продуктового кризиса и дефициту товаров, которые уже давно ощущались в регионах, но последовательно игнорировались центром.657

С конца 1914 года продовольственно-хозяйственный кризис в стране уверенно прогрессировал. Дороговизна отразилась на продовольствии, отоплении, освещении, ценах на мыло, ткани, обувь, железо, гвозди, а также кормовых средствах.658 К концу 1916-го, началу 1917-го кризис достиг таких мамонтовых пропорций, что захлестнул центры, Петроград и Москву.

Причина продовольственного кризиса заключалась в ряде факторов. Среди них было отсутствие государственной поддержки сельского хозяйства, увеличившееся давление на крестьянство, административный хаос, плохая организация снабжения, ослабление железнодорожных перевозок и падение курса рубля. По словам меньшевика Н. Н. Суханова, потребительским „низам“ давно стали недоступны мясо, яйца, масло и молоко.659

Наконец разверстка, предпринятая министерством земледелия в 1916 году, совершенно не удалась. К январю 1917 года губернскими земствами было разверстано на миллионы пудов меньше планируемого. Анализируя этот пугающий недобор, председатель Госдумы М. В. Родзянко писал царю, что эти цифры свидетельствуют о полном крахе разверстки.660

Ввиду этой неудачи имелось опасение, что правительство обратится к военным реквизициям, которые привели бы к полному разрушению народного хозяйства. По словам Родзянко, при реквизициях не было возможности проводить принципы правильно построенного народно-хозяйственного плана, и реквизиции бы привели к народным волнениям.661

Карточная система, введённая в 1916 году в ряде городов империи, также вела к страху и недовольству населения. Когда даже в центрах стало резко не хватать хлеба, это привело к осознанию фундаментальной дисфункциональности царского режима и волнению в массах.

Как отметил один свидетель, хлеба в Петрограде и Москве не было не потому, что его не было в России, а потому, что царские слуги на позаботились наладить как следует провоз по дорогам. По словам современника, получилось так: „В одном месте хлеб и мясо гниют – не дают вагонов – а в другом народ вынужден голодать.“662

Другой современник, Р. Арский, писал, что город и деревня нищали, голод усиливался с каждым днём, а деревня разорялась.663 Наряду с этим продолжалось невиданное обогащение кучки заводчиков-капиталистов и спекулянтов, наживавших миллионные состояния на военных поставках.664 665

Представители царской власти, преследовавшие в большинстве случаев свои личные интересы, покровительствовали последним. Специалист по боевому снабжению генерал А. А. Маниковский констатировал, что ведомства работали – каждое само по себе, обособленно от других, стремясь присвоить себе побольше тех или иных преимуществ, хотя бы и в ущерб другим и общей пользе государства.666

В результате, по выражению журналиста М. К. Лемке, торгово-промышленный класс объединился и разорял страну как дикарь.667 Требование субсидий от казны для дела военной промышленности и капитализация на них превратились в циничное вымогательство, в спекуляцию на крови.668 В. И. Ленин констатировал, что война наполняла карманы капиталистов, которым течёт море золота из казны великих держав.669

Писатель В. Б. Шкловский с горечью вспоминал, что Петроград веселился и богател на войне.670 Искусствовед Э. Ф. Голлербах с присущей ему любовью к деталям зафиксировал в памяти: „Театры и шантаны ломились от публики, война жирно кормила казнокрадов, вылуплялись, неведомо откуда, новые меценаты и коллекционеры, бешено кутило тыловое офицерство.“671

Шампанское лилось рекой, а нувориши покупали шелка, наряды и бриллианты. Нажива на фоне агонии и нищеты была настолько разнузданной и непристойной, что депутат А. А. Бубликов внёс законопроект о запрете ввоза в Россию предметов роскоши. Законопроект этот вызвал значительный общественный резонанс, но отклонялся несколько раз.672 Запоздалый запрет на ввоз предметов роскоши был принят осенью 1916 года и был введён в действие лишь 1(14) февраля 1917 года.673

Факты произвола царской администрации невозможно было больше игнорировать. Это заставило рабочих, служащих, интеллигенцию, солдат и крестьян всерьёз задуматься над окружающей действительностью.

Царское правительство было бессильно и разъединено. Каждый министр в Совете Министров мог вести свою собственную политику в вверенном ему ведомстве, не ориентируясь на председателя.674 Неслучайно политик А. И. Гучков написал в письме 1916 года, что „власть гниёт на корню“.675

Член Особого совещания В. В. Меллер-Закомельский заключил, что это настроение не упадка, а политического маразма, потеря всякой надежды: „Лучшие элементы сказали: для победы нужно то-то, монарх сделал обратное.“676

В дополнение ко всеобщему развалу летом 1915 года Николай II уволил Великого князя Николая Николаевича с поста главнокомандующего и принял на себя высшее командование армией. С этого момента все бесчисленные ошибки и провалы на фронте стали личной ответственностью царя.677

Эта мера нанесла мощный удар по престижу монархии. По словам одного современника, не было никакой веры, что те люди, которые руководят войной, что-нибудь умеют делать: „Правительству никто не верил.“678

На фоне всеобщего развала империю потрясло крупномасштабное Средне-Азиатское восстание 1916 года. Восстание это стало следствием трёх факторов: многолетнего колониального гнёта империи, многочисленных поборов, повинностей, налогов, реквизиций и вынужденных „пожертвований“ в Средней Азии, а также объявления о мобилизации.679 680

Окончательным катализатором послужил именно последний фактор – „Высочайшее повеление“ Николая II от 25 июня 1916 года о привлечении на тыловые работы мужского „инородческого“ населения империи в возрасте от 19 до 43 лет включительно.681 Царское повеление нарушало статью 86 основного закона Российской Империи и было неправомочным.682

В циркулярной телеграмме главы правительства В. В. Штюрмера мобилизация нерусского населения на оборонительные тыловые работы называлась „реквизицией инородцев“. Это оскорбительное, дискриминационное, шовинистское словосочетание приравнивало мобилизацию народов Средней-Азии к реквизиции скота и имущества.683

В Туркестане чрезвычайная спешность, грубость и злоупотребления местных властей привели к протестам. Сыграла свою роль и неподготовленность казахского, киргизского, таджикского, туркменского и узбекского населения, которое никогда до этого не проходило мобилизации.684

Предсказуемым образом баи, имамы, муллы, купцы и должностные лица от мобилизации освобождались. Вся тяжесть призыва легла на плечи бедняков, батраков и середняков.685 Возраст мобилизованных намеренно фальсифицировался. Пользуясь отсутствием метрических свидетельств, призывников независимо от возраста автоматически заносили в списки. У их семей вымогали взятки.686

Это провоцировало ещё большее возмущение. Мобилизация отрывала дехкан от скотоводческого хозяйства и возможности сбора хлопка. Лишение семьей кормильцев напрямую било по их благосостоянию и ставило их на грань разорения.687 Вдобавок к этому, царское повеление было неуважительно объявлено в Рамадан.688

В Туркестанском крае и Бухарском ханстве слухи о мобилизации на фронт подлили масла в огонь и привели к беспорядкам,