«Эх ты пудель с фестиваля», — не применула поддеть фрая его пассия, когда он вернулся в их съёмную квартирку с гаража, такого же съёмного и одноразового как их жизнь. «Улыбнулось тебе захомутать подельника, каждый раз ты бьёшься о камень, когда убалтываешь его, ну что жив, здоров или что он там, надеюсь не угрожал отставкой или того хуже рукоприкладством?»

«Почти что, да вот только каши не доел, жадность фраера погубит, в его интересах, он на мели, это главный мотиватор, не забывай любимая, все мы пока в одной лодке после последнего дела, жажда наживы нас сплотила, сама видишь, да и дело стоящее, это наверняка, хочешь погреть косточки где-нибуть в Калифорнии или может быть в Мексике, попивая мескаль?»

«Ты думай о деле милый, я тут волнуюсь, жду тебя, кстати этот гараж в котором вы обосновались я как некстати удачно выбрала, по моему очень даже удобный, не правда ли? Кстати про Мексику, недавно узнала у кузена, у него там ферма: лошади, овцы. Вкратце, есть там где остановиться, мне между прочим пришлось дико врать, чтобы напросится, мол проездом, экскурсия, понимаешь, родственничек ты не названый.

«Дело ясное, что дело тёмное, дорогая, подготовка в самом разгаре, а ты уже сватаешь Мексику, плюс путь отхода — альтруизм в чистом виде, может не будем задействовать твоих родственничков, лишняя ответственность, давай рассмотрим прерогативу выбора за тобой, но чуть позже. Ладно на сегодня пора закругляться, я скис после разбора полётов, милая, у нас есть ужин?»

«Хорошо, убежище выберешь сам, хотя знай, что вариант хороший, легавые туда не сунутся. На ужин панкейки, твой любимый кленовый сироп, есть и шоколадный.»

«Отлично, я тебя люблю, милая»

Глава 2

Нил был коллекционером, 51 году от роду, жителем штата Огайо и работа, потому что именно эта данность от бога была именно таковой, единственной любовью и страстью, которой он отдавался с головой. Он следил за торгами в США, Англии и половине Европы, входил в формальный, также, неформальный клуб, из международной ассоциации его попросили уйти, дабы неповадно было участвовать в черных торгах, то есть ворованное, перепродажи в даркнете, методами он не чурался, обогащение всеми способами на данном поприще. Его вилла от подвала до второго этажа была увешана лотами разнообразных творческих направлений, занимался он повторяясь, всем чем можно и его жилище напоминало логово троля или огра из какой- нибуть компьютерной игры. На охрану он потратил несколько десятков тысяч долларов и она была выполнена с учётом всех нововведений, типа удалённого контроля доступом, мониторинга сигнализации и мгновенного реагирования на тревогу. Наиболее ценные книги, рукописи, коллекции монет и старинные ювелирные украшения хранились в банковских ячейках. Картины, ковры, оружие, и многое другое занимали стены, в том числе стены лестниц. На самых видных местах стояли статуи из старинной лепнины. Сложно было представить примерную оценочную стоимость всего находящегося на виду, несмотря на то что это была лишь верхушка айсберга, тем не менее владелец сам периодически гадал над числом, брал в диапазон примерно в полмиллиона долларов. Вот и сейчас Нил бредил будущим барышом, не представляя даже количества участников операции. Он уже произвёл в даркнете несколько десятков сделок, заработав на перепродаже порядка миллиона, вот и сейчас ожидал глобального навара с нескольких картин и ваз, названия и фото которых он уже знал, о фото он также заранее позаботился. Находясь в прострации, ждал Фрая, помимо было необходимо встретится с Дженкинсом — охранником, уточнить места где стоят лоты и самое главное обезопаситься отключением сигнализации, код он держал в памяти, то есть отключение, включало в себя и выведение из строя всего состава охраны, а именно троих человек вместе с самим Дженкинсом, посещение видео узла и отключение камер, после уничтожение нужного регистратора. Скепсис, ни больше не меньше, овладел Нилом, также как всегда при заключении сделок он не верил в долгожданный исход до самого окончания сделки. Он был не уверен ни в охраннике, ни в себе, ни во Фрае, он понимал, что дело зиждется на нём и это его вполне устраивало. Он сделал достаточно, имея ввиду себя, считал Нил, теперь дело за молодыми, взяв на себя ответственность в быстрой продаже, Нил надеялся выручить тройку миллионов. Себе хотел ровно миллион ни больше ни меньше. Возвращаясь к бренному, он вспоминал как познакомился с Фраем, тот сбывал марки и монеты, и Нил купил те по цене ниже рыночной, зато взял все, не задавая вопросов, и так как сделка проходила вживую, они нашли контакт, поговорили и подведя нулевой итог поняли что нуждаются друг в друге со страшной силой: один, кажется, мошенник и сбытчик, второй более крупный скупщик и воротила, во Фрае Нил чувствовал силу и напор, он вселял уверенность на расстоянии, этих качеств ему не хватало, ни дать ни взять два воротилы, на этом они и порешили. Негласно оба надеялись найти себе ещё по паре таких, такие уж были они великие комбинаторы…

Глава 3

Магнат не боялся встречи в особняке, так как считал себя кристально чистым, собирался только сбыть «незнакомые» ему побрякушки без лишних отлагательств. Само пребывание у него мнимого или будущего подозреваемого не налагало на него ни каких бумажных проволочек, оных как и ответственности в совершении ряда злоумышленных намерений, ибо сам находившись ежеминутно под камерами, был снят с подозрений каких бы то ни было, по крайней мере, если не считать мнимых свидетельских показаний третьих лиц, всё должно было быть гладко, ведь улики — его кредо, к примеру такие как поличное или то что он считал подлинно уличимым и доказательной базой не имели бы к нему и малейшего отношения.

Фрай подъезжая наверх по холму думал об этом же, не будет ли он этаким агнцем, кто на камерах ездит убеждать кого-то в чем-то, находясь в розыске, пусть хоть и близким, но приметам ограбления банка, с применением огнестрельного оружия, нанесением тяжкого вреда здоровью, хищению крупных сумм, и так далее и тому подобное, ведь список был далеко не полный.

Первой промелькнувшей мыслью было то, что хуже уже не будет, главное музей, теперь только он, а всё остальное тлен… Последнее дело как говорится, дело принципа и чести, они со Слевен всё же обязаны жить и не тужить где-нибуть типа Калифорнии за их муки, лишения и невзгоды. Ведь многого им не надо: уединенный домик, пикап, половина акра земли, пару пристроек,