— Осторожней! Если ты упадешь в обморок от холода, я даже не смогу сделать тебе искусственное дыхание рот в рот, принимая в расчет то, что с тобой при этом происходит.

— Твои коллеги знают, что ты умеешь шутить? Скорее всего, не знают, но именно поэтому было бы интересно сейчас посмотреть на их реакцию.

Сара смущенно улыбнулась и опустила голову.

— Да, я знаю, что ты права. Но я так счастлив быть с тобой, что иногда мне хочется, чтобы весь мир понял, какая ты невероятная женщина. Даже вне твоей работы.

Сара распустила волосы, которые легкой рыжей занавеской легли на ее плечи, и опустила голову на плечо Кристофера.

— Единственное, что для меня имеет значение в жизни, — это ты, Симон, моя семья и жертвы, убийц которых я должна найти. Мнение всех остальных для меня безразлично.

Кристофер кивнул в знак согласия и задержал взгляд на следах ожога возле ее правого глаза, а также на первых морщинках, прорезавших лоб, — при необходимости они могли бы стать свидетелями того, с какой ответственностью она расследует каждое доставшееся ей дело.

— Кстати, о жертвах. Мне сегодня показалось, что ты искала оружие, чтобы выстрелить в меня, когда я поднялся на гребень холма.

Сара отогнала нахлынувший поток тревожных мыслей и шутливым тоном ответила:

— Нет, не показалось, и, если бы он у меня был, я бы в тебя выстрелила. Сюда, — пояснила, указав пальцем на его грудь, где сердце. — Сюда, — приложила палец к его губам. — И конечно, сюда, — закончила фразу, кладя руку ему на затылок.

При каждом ее прикосновении Кристофер чувствовал, как по его телу пробегает приятная дрожь.

— Ладно, я, кажется, отдышался.

Сара подозрительно нахмурила брови.

— Давай попробуй, а я скажу тебе, живой ты или нет.

Кристофер приблизил губы к губам Сары, но снова остановился.

— Ну что еще? — прошептала она.

— За нами наблюдают…

Сара напряглась сильнее, чем Кристофер рассчитывал.

— Погоди, как раз позади тебя. Поворачивайся медленно. Она осторожно обернулась.

В десятке метров от них, на тропинке, неподвижно, словно окаменев от холода, стояла косуля. Повернув голову в их сторону, навострив уши, словно радары, она с тревогой следила за людьми.

— Мне кажется, она нам завидует… — шепнул Кристофер. — Как по-норвежски «косуля»?

— Radyr…

— Мне очень жаль, дружище radyr, но Саре не нравятся чересчур волосатые поклонники. Так что сходи на эпиляцию, а уже потом возвращайся. Вот только в таком случае я гарантирую тебе простуду, а ее быстро не вылечишь…

Косуля посмотрела на парочку, с внешним равнодушием отщипнула пучок травы и пошла своей дорогой, вскоре скрывшись за деревьями.

— Как ты думаешь, знание слова «косуля» поможет тебе найти работу в какой-нибудь норвежской газете? — спросила Сара с наигранно серьезным видом.

— Могу официально тебе объявить, что я нашел работу!

— Что? Ты устроился на работу? А почему мне ничего не сказал?

— Я получил письменное подтверждение буквально за секунду до того, как ты помчалась будто самка гепарда.

— Это же великолепно! И где ты будешь работать?

— В еженедельнике «Моргенбладет».

— Прекрасно. Месье попал в общество интеллектуалов… тех, кто любят неспешно подумать. Я так рада!

Сара поцеловала Кристофера и прижала к себе. Она была счастлива видеть, что его интеграция у нее на родине идет успешно.

— А что ты там будешь делать? Ты же не говоришь по-норвежски.

— Я им сказал, что ваша модель общества настолько отличается от нашей, что я предлагаю сделать сравнения Франции и Норвегии в сферах школьного образования, кухни, политики, взаимоотношений мужчин и женщин…

— Ты с этим справишься великолепно! А слово radyr тебе действительно пригодится, когда ты будешь анализировать различия между французскими и норвежскими охотниками.

Сара бросила насмешливый взгляд на Кристофера, который ей улыбнулся и снова посерьезнел.

— Знаешь, я выучил еще много других слов.

— Это каких же?

— Например, мне бы очень хотелось сказать тебе по-норвежски «я тебя люблю». Но это звучит так странно, что мне бы казалось, будто я тебя оскорбляю.

— Ладно, оскорби меня.

Подушечкой пальца Кристофер снял со щеки Сары капельку крови в том месте, по которому хлестнула ветка, затем неуверенным, помимо его воли дрожащим голосом выговорил:

— Aig elkardeg…[3]

Сара поджала губы, сдерживая смешанное чувство: безумное желание расхохотаться и счастье.

Она сжала любимого в объятиях, прижавшись щекой к его груди. Ее волнение усиливало учащенное сердцебиение Кристофера, который давно уже пришел в себя после пробежки. Потом, не слыша ничего, кроме пульсации, столь же сильной, сколь и очевидной, она подняла на него глаза.

— Jeg vil ha et barn med deg[4].

— Что?

— Вставай, возвращаемся. Я не знаю, кто такой Мистер Фриз, но не имею ни малейшего желания быть на него похожей.

— Сара, что ты мне сейчас сказала?

— Поищешь к Гугле.

Сара уже пошла мелкими шагами, как вдруг замерла, будто косуля несколько минут назад, и жестом велела ему молчать.

— В чем дело? Хочешь проделать со мной ту же шутку? — шепотом спросил Кристофер.

Она не ответила. И он знал, что в подобных случаях лучше не настаивать. Сара смотрела в небо, посеревшее в сгущающихся сумерках. Снова поднялся бриз, и казалось, что чья-то невидимая рука шевелит опавшие листья, заставляя их зловеще шелестеть.

— Слушай, — шепнула Сара.

Кристофер не уловил ничего, кроме плеска волн, смешивающегося со стоном ветра в ветвях деревьев. Сара указала ему на едва различимую вдали, возле самого горизонта, точку. Прошло еще несколько секунд, и он тоже услышал.

Рокот двигателей, сначала едва заметный, но становившийся все более и более отчетливым. Затем над верхушками деревьев появился массивный силуэт вертолета, летящего с востока, со стороны Осло. Вертолет явно направлялся к острову. Сумерки мешали четко различить его форму и эмблему на борту. Взгляд выхватывал лишь мигавшие красные габаритные огни.

— Почему ты остановилась, это всего лишь вертолет? — спросил Кристофер.

— Вертолетам запрещается пролетать так близко к острову.

Но на самом деле ее взволновало другое. Ей показалось, что она узнаёт силуэт винтокрылой машины. Присутствие здесь именно этой модели не имело никакого смысла.