Каждый раз, когда Эл-Ит тянуло обернуться и взглянуть назад, она решительно заставляла себя повернуть голову и смотреть вперед, морально готовиться к тому, что ее ждет. Позади — сплошные вершины, дали, панорамы, впереди же — Зона Четыре.

И еще Бен Ата. Эл-Ит поймала себя на мысли, что этот огромный неуклюжий человек, так неожиданно вошедший в ее жизнь, должен компенсировать в каком-то смысле те дальние голубые выси Зоны Два, — но не улыбнулась. По ее виду теперь трудно было сказать, что эта женщина способна смеяться. Зато она заметила в себе что-то новенькое — ее потянуло на глупости. До сих пор всю свою жизнь с первого момента знакомства с любым человеком — мужчиной, женщиной, ребенком — она была готова к откровенному общению; теперь же в душе помимо ее воли всплывали какие-то женские хитрости и приемы, о которых она до сих пор и не подозревала, по крайней мере, ей так казалось. Она ловила себя на мысли: вот она встретит Бен Ата, и скажет ему то и это, и поступит так и эдак — и представляла обмен взглядами, улыбками, свои тонкие маневры и намеки. И эти мысли вызывали в Эл-Ит отвращение к самой себе.

На границе, как она и предполагала, ее ждали, но не Бен Ата, и даже не Джарнти. На прекрасном гнедом скакуне восседала крепкая темноволосая могучая дама; волосы ее, заплетенные косами, венком охватывали голову. Смотрела она прямо, правда, слегка настороженным взглядом. Всем своим существом незнакомка ждала одобрения, благожелательного отношения, но умело держала себя в руках. Перед ней на тяжелом седле — обязательном атрибуте снаряжения коня в Зоне Четыре — лежали два продолговатых блестящих металлических предмета: она привезла щит для Эл-Ит.

— Меня зовут Дабиб, я жена Джарнти, — представилась она, — меня прислал Бен Ата.

Обе всадницы разглядывали друг друга откровенно и доброжелательно.

Дабиб увидела перед собой красивую женщину изящного сложения, волосы ее были распущены по спине, а взгляд был таким теплым и добрым, что хотелось заплакать.

Перед Эл-Ит была статная женщина, по первому впечатлению из таких, которые могли бы занимать в своей зоне посты самые ответственные и значительные, но с замашками прислуги.

Она не сводила глаз с лица Эл-Ит: ждала выговора, упреков или отказа от ее услуг. Даже наказания… но все же она, как говорится, из кожи вон лезла, желая и стараясь понравиться.

— Вы удивились, что вас встречаю я, да, госпожа?

— Вовсе нет… Только, прошу вас, не надо церемоний! Меня зовут Эл-Ит… — Королеву огорчило и даже покоробило напоминание о существующем в этой зоне этикете.

— У нас так не принято, — покачала головой Дабиб. Но Эл-Ит отметила, что говорит она решительно, с чувством собственного достоинства.

— Никогда не слышала такого имени — Дабиб.

— Оно означает: нечто, ставшее мягким после побоев.

Эл-Ит засмеялась:

— Вы это серьезно?

— Представьте себе, смысл именно такой.

— Кто же вам дал такое имя?

— Мама.

— Ах, вот как, понятно.

— Да, мама любила пошутить, такая уж она была.

— Вы по ней тоскуете! — воскликнула Эл-Ит, увидев слезы в глазах Дабиб.

— Тоскую, да. Моя мама была необыкновенная: понимала суть вещей.

— И она сделала вас очень сильной — ту-которая-стала-мягкой-после-побоев?

— Да. Такой же была она сама. «Всегда отступай и никогда не уступай», — вот как она говорила.

— Как же вышло, что вы тут одна? Разве у вас разрешают женщине путешествовать в одиночестве?

— Нет, конечно, — сказала Дабиб. — Это у нас невозможно. Но мне кажется, что Бен Ата хотел доставить вам удовольствие и… есть еще одна причина. Джарнти уже был готов поехать за вами…

— Очень любезно с его стороны.

На миг на ее губах вспыхнула тонкая улыбка.

— Но Бен Ата очень ревнивый… — эти слова сопровождал молниеносный взгляд исподтишка — желание увидеть, какая будет реакция. Дабиб слегка склонила голову покусывая губу.

— Ревнивый? — повторила Эл-Ит.

Это слово было для нее пустым звуком, но потом она вспомнила, что в древних хрониках ей встречалось такое понятие. Соображая, как же его следует понимать в данной ситуации, Эл-Ит заметила, что Дабиб покраснела и как будто обиделась: небось решила, что, по мнению королевы Зоны Три, Джарнти — человек не ее уровня.

— Сомневаюсь, чтобы я сама когда-нибудь ревновала. Мы не испытывали подобных чувств.

— Значит, вы очень отличаетесь от нас, госпожа.

Обе женщины поехали рядышком вниз по дороге, и каждая старалась оценить все качества спутницы, внешние и внутренние, насколько это было возможно в данных условиях. Впечатления Дабиб через некоторое время вылились в восклицание:

— О-о, как бы я хотела быть такой, как вы! Если бы я только могла стать такой! Ведь вы свободны! Вы возьмете меня с собой, когда поедете домой снова?

— Если разрешат. — И обе вздохнули, ощущая тяжесть существующего Порядка.

А Эл-Ит думала, что в этой женщине есть внутренняя сила, что-то надежное, устойчивое: ее сделали такой страдания и боль, каких она, Эл-Ит, даже представить себе не может. И в ней вспыхнуло любопытство и желание узнать побольше. Но она не знала, как лучше формулировать вопросы и вообще о чем спрашивать.

— Вот вам, женщине, позволили одной прискакать сюда, чтобы встретить меня, с разрешения Бен Ата, следует ли это понимать так, что теперь и другие женщины будут более свободны?

— Бен Ата разрешил лично мне. Муж не разрешал. — И Дабиб слегка улыбнулась своей мимолетной, уже знакомой Эл-Ит улыбкой.

— И как муж отреагирует на то, что вы поехали?

— Да уж найдет способ дать почувствовать свое отношение. — И подождала, не присоединится ли Эл-Ит к ее многозначительному смеху.

— Я, наверное, не совсем поняла вас… — начала было та, но тут же все поняла, увидев насмешливо-выжидательное выражение лица Дабиб.

— Никогда не думали взбунтоваться?

Понизив голос, Дабиб проговорила:

— Но ведь существует Порядок… разве нет?

— Не знаю.

— Не знаете? Вы?

— Я заметила, что не знаю очень многого, что раньше считала для себя известным. Например, способны вы определить, когда женщина беременна?

— Да, конечно, а вы что, не можете?

— Раньше всегда могла. А сейчас — нет. Здесь не могу.

Дабиб поняла ее сразу же, потому что кивнула в ответ:

— Понятно. Но вы-то не беременны, можете мне поверить.

— Ну, и за это спасибо.

— Ты, как видно, не собиралась забеременеть? Да? — Дабиб доверительно перешла на «ты» и снова понизила голос, постоянно украдкой оглядываясь, хотя теперь они уже спустились с крутого откоса и им предстояла скачка через болотистые поля, а вокруг не было ни души.