делу и не решаюсь… Вам это может показаться немного странным…

— После двадцати лет дипломатической службы меня трудно чем-нибудь удивить.

— Мне кажется, что по ночам кто-то бывает у меня в кабинете.

— Там есть лекарства? Наркотические средства?

— Нет. Лекарства я держу в сейфе.

— И как вы замечаете присутствие постороннего?

— Вы только не удивляйтесь, но мне кажется, кто-то ночью переставляет скелет.

— Откуда у вас скелет? — удивился посланник.

— Остался от португальцев. Мой медпункт занимает четыре комнаты, при португальцах они были школьными учебными кабинетами. Я принимаю в биологическом кабинете.

— Поменяйте замок.

— Я поменял замок. Но скелет всё равно перемещается. По направлению к двери. Как будто хочет уйти. Я привык иметь дело с вещами реальными, а тут…

— Закрепите его как следует.

— Я закреплял.

— Закрепите еще.

5. Супруга посланника

В кабинет ворвалась Саша, супруга посланника. На ней были бежевое хлопковое не без претензий на простоту платье и легкие туфли; в свободное от приемов время она не обязана была соблюдать дресс-код.

— Здравствуйте, доктор. Мне сказали, что вы здесь. Это очень хорошо. Скажите Сергею Ивановичу, что ему вредно пить много кофе. Он меня не слушает.

Доктор расплылся в улыбке:

— Это верно. Много кофе пить не стоит. Сколько чашек кофе в день вы пьете, Сергей Иванович?

— Много, — признался тот. — Но маленькие.

— Надо уменьшить количество. Когда я работал в посольстве в Каире…

Доктор очень любил рассказывать поучительные истории из своей практики работы за рубежом.

— Когда я работал в посольстве в Каире, у меня был пациент. Тоже пил много кофе. А потом сразу…

— Помер? — услужливо подсказал посланник.

Доктор понял, что сказал не то:

— Что вы! Что вы! Стал просыпаться по ночам и кричать.

— Просыпаться — куда ни шло. Но кричать — это плохо. С политической точки зрения. Местные могли подумать, что в нашем посольстве по ночам пытают. А это плохо.

Доктор продолжал давать полезные рекомендации:

— Вам нужно больше гулять. Особенно перед сном. Полчаса. Лучше час. Вдоль океана. Вы со мной согласны?

— Конечно. Придешь усталый после приема в два часа ночи, ложишься, а сна нет. Тут самое время погулять часок-другой вдоль океана. Туда-сюда. Глядишь, уже светает. Восход над океаном. Айвазовский! Местные, конечно, удивятся…

В это время дверь тихонько отворилась, и в комнату осторожно проникла девочка лет шестнадцати в длинном цветастом платье. Такие платья носили почти все девчонки посольства, у них это считалось модным. Девочку звали Тоня, и была она дочкой доктора.

— Что-нибудь случилось? — всполошился доктор.

— К тебе пациент приходил. Жаловался на головную боль. Я ему дала тройчатку.

— Правильно.

— Я и давление померила. Сто двадцать пять на восемьдесят два.

Отец снова ее одобрил:

— Правильно, — и, повернувшись к супруге посланника, добавил: — Она у меня молодец.

— Действительно, молодец, — согласилась та. — Только уж очень бледненькая.

— На улицу не вытащишь. У меня в кабинете стоит скелет. Еще от португальцев остался. Другие девчонки — на пляж, а моя кости считает. Весь скелет по косточкам разобрала. Врачом хочет стать.

— В отца.

— И в деда. Фамилия у нас самая что ни на есть медицинская: Лекаревы.

Получив поддержку от отца, Тоня тут же доложила:

— А у нас скелет начал по ночам ходить.

Отец ее остановил:

— Прекрати.

— Правда ходит.

Сергей Иванович о столь необычном событии был уже проинформирован, но его супруга удивилась:

— Сам?

— Сам! — уверенно подтвердила младшая Лекарева.

Отец взял ее за руку и потащил к двери.

Когда Лекаревы ушли, Саша строго спросила мужа:

— Ты уже говорил с завхозом?

— Пока нет.

Правительство предоставило советскому посланнику квартиру, занимавшую весь второй этаж двухэтажного дома на берегу океана. На первом этаже размещалась основанная еще в начале века компания по вывозу какао. После получения страной независимости компания была национализирована, бывший хозяин отбыл в Португалию, а его квартира была передана советскому посланнику.

Квартира была превосходной: пять комнат, два балкона с видом на океан, но… Внизу в компании вода била фонтаном, а в квартире посланника — маленькая струйка. Такая маленькая, что аппарат для нагревания воды включался редко и ненадолго. Африка — она, конечно, Африка, но, как говорила Саша, душ без горячей воды напоминает ей пионерский лагерь.

Сам Сергей Иванович как-то приспособился, но не Саша.

— Ты решил сделать из меня спартанку, — твердила она мужу. — Скоро я так закалюсь, что запишусь на марафонский бег. Заставь завхоза разобраться, в чем дело. Ты всё-таки посланник.

Сергей Иванович несколько раз просил завхоза, тот обещал, что-то делал, но горячая вода на второй этаж по-прежнему поступала с перебоями.

6. Дела бухгалтерские

В комнату вошла Света:

— К вам бухгалтерша.

— Зови.

В кабинет вплыла грузная дама с кипой бумаг. Звали ее Клавдия Ильинична, но для всего посольства она была только «бухгалтерша». До посольства она работала бухгалтером в какой-то строительной конторе, поэтому в валютных вопросах не разбиралась и изменение курса валют воспринимала как вторжение в свою личную жизнь. Считала она на старом арифмометре, а в особо важных случаях перепроверяла столбиком. И никогда не ошибалась.

— Подписать надо… — начала она.

— Давайте.

Она разложила на столе длинные листы, и научившийся за многие посольские годы ориентироваться в бухгалтерских дебрях Сергей Иванович принялся подписывать.

Убедившись, что посланник смотрит ее бумаги, бухгалтерша подошла к Саше:

— Извините, Александра Михайловна. Пока Сергей Иванович занят, я хотела бы с вами посоветоваться. Я хочу связать себе платье на зиму. Из мохера. Это очень теплая шерсть, а я мерзлячка.

Сергей Иванович хоть и был занят бумагами, но всё слышал:

— Для здешней зимы вам понадобится только набедренная повязка. А вот если вы перерасходуете смету, вас пошлют туда, где вам выдадут спецодежду… и пилу.

— Вы всё шутите, а я в нерешительности.

Она снова обратилась к Саше:

— Как вы считаете, оранжевый цвет мне подойдет?

И снова, не отрываясь от бумаг, ответил Сергей Иванович:

— Вам подойдет фиолетовый.

— Почему? — удивилась бухгалтерша.

— Вы начали с этой стороны радуги. Я бы начал с другой. «Как однажды Жак-звонарь городской сломал фонарь».

— Какой фонарь? Если перегорела лампочка в фонаре на улице, то лампочку должны менять не мы, а местные. Наша смета не предусматривает замену лампочек на территории вне посольства.

Тут уж не выдержала Саша:

— Смета, смета… Как смету составлять: «Посланник и так живет в роскоши». Ну в какой роскоши мы живем! Вы знаете, как пьяниц обрабатывают в вытрезвителе?

Бухгалтерша растерялась:

— Не приходилось.

— Их поливают сначала холодной водой, потом горячей, потом холодной. У нас в душе такое же. То кипяток, ошпариться можно, то вода