внимательно изучает. Хорошо, что пока без комментариев и попыток умыкнуть планшет.

— Итак, о призыве, — закончив настройки, говорит Раманюк. — Есть три состояния, в котором пребывают пиримы.

При её словах над столом возникло изображение человека, а над ним три очертания странного крылатого существа.

— Первое, спящее, когда пирим обитает в межгранье. Это состояние нужно для восполнения сил твоего духовного стража.

О, значит, пиримы — это стражи! Уже хоть что-то.

Я киваю, полностью сосредоточившись на лекции. И не сразу замечаю, как Фло пытается лапкой сбить моё личное дело на пол!

— Второе состояние — активация, — тем временем продолжает куратор, пролистывая картинку на полупрозрачное изображение крылатика. — Пирим уже вызван из межгранья, пребывает в нашем мире, но мы его не видим. Это состояние экономно как для стража, так и для его носителя. Но при этом позволяет призвать пирима за долю секунды и сразу вступить в бой.

— Ага, — поддакиваю я, кося глазом в сторону воровки.

Та уже спрыгнула вниз и над столом видна только её лапка, которой она упорно подцепляет тяжёлую пластинку.

— Куда ты смотришь? — дэра Раманюк поднимает взгляд и замечает мои проблемы со зрением.

— Никуда! — тут же вздрагиваю я и перевожу тему. — То есть можно всегда ходить с активированным пиримом? Чтобы всегда быть наготове??

— Хм, это возможно, но стратегически не выгодно, — куратор задумчиво потирает подбородок. — Активация тянет силы, как из стража, так и из носителя. Что неизбежно снижает боевую эффективность.

Я на автомате бросаю взгляд в тот угол, где проходит воровская операция. Вот же жопка шерстяная! А говорила, что её присутствие полностью для меня безопасно!

В ответ на мои мысли многострадальное досье под действием неумолимой силы под названием "Фло" с грохотом падает на пол. Я замираю, глядя на куратора широко раскрытыми глазами. Надеюсь, что в них можно прочесть лишь невинное удивление. Мол, я и сама в шоке, не знаю, как это произошло!

— Хм, интере-е-е-есно, — тянет Раманюк.

Она, крутанувшись в кресле, подъезжает к одному из шкафов. Выдвигает несколько ящиков, что-то разыскивает, недовольно бурча о хаосе и необходимости нанять ассистента. Наконец, выуживает знакомые мне очки-половинки, линзы которых на секунду вспыхивают зелёным светом.

Мне кажется, я скоро нервный тик заработаю, так активно гримасничаю на Флоренс, показывая, что той пора бежать. Но рыжая бестолочь сидит на месте и с любопытством наблюдает за куратором. А та, надев очки, разворачивается и смотрит прямо на мою погибель:

— Кто тут у нас?

— Вы что, её видите? — нервно сглатываю я.

— А чего такую красотку и не видеть? — подперев локтем голову, Раманюк глядит то на меня, то на Фло. — И давно она у тебя в таком состоянии?

— Сутки, наверное, — осторожно выдаю я, как сапёр, прощупывая возможные направления беседы.

— Я могу больше не прятаться? — тут же возникает Флоренс и прыгает обратно на стол.

— Можно подумать, ты всё это время в засаде сидела, — огрызаюсь я на неё.

— Ты её ещё и понимаешь? — в этот раз мы с лисой удостоились поднятия обеих бровей куратора.

— Браво, — Фло садится на попу и аплодирует.

— Понимаю, и иногда жалею об этом, — поджимая губы, отвечаю я.

И замираю в ожидании ответа Раманюк. Вдруг то, что у меня с пиримом настолько плотная связь, что я её слышу, означает лишь одно. Что я подселенец. И сейчас я себя выдала с головой.

— Какой интересный эффект от поздней инициации, — задумчиво протянула дэра, кивая каким-то своим мыслям.

— То есть это норма? — в воодушевлении перевожу взгляд с Фло на куратора и обратно.

— Я бы не сказала, что норма, — пожимает плечами Раманюк. — Инициации происходят в раннем возрасте. Уже с семи лет носители входят в контакт со своими стражами. Полная активация происходит к шестнадцати годам. А вот призыву обучаются уже на первом курсе академии. Раньше этого делать не стоит, дабы необученный носитель не ранил окружающих.

— Но случаются поздние активации, как у меня? Я не исключение? — уточняю я.

Куратор стучит пальцем по своим рогам.

— Я тоже прошла позднюю инициацию. Только в отличие от тебя, на радостях решила сразу же призвать моего Буваги и поплатилась.

Она замолкает. Смотрит невидящим взглядом на пол, туда, где валяется сброшенный Фло планшет. Мы с лисой переглядываемся непонимающими взглядами, но ни она, ни я — не произносим ни слова.

— Что мы знаем о пиримах? — Раманюк прерывает молчание неожиданным вопросом, наклоняется и поднимает планшет. И продолжает, явно не рассчитывая на мой ответ: — После первого прорыва Граней в наш мир вместе с тварями Загранья пришли и пиримы. Эти сущности связаны с сознанием носителя на каком-то тонком уровне. Мы до сих пор не до конца изучили, почему у одних людей есть стражи, а к другим они так и не приходят. Но не суть. После инициации Пирим растёт и развивается. Поначалу он привязан к носителю, практически не имеет физического воплощения и может противостоять врагам лишь магически.

Она, не глядя на нас, крутит в руках планшет. Но я уверена — ни строчки на нём не видит. То, что кажется лекцией, на самом деле оказывается историей, что связана конкретно с ней. Осталось только понять — как?

— Мы не знаем, что является толчком, но в определённый момент пирим отделяется от носителя и приобретает физическое воплощение, — по линзам очков куратора пробегают блики, когда она наконец-то поднимает на нас взгляд. — Но если призыв совершить слишком рано, без теоретической подготовки, то может произойти всё, что угодно. В моём случае — Буваги попытался захватить моё тело.

Я бросаю быстрый взгляд на её рога, и до меня доходит. Раманюк не представитель другой расы существ. Она жертва собственной самонадеянности.

— Это больно? — невольно вырывается у меня.

— Я не хочу призываться, — почему-то испуганно пищит Фло и прыгает мне на грудь, съёживаясь до размеров котёнка. — Мне нравится моё тело, а твоё себе оставь!

— Хороший пирим,