Кто-то, судя по всему, посчитал артефакт в груди Дрикха не менее важным. И вот этого артефакта нет. Нужно поскорее найти Тиену. Найти второй загадочный предмет, пока до него не добрались чужие руки.

– Нам пора. – Логнир спрыгнул на дорогу и отвернулся от оскверненного мраморного тела.

– Ну что ж, – хмуро проговорил Гшарг и повернулся к городу. – Значит, добро пожаловать в место упокоения…

* * *

Город Тириахад всего три века назад был крупнейшим поселением Темной Империи. Занимал он невообразимо обширную площадь и являл собой средоточие богатства и роскоши. Жители Тириахада считались самыми состоятельными на землях государства некромантов, и даже Сиена меркла во славе «Северной Столицы», как называли город в народе. Самое странное здесь заключалось в том, что никому не были известны источники золотых рек, льющихся в казну города. В то время как вся страна клонилась к упадку, раздираемая войнами и восстаниями, болезнями, пожарами и стихийными бедствиями, Тириахад процветал. Неумолимо шел к немеркнущей славе и недосягаемому могуществу. Но, как известно, когда-нибудь заканчивается любая лестница, и вскоре хроника восхождения Северной Столицы оборвалась. Что именно произошло тогда – неизвестно. История повествует лишь о том, что почти триста лет назад из Тириахада вышли войска Империи под предводительством самого Темного Императора – это и были легендарные тринадцать легионов Титуса Люциуса XIII, сгинувшие в топях. Позже в Ронстраде узнали, что и сам город уничтожен, но до сих пор так и осталось тайной, кто его разрушил и зачем это кому-то понадобилось. Одни поговаривали, что это сотворили орки, другие – драконы, третьи утверждали, что здесь провели свои мерзкие ритуалы последние имперские некроманты, прежде чем их всех сожгла на кострах инквизиция. Неизвестно. Лишь одно упоминание о Тириахаде Логнир раздобыл в библиотеках Хиана, когда пытался выяснить как можно больше о месте, названном ему его возлюбленной Аллаэ Таэль.

Королевское Географическое Общество Ронстрада вскоре после окончания войны направило в Северную Столицу Империи исследовательскую экспедицию. Из записей, подробных ровно настолько, чтобы не упустить ни одной детали, и настолько же, чтобы ничего из них не понять, Логнир с трудом выцедил крупицы, которые дали ему примерное представление об итогах того путешествия. Что ж, винить простого солдата (пусть и при звании) в том, что он потерялся в незнакомых названиях и терминах и просто не разобрал большинство из написанного, никак нельзя. Недолго думая, Логнир стащил свиток из королевской библиотеки и после подчеркнул для себя показавшиеся наиболее важными места:

«…Когда мы подошли по Каменному тракту (так называются главные дороги Темной Империи) к северным воротам Тириахада (Вратам Юлия I Двухсердечного, сорок третьего правителя Империи от ее основания), стало видно, что город лежит в руинах. Не было ясно, кто его уничтожил, ведь войска его величества Инстрельда II Лорана даже не переходили границ Империи. Но тем не менее город пуст, безлюден и разрушен почти до основания. Внутри его стен царит сущий хаос. Сложилось впечатление, что исполинские каменные строения просто развалились от времени, хотя со слов пленных легионеров Империи доподлинно известно, что всего три года назад (в октябре 394 года от основания Гортена) этот город выставил против Ронстрада две тысячи воинов (полный Темный легион). Большинство тех солдат впоследствии таинственно сгинули в Кровавых топях (бывших топях Эррахии).

Мы советуем держать путь лишь по главным дорогам, пересекающимся в центре города: Norda-Suda (север-юг) и Esta-Ovesta (восток-запад), поскольку почти все остальные пути завалены. Наличествует большое количество опасных провалов и ям. В некоторых участках улиц зияют впадины. Следует остерегаться проходить рядом с колоннами или под триумфальными арками по причине возможного обвала. Категорически запрещается входить в какие-либо здания из-за высокой опасности обрушения. (Эту фразу Логнир навел чернилами столько раз, что в некоторых местах буквы растеклись неаккуратными кляксами.)

В центре города нами обнаружено странное сооружение. Посреди главной площади Тириахада, имя которой – площадь Страсти Синены, стоит нетронутая четырехгранная стела-обелиск из иссиня-черного мрамора. Высота ее, согласно замерам, 82 фута 02 дюйма, ширина у основания – 5 футов 09 дюймов. Вокруг стелы на сотню футов плиты почернели от копоти, как будто десятки или даже сотни молний одновременно ударили в ее вершину. Строения вокруг площади развалились и осыпались, причем наибольшие разрушения получили как раз фасады, обращенные на монумент, как будто сам обелиск стал эпицентром могущественного заклинания, за секунду выжегшего и разрушившего многотысячный город. Мы провели на этой площади несколько часов, и замеры магического отката показали, что стела есть не что иное, как огромный негатор магии, только со слегка искривленными формами. Возможно, ее использовали как резонатор…»

Логнир почти ничего не понял из того манускрипта, поскольку он пестрел точными научными сведениями, пояснительными замечаниями и магическими терминами, в которых бывший королевский сотник ничего не смыслил. Вывод из всего прочитанного для Арвеста был таков: город разрушен, пуст, ходить следует только по главным улицам и никогда, ни за что не входить в дома. А, ну да – из достопримечательностей остался целым лишь какой-то обелиск в центре города. Занятная, должно быть, каменюка, как выражается Гшарг…

И все же только сейчас, когда по одному из завалов отряд поднялся на стену и увидел простирающийся прямо под ногами Тириахад, Логнир понял, в какой мере скупым было описание, составленное неизвестным ученым. Огромный мертвый город предстал перед ним во всей своей красе – безжизненной и пугающей. На сколько хватало глаз, вдаль простирались разрушенные кварталы, смешавшиеся в лабиринте руин так, что ни один зодчий не взялся бы определить, где раньше стоял какой дом.

То, что открылось глазам спутников Логнира, походило на гигантского мертвого монстра, наполовину разложившегося и потерявшего целостность очертаний. Здания были лишены облицовки, будто кожи, с глубокими, незаживающими ранами проломов и брешей. Черные пасти окон и глотки дверей приглашали войти с гостеприимством коварного дракона, высунувшего наружу язык, точно алую ковровую дорожку. Проломленные, провалившиеся крыши походили на мертвые головы: кое-где лишь с дырами, пробитыми точно крюками, но в других местах – с начисто сорванными, точно спиленная верхушка черепной коробки. Лица фасадов утратили прежде изящные черты, а в изуродованных барельефах на фронтонах невозможно было уже разглядеть ни одной фигуры или рисунка из жизни горожан – теперь лепнины напоминали плавленую кожу, стекающую с горящего на костре преступника. Колонны перистилей, что окружали храмы, походили на прутья клеток – сколько же людей стали посмертными пленниками внутри?! Руки-столбы изошли трещинами и бороздами, ладони капителей во многих местах осыпались. В разные стороны, прочь от города, словно обрубленные щупальцы, уходили арочные акведуки, полуобвалившиеся и утратившие былое величие.

Повсюду валялись осколки мрамора, битые кирпичи и глиняная черепица. И тишина кругом – на многие мили. Казалось, здесь нет никого: ни живых, ни мертвых.