Джеймс глубоко вздохнул с выражением покорности судьбе.

– Ты снова умудрился забыть о моем присутствии.

Шейн поднял голову и усмехнулся младшему брату.

– Джимми, она думает, что ты ханжа.

Джеймс сначала нахмурился, а через несколько секунд молча покачал головой, словно Грейси была такой дурочкой, что на нее и слова тратить не стоило. Потом он подхватил со стола коробку с надписью «кухня» и направился к двери, на ходу бросив через плечо:

– Ты зарабатываешь уйму денег, так почему этим не могут заняться перевозчики, которых ты уже нанял?

Грейси сочла резонным этот вопрос.

– Эй, – сказала она, – а ведь он прав.

– Святые угодники, ушам своим не верю, неужели ты в чем-то с ним согласилась? – Шейн вытянул шею и крикнул вслед брату: – Джимми, ты слышал? Она с тобой согласилась!

– Я сделаю пометку в календаре и упаду замертво от сердечного приступа, – сухо заметил Джеймс и вышел за дверь, тем самым положив конец пятьсоттринадцатому раунду их нескончаемого поединка.

– Только и всего? Это все, что мне надо было сделать? – Грейси насмешливо улыбнулась Сесилии. – Подумать только, сколько времени я потратила зря.

Шейн прищурился. Глаза у него были зеленые – поначалу Грейси думала, что у всех представителей клана Донованов глаза совершенно одинакового цвета, но глаза Джеймса отличались оттенком, как холодноватая жесткая хвоя среди теплой зеленой листвы.

– Ты не можешь его не задирать? – спросил Шейн.

Грейси возмущенно подбоченилась.

– Я? Что я такого сделала?

– Не прикидывайся невинной овечкой. Ты его все время дразнишь. И занимаешься этим с того дня, как вы познакомились.

Шейн скользнул рукой по кухонной стойке за спиной Сесилии. Сесилия чуть поежилась, Грейси догадывалась, что он забрался пальцами под черный топ ее подруги. «Опять!» – Грейси вздохнула.

– Боюсь, он прав, – кивнула Сесилия.

Грейси закатила глаза.

– О-о, я тоскую по тем дням, когда вы не соглашались друг с другом по каждому поводу.

Сесилия усмехнулась Шейну. Несмотря на то что они таскали вещи, ее волосы, забранные в конский хвост, оставались в идеальном порядке.

– Я пытаюсь за что-нибудь на него разозлиться, но что-то никак не могу найти повод.

Шейн дернул ее за конский хвост цвета карамели и заметил:

– Наверняка ты скоро что-нибудь придумаешь.

– Как насчет того, что вы не наняли грузчиков? – подсказала Грейси.

Прошлой ночью ей пришлось услышать не много, а слишком много, и теперь она не знала, надолго ли еще ей хватит терпения выносить их любовное воркованье. Любовь. Рядом с этой сладкой парочкой и занудным профессором у нее возникало двойственное ощущение: то ли она попала в мюзикл «Моя прекрасная леди», то ли подглядывает в замочную скважину.

Рука Шейна устроилась на шее Сесилии.

– Грузчики приедут в три. Сисси хотела заняться самыми важными вещами сама.

Грейси постаралась не вести себя как мелочная особа, а показать своим друзьям энтузиазм, которого они заслуживали. Она улыбнулась счастливой парочке.

– Трудно поверить, что полгода назад Сесилия сидела на моем диване и плакала из-за тебя. И вот, пожалуйста, вы съезжаетесь и собираетесь пожениться.

Сесилия посмотрела на жениха, и в ее взгляде сквозило одно только восхищение.

– Безумие, правда?

Шейн коснулся губ Сесилии легким поцелуем. Грейси отвела взгляд. За шесть месяцев жизнь Сесилии совершенно изменилась. Из замкнутой, одержимой работой и погрязшей в жизни, которая ее не устраивала, она превратилась в жизнерадостную оживленную женщину. Она бросила работу политического консультанта своего отца, отказалась от упомянутого отца, наладила отношения с матерью и братом, открыла собственное дело как пиар-консультант, специализирующийся на улучшении имиджа, и влюбилась в Шейна.

А Грейси за это время даже не смогла ни с кем переспать. И большей частью по собственной вине, потому что постоянно давала мужчинам от ворот поворот. Хорошим мужчинам. Она помотала головой. Хватит об этом. У нее прекрасная жизнь. А секс и наличие парня вовсе не ключи к счастью. У нее есть все, что только может пожелать женщина: процветающий бизнес, хорошие друзья, прекрасный дом, в котором она живет с братом. Она сильная, самодостаточная женщина. А мужчины – это дело второстепенное. Конечно, неплохо иметь мужчину, но это точно не главное.

В комнату неспешной походкой вернулся Джеймс. Он двигался с непринужденной грацией, и Грейси это раздражало. Она и сама не могла объяснить, почему он ей так сильно не нравился. В нем же не было ровным счетом ничего неприятного, за исключением привязанности к здоровому питанию и физкультуре. И он, как и его братья, этакие альфа-самцы, был довольно хорош собой, только в своем книжном стиле. При его росте в шесть футов два дюйма Джеймс был самым маленьким из троих парней Донованов, и хотя фигурой он мог соперничать с братьями, в его облике не было ничего угрожающего. Он был обыкновенным. Ничего выдающегося. И ничего отвратительного. С большинством мужчин, особенно безопасных, Грейси напропалую флиртовала и запросто льстила им, но по какой-то неведомой причине с Джеймсом она не могла вести себя так же. Может быть, потому, что в его манере смотреть на нее было нечто такое… как будто он ее раскусил. Что-то про нее понял. Но Грейси понятия не имела, что такое он мог о ней понять, чего она сама не понимала.

– Что? – спросил Джеймс.

Грейси вздрогнула от неожиданности, его голос вывел ее из задумчивости. Ее сердце подпрыгнуло, оно это иногда вытворяло, когда Джеймс напряженно сжимал челюсти и смотрел на нее таким суровым взглядом, как сейчас. Она небрежно отмахнулась.

– Да так, ничего.

Джеймс показал на коробки, составленные на кухонном столе.

– Ты так и будешь тут стоять или собираешься заняться делом?

Грейси фыркнула:

– Между прочим, я пришла сюда раньше тебя.

Он приподнял одну бровь.

– Но сделала ли ты хоть что-нибудь?

– Какой же ты зануда.

Грейси возвела взгляд к потолку и покачала головой. Как бы ей пережить этот день, не говоря уже о целом уикенде!

– Ты повторяешься. – Джеймс прислонился боком к разделочному столу, стоящему на середине кухни, и отпил еще немного своего мерзкого пойла. – Ты мне это уже два раза сегодня говорила.

Грейси попыталась придумать достойный ответ, но поняла, что Джеймс сумел поставить ее в тупик. Еще одна причина, по которой он ее раздражал. Грейси бы ни за что в жизни в этом не призналась, но рядом с ним она становилась косноязычной. Обычно это она заставляла нервничать мужчин вроде него, а не наоборот. Проигнорировав Джеймса, она круто повернулась к Сесилии.