не видел, — он строго погрозил мне пальцем и подмигнул. Затем, словно что-то вспомнив, порылся в кармане халата, достал откуда-то из дебрей маленькую конфету, сдул с обёртки прилипший мусор и торжественно вручил мне. — Нечего вам тут больше делать!

Домой мы возвращались на обычном такси. Полетал, называется… Хотя, город даже отсюда я рассмотрел хорошо. Огромные высокие здания, много людей, машин, зелени… Много неона и ярких вывесок. Забавный город. Живой, людный, быстрый, шумный, громкий, яркий, беспокойный, бесконечный… Интересно, какой сейчас год?

Двадцать минут езды — и мы дома. Въехали под шлагбаум в огромный жилой комплекс, попетляли во дворе и остановились возле одного из домов. Интересно, сколько здесь этажей? Как минимум пять десятков… Может и больше.

Водитель помог мне выгрузиться, усадил в инвалидное кресло и пожелал скорейшего выздоровления, а Мирослава Юрьевна, кто бы она мне не была, тяжело вздохнула, ещё раз растрепала волосы на моей голове и покатила меня по тротуару в сторону входной двери.

Лифт. Кнопка «25» на табло, подъём на наш этаж, и мы на месте. Дом, милый дом… Как же я устал за этот день. Словно копал окопы или рыл тоннели вручную.

Не помню, что произошло дома… Наверное, меня накачали неслабыми такими транквилизаторами, или удар головой оказался всё же сильнее, чем я думал. Помню остаток дня урывками. Как мы сидим с Мирой в нашей маленькой уютной квартире за кухонным столом и ужинаем. Как она что-то высказывает мне строгим голосом, а потом ругается с кем-то по телефону.

— Да как вам вообще можно доверять ребёнка?! — доносится до меня из комнаты возмущённый голос девушки. — Вы вообще в своём уме? Что значит «не отвечаете»? Да иди ты сама в жопу! Старая кошёлка… Стерва!

Как я заснул — не помню. Помню, как начало резко клонить в сон и глаза просто слипались сами. Наверное, доктор всё же перестарался с лекарствами… А потом… Потом настало утро. Я лежу на большой кровати, а Мира снова с кем-то тарахтит по телефону на балконе. Словно и не ложилась…

Моё кресло стояло рядом. Я осторожно сел на кровати, протянул руку, ухватился за ручки каталки и перебрался в своё транспортное средство. А через несколько секунд уже «рулил» на балкон. На механике, с одной рукой это делать непросто. Постоянно ведёт влево, приходится подкручивать то одно колесо, то второе… С горем пополам добрался до злополучного балкона, и сердце на миг замерло. Как же здесь красиво! Соседние дома, голубое небо, высотки где-то вдалеке на горизонте…

— Максик! — обернулась Мира на моё покряхтывание и искренне улыбнулась. — Сегодня ты в школу не пойдёшь… И завтра… — она слегка нахмурилась и поморщила свой немного курносый носик. — Уж лучше дома… А через пару дней я что-нибудь придумаю. Лады?

Мирослава сидела на парапете балкона, абсолютно не страшась высоты двадцать пятого этажа и того, что совсем недавно её нерадивый отпрыск вот так точно спикировал вниз. А балкон у нас просто огромный, оказывается. Размером с нашу квартиру.

Я молча кивнул блондинке, проехался на своей тележке, осматриваясь, и остановился рядом с девушкой… А Мира очень милая. Несмотря на непроснувшиеся гормоны в моём мелком теле, я всё же прекрасно понимал это. Сегодня она одета в строгий костюм, состоящий из юбки, белой рубашки, галстука и пиджака. И больше походила на ученицу элитного заведения. Хотя, может так оно и было. Я ведь по-прежнему ничего не знаю. Интересно, кто она этому телу? Мать, сестра, тётя, няня, бабушка?

— Жарко сегодня… — задумчиво пробормотала себе под нос девушка, в десятый раз потрепав меня по голове. Или девушкам нравится трепать такого милого мальчугана, каким я, несомненно, являюсь, или это личный фетиш Миры… — Наверное, оденусь на работу полегче. Сиди тут, я сейчас…

«Да куда уж полегче?» — мелькнула мысль в моей голове. Хм… На работу. Значит, она работает. Информации кот наплакал.

Мирослава нырнула в квартиру, обдав меня приятным запахом цветочных духов, и я ненадолго остался один. Проехался по балконной террасе, подъехал к бортику и посмотрел вниз, насколько смог дотянуться. Неплохой тут вид. Наверняка квартира стоит баснословных денег, а значит, мы не самые бедные люди. Да и врач в больнице общался предельно учтиво. Неплохо я устроился, выходит.

Через несколько минут вернулась блондинка. А! Вот, значит, как! Вот что значит «полегче». Другой галстук, более летний, цветочный, другая юбка и теперь без пиджака, в одной рубашке. Мило…

— Ну как? — улыбнулась мне и повертелась вокруг себя.

Вздыхаю, осуждающе машу головой, но всё же показываю ей сжатый кулак с выставленным вверх большим пальцем.

— Ну и отлично! Ты у меня уже такой взрослый и самостоятельный, — довольно восклицает блондинка, чмокает меня в лоб, вытирает след от губной помады, подхватывает свою сумочку и убегает. — Всё, пока! До вечера, Максик! Еда в холодильнике, твои любимые хлопья в шкафу, хлеб в хлебнице, всё как всегда. И не балуйся тут без меня, — выкрикивает уже у самых дверей, и через секунду они захлопываются за ней.

Блондинка… Тётя, мама, сестра… Как её называть, хотя бы мысленно? Нужно установить её статус. В общем, симпатичная блондинка, сожительствующая со мной, ушла на работу, а я остался один.

Да уж. Пацан только вчера выпал из окна, а сегодня его оставляют дома одного. Не дома даже, а на балконе… Хотя, я же не знаю, что вчера произошло. Может, пацанёнка кто-то выкинул, или толкнул. Нужно будет поинтересоваться. Хотя… Какая теперь разница.

Калекой мне быть не с руки. Да и передвигаться на коляске я не хочу. Нужно это как-то решать… Бля! А если мне в туалет захочется? Она что, первый раз с ребёнком? Оставила одного дома, немощного и бестолкового… Что за безответственная особа? Хоть бы няньку наняла… Хотя, нет. Это я с позиции пацана смотрю. Мне нянька точно не нужна. Правда, с туалетом действительно проблемка… И мочевой пузырь, словно услышав мои мысли, тут же начал нагло и навязчиво намекать о необходимости спустить кипяток. Проклятье!

Ладно. Как мне решить мою проблему? Не с туалетом, а с моей ограниченной подвижность. Хотя, нет. Всё же сначала с туалетом. Долбаный мочевой пузырь!

Пришлось немного попотеть. Заехал в ванную комнату, она же туалет, подъехал поближе к унитазу, перебрался на него и сделал дела как девчонка. Хрен с ним — я не гордый! Ощутил неземное облегчение и, перебравшись