запахами. Где-то в глубине трещали о чем-то своем птички, навевая спокойствие и безмятежность.

— Ну ты, парень, попал — услышал я справа от себя.

— Че это попал? — эхом отозвалось слева.

— А ты сам прикинь, просыпаешься ты как-то утречком и ни хрена не помнишь: кто ты и зачем.

— Да я бы был наверное самым счастливым человеком. С утра просыпаться не хочется от того, что приходится заниматься и так изо дня в день. Ты думаешь я от своей жизни кайф ловлю? Каждый день — как последний. Сколько раз на минах подрывался, да под пулями ходил, и что — хоть бы раз память снесло. Так нет же. Всего по раскромсают, новые части пришьют и вперед на поле боя.

— Да… полнейшим экстрим.

— В жопу этот экстрим! Хочется спокойствия. Может быть вечного, или, вот такого, на худой конец.

— Эй, мужики — вмешался я в этот стереодиалог — ничего, что я тут лежу.

— В том то и дело, что ничего. Ты как себя чувствуешь? — поинтересовалась забинтованная мумия Дениса.

— Да вроде нормально — ответил я.

— А что ему беспокоится: на работу не надо и проблем вообще никаких — подтвердил мужик с подвязанной правой рукой и перевязанными лицом. Его, как я понял звали Семен.

— Слышь, Санек, а ты вообще ничего не помнишь или все таки че то всплывает? — поинтересовался из Денис.

— Даже не знаю.

— Ты же сам слышал от доктора, что у него только в утке может что-то всплыть, а так у него все мозги по плавились и жесткий диск в нейропроцессоре накрылся. Какие будут варианты что ему вспоминается?

— Ну как же он тогда с нами говорит? Он же должен понимать о чем идет речь?

— А о чем она идет? Мне кажется только о нем.

— Хорошо, только он говорил, что видит лес с березками, а это уже слова, которые к нему отношения не имеют. Откуда он их знает?

— Значит выборочно стерлась. Тебе же сказали, что связано было с его прошлым — исчезло, ну а все окружающее осталось.

— Как осталось, если он даже не знает какой сейчас год идет?

— Значит он как ребенок из детского сада, только взрослый.

— Ну ты его еще со своими клонами сравни.

— Или ты со своими киборгами и мужики расхохотались.

— И долго мое отсутствие будет продолжаться? — вмешался я в их разговор.

— А ты хочешь поговорить? — поинтересовался Семен.

— Все таки интересно узнать если не кто я, то хотя бы где и что вообще происходит.

— Прикольно — отозвалась мумия. И с чего же прикажешь начать рассказ?

— Да с самого начала, мне все равно.

— Хорошо птенчик, начал авторитетно свой рассказ Денис.

— Ту скорлупу, которую ты сейчас видишь и слышишь в виде леса, а я — моря … всего этого здесь нет. Это иллюзия, передаваемая с компьютера, который стоит на твоей тумбочке и отправляет импульсы в нейропроцессор встроенный в твою голову. Там он подключен к разным участкам твоего мозга, где импульсы превращаются в ощущения реальных объектов. Такая имитация реальности возможна как непосредственно через нейропроцессор, так и при помощи голографических проигрывателей, которые испускают из себя лазерные лучи, рисующие не в твоем мозгу, а снаружи различные объекты. Таким образом при желании каждый из нас прямо сейчас может находится и ощущать что только хочет. Существуют так же программы, где самому можно придумать свой собственный мир с различными там персонажами. Любителей таких игрушек называют себя Богами и иногда обмениваются мирами. Короче говоря тебе понятно, что все вокруг существует лишь в твоем воображении и возможно других людей подключенных именно к этой иллюзии? — с надеждой поинтересовался Семен.

— Понятно на столько, что если выключить блестящую коробочку, то все, что я наблюдаю исчезнет.

— Именно.

— И что же я увижу, если это произойдет?

— Если в этом пространстве выключить эту коробочку, для всех здесь находящихся то для меня, тебя и того забинтованного умника — мы будем наблюдать оду и ту же скверную реальность. Я предполагаю, что это комната размером четыре на четыре метра со старой побелкой на стенах и, если повезет, то одним окном на улицу.

— Тогда почему я не вижу всю реальность, а лишь частичные ее предметы?

— Потому, что на твои глаза надеты виртуальные линзы, которые избирательно программе сохраняют окружающие предметы в их изначальном виде, а ненужный фон убирают. Вот, гляди куда полетит мой тапок.

Денис демонстративно с навесом метнул тапок в направлении пенька, но долетев до него тапок пробил невидимую стену, которая покрылась киселевидной рябью и за ней он исчез.

— Видал!

— Что это было?

— Граница реальности и иллюзии.

— Кстати, там находится туалет, что бы ты ночью под кустом не нагадил.

— А я не заблужусь?

— Тогда просто скажешь компьютеру — туалет. И вот он, родимый. Появится.

И правда в том месте, где исчез тапок появился белый унитаз.

— Когда в него ослабишься, задницу вытрешь вон той липкой лентой и бросишь следом. Потом нажмешь вон ту педальку и все вакуумом засосет в контейнер, ну а потом уж бактерии сделают свое дело. Потом скажешь «спрятать туалет» и он исчезнет. Вот такие чудеса.

— Ну и каков принцип этого чуда?

— Все, что мы видим, слышим. Чувствуем — все это результат отраженных волновых процессов. А что нужно сделать, что бы поглотить любую волну? … Правильно. Направить ей навстречу другую. Комната разбита на определенные сектора на границе которых вмонтированы точечные датчики вырабатывающие волны виртуальной реальности. По сути, компьютер «разумный дом» постоянно посылает оду и ту же программу как в твой нейропроцессор, так и в голографические датчики, поэтому при режиме виртуального сеанса ты наблюдаешь предметы внутри комнаты, а все плоскости стен, пола и потолка затянуты иллюзией. Таким же образом образуются временные стены туалета. Теперь понятно, почему не видно ни дверей, ни окна?

— А чем же плох вид из окна?

— А тем, что всего того. Что ты сейчас видишь в своем лесу там можешь не обнаружить. В лучшем случае среди руин и разрухи будут торчать несколько закорюченных недавно посаженных деревьев. И тебе повезет. Если ты увидишь островки зеленой травы.

— Это еще почему?

— Да потому, что еще несколько лет тому назад всю свою жизнь я видел только снег. Для всех на этой планете трава и цветы появились совсем недавно. Хотя некоторые люди и выращивали ее глубоко под землей в специальных теплицах. Только одно дело выращивать, а другое, что она сама растет.

— Подожди, я знаю, что существуют четыре времени года: зима,