— И правильно казалось, потому что никакой отчисленной стипендиатки не было. Была отчислена прогульщица из богатеньких, оплачивавшая свое обучение. Но это не освобождало средства для стипендии.

— И что произошло? Я ведь оказалась на стипендии? Неужели ректор выделил… отдельную дополнительную стипендию для меня лично?! — догадка была на поверхности, но сколько бы потрясений не пережила я в этот день, поверить в подобное было сложно. Выходит, я, как слепой котенок, не видела дальше своего носа все эти годы? Ректор, о котором предпочитала не думать и не знать ничего, оказался совсем другим… И разговаривал со мной он совсем не так, как относился на самом деле…

Что все это значит?

— Даже еще интереснее… — мэтр Соло понизил голос и чуть наклонился ко мне, словно нас могли подслушивать. — Он пришел ко мне тогда и сказал, что эта девушка должна учиться на водном. Выделить лишнюю стипендию из средств академии по какой-то причине трудно… Поэтому… Илоночка, только не утопи сейчас нас всех, когда узнаешь! Он будет платить за твое обучение, пока не освободится официальная стипендия. Меня попросил все организовать так, как будто тебя перевели на освободившееся место… Ну и платил за твою учебу из своего кармана года два, пока и верно одна из стипендиаток не вылетела.

— Не может быть… — прошептала я и обессилено подперла голову рукой. Просто не знала, как реагировать на это. Мир, жизнь и представление о важных фигурах в ней перевернулись. — И почему вы мне не рассказали, мэтр Соло? Я ведь почти ненавидела его все эти годы!

— Он попросил, — пожал плечами мэтр. — Когда мой любимый ученик попросил помочь моей любимой ученице, было сложно отказаться, — улыбнулся он. — К тому же… Он уже один раз пытался дать тебе денег, вспомни, как ты отреагировала! Потому, видимо, и решил сохранить все в тайне, берег твою… гордость.

— Да, я его не просила об этом! — горячо сказала я.

Первое ощущение шока прошло, и я поняла, что жить в этот перевернутом мире странно, почти стыдно. Что ж, выходит, я всем обязана человеку, который высказал мне столько презрения? Получается, ректор давно зачем-то ко мне присматривался, наверное, из-за моей силы (он ведь сам сказал, что она важна), и он определил мою судьбу. Три раза.

На вступительном экзамене, когда дал шанс поступить несмотря ни на что.

Когда не отчислил за «душ» под аркой.

И вот… когда перевел на водный факультет и оплатил мою учебу и жизнь из собственного кармана.

А теперь не дает уйти из академии, требует «возвращения долга» или участия в отборе. Причем долг, оказывается, во многом — лично ему, а не академии!

Я понимала, что мое сердце должна заливать благодарность к ректору, который так много для меня сделал.

Благодарность я ощущала.

Но одновременно с ними — смесь стыда и… возмущения.

И ведь не пойти на отбор к человеку, который определил твою судьбу, которому ты обязана всем, намного сложнее, чем к жестокому и высокомерному ректору. Может, и мэтра Соло он попросил сейчас открыть мне правду, чтобы чувствовала себя обязанной?

Я встала.

— Мэтр Соло, благодарю вас за информацию!

Старичок кивнул.

— Ну что, подумаешь, прежде чем, теряя туфельки, бежать из академии? Может, с Гератом можно и как-то по-другому… Явно ведь можно. И относится он к тебе… куда лучше, чем ты думаешь.

— И как же относится? И зачем ему было помогать мне, как вы считаете? Может быть, это он попросил вас рассказать правду именно сейчас?

Соло рассмеялся.

— Ну нет, до такого мелочного расчета наш Герат не доходит! Просто я подумал, что тебе пора узнать. И ему полезно, чтобы ты узнала…. Относится к тебе? Я бы назвал это сильным интересом. Наверное, из-за этого интереса он и решил помочь когда-то. Ну еще из… сочувствия, понимания твоей ситуации, что бы он сам об этом ни говорил.

— Он сказал, что, если ты сирота, это не дает тебе право ждать помощи от других… Странно, потому что он сказал еще, что и сам сирота.

— Видимо, воспитывал тебя, — усмехнулся Соло. — Не давал поблажек. Иными словами… Присмотрись к нему, Илона, а не руби с плеча. Куда ты бежать собралась, что вскочила?

— К ректору, мэтр Соло, к ректору! То, что вы мне рассказали, секрет?

— Ну-у… Я не давал клятву на священных книгах Зоара унести тайну в могилу. Не обещал Герату хранить ее всегда, — улыбнулся мэтр Соло.

— Тогда, думаю, нам с вашим Гератом пора поговорить начистоту, — улыбнулась я, демонстрируя оптимизм и браваду, которых на самом деле не испытывала.

Скорее ощущала крайнее недоумение от коктейля эмоций, что бушевал у меня в груди.

И несмотря на то, что ректор, оказывается, платил за меня из своего кармана — кстати, вот этот долг нужно отдать обязательно — я все еще испытывала желание заехать по его красивой строгой физиономии.

Второй раз за этот вечер я бежала по коридорам академии. Первый раз — к Кристану, и вот что получилось. Второй раз — к ректору. И посмотрим, что получится. В любом случае, ему придется объясниться. А я поставлю его в известность, что так или иначе отдам ему личный долг. Независимо от того, что он думает по этому поводу.

Я еще плохо представляла себе, как именно прижму к стенке Великого магистра, но собиралась сделать это во что бы то ни стало! Ведь мне нужно и выразить ему свою благодарность, и… отстоять себя. Ну и узнать правду, потому что, похоже, я была объектом его внимания давным-давно, просто не знала об этом.

На полпути меня все же начали одолевать сомнения. Я остановилась отдышаться — весь день перемещаюсь почти бегом! Что ж такое! Главное, что нужно сейчас, это сохранять собственное достоинство. И не придумать себе романтическую историю о том, что ректор Герат (а ведь он действительно очень хорош собой, умен и силен!) давно питает ко мне нежные… нет… горячие чувства.

Главное, не дать мыслям устремиться в эту сторону.

Все, что сделал ректор, скорее всего, определялось лишь моей силой. Он видел ее, даже дважды испытал на собственной шкуре. И это сподвигло его дать возможность сильной талантливой магичке выучиться. Теперь он хочет, чтобы эта сильная магичка участвовала в конкурсе.

Ничего личного. Интересы академии, интересы конкурса… Думай только так, Илона. Если даже Кристан нашел утешение на следующий день после слов любви и верности, не стоит думать о мужчинах слишком романтично.

Самое большее, что ты можешь предположить, — это что ректор все же «пожалел» тебя и помог получить образование. Самое большее…

Почти у приемной ректора кто-то поймал меня за рукав. Я оглянулась — это был Виктор. Пьяный и шатающийся. В таком состоянии человек уже не может привести себя в порядок самостоятельно. Его может даже арестовать охрана.

Мне стало смешно. Выходит, пока я тут бегаю туда-обратно по академии, друзья благополучно предавались возлияниям. И небезуспешно. Лицо Виктора выражало полное удовлетворение жизнью.