– Сенат!

Неплохо сохранившаяся галерея начиналась у самой лестницы. Колоннада тянулась примерно на двадцать шагов и вела прямо к главному входу: высокий проем чернел в стене, огромные двери выбиты. Туда-то и направили свои стопы морские удальцы.

– Эй, Гшарг, ты что это делаешь?! – вслед орку крикнул Логнир. «Категорически запрещается входить в какие-либо здания из-за высокой опасности обрушения»…

Здоровяк бросил, не оборачиваясь:

– Если в здании Сената мы не найдем ничего… хе-хе… занимательного, то я буду не я – славный и великий морской вождь Гшарг! – Орк исчез в проходе, его бойцы не отставали ни на шаг.

– Что это ты там хочешь найти занимательного, Бансрот тебя подери? – пробормотал Логнир, кивнул своим людям и, с хрустом ступая по сплошному ковру из осколков витражей, последовал за Гшаргом, глядя вверх и справедливо опасаясь, что еще чуть-чуть, и арки сводов не выдержат, а крыша рухнет им на головы.

Слой пыли в полутьме атрия был такой, что, судя по его толщине, никто не заходил сюда лет эдак двести. На полу во множестве валялись разбитые амфоры и мраморные бюсты тех, кого почитали жители Тириахада, – Логнир не знал их героев. Каждый из расставленных вдоль стен постаментов, на которых они когда-то стояли, был расколот надвое, будто молния прошлась по ним своим изломанным хлыстом. Бледный луч солнечного света, проникавший в помещение через световой колодец крыши, точно струя воды, тек и омывал единственную сохранившуюся в целости нижнюю часть скульптуры – мраморный подол платья Синены. Остальные фрагменты изваяния богини – покровительницы Империи грудой валялись кругом, перемежаясь с осколками витражей, нападавших с разбитой крыши атрия. У основания пьедестала в груде камня и разноцветного стекла виднелись бронзовые кубки-потиры – должно быть, кто-то в свой последний час молил богиню о снисхождении и помиловании, но у него ничего не вышло – из-под обломков проглядывали человеческие кости в обрывках истлевшей тоги. На сведенных предсмертной мукой фалангах руки обвисли золотые перстни.

Жадные до грабежа орки, завидев желтый металл, тут же устремились к нему.

– Стоять! – рявкнул вождь. – Мы не затем сюда пришли, чтобы выуживать блестящие крупицы из отбросов! Заберем после, если не найдем чего поинтереснее…

Зеленокожие моряки остановились, с вожделением поглядывая в сторону погребенного под завалом человека и его последнего богатства. Ослушаться своего Тонгурра они не имели права. Логнир уже был свидетелем того, что случалось на боевой ладье Гшарга с непокорными. Однажды посреди ночи его разбудил страшный рев и многоголосый хор злых голосов. Выбравшись из кубрика, бывший сотник увидел, что у борта собралась едва ли не вся команда. Любопытный гоблин даже вскарабкался по вантам, чтобы лучше видеть происходящее. Внизу, на ладье орков, прячущейся в тени «дракона» на якоре, творилось какое-то действо. Несколько воинов Гшарга опутывали веревкой своего собрата. Тот пытался вырваться, но притеснителей было слишком много, и они крепко его держали. Беднягу замотали в тугой кокон из парусины и бросили у мачты. Так ничего и не поняв, Логнир отправился спать дальше, а наутро всем предстало ужасное зрелище: свешиваясь с реи, на ветру покачивался оголенный скелет непокорного. Кости были привязаны друг к другу тугой нитью, чтобы не распадались, а через ребра повешенного палачи пропустили полосу багровой ткани. Жестоким тираном слыл морской вождь, но по-другому держать в узде таких отчаянных парней, как орки, наверное, нельзя… Вот и сейчас дикие воины из дружины «Гадрата» застыли за спиной своего предводителя, как десяток теней, боясь пошевелиться. Даже крайнее нетерпение, отражавшееся на их искривленных недовольством лицах, не позволяло им ослушаться скорого на расправу вождя.

Гшарг тем временем наклонился и поднял кончиками когтей с пола какой-то истерзанный временем клочок пергамента. Осторожно сдув с бумаги пыль, он впился взглядом в едва видные чернильные строки.

– Что там? – Логнир подошел к орку и заглянул ему через плечо.

– Чушь какая-то… записка кого-то из сенаторов другому сенатору… Нам туда.

Здоровяк выбросил бесполезный обрывок и направился в отдаленный конец атрия, где виднелся проход, судя по всему, ведущий в главное помещение огромного пустующего здания…

– Откуда ты знаешь староимперский? – допытывался Логнир, стараясь не отстать от быстро шагающего морского вождя. – Не знал, что орки умеют читать на чужих, но что еще страннее – забытых языках.

– Ну, староимперский не сильно отличается от нынешнего имперского, если знать, что к чему… – самодовольно ответил Гшарг. – Скажу тебе так. Как говорят в порту Тразгар: если ты не умеешь читать и высчитывать, то, соответственно, ты не умеешь пить с корабельными картами эль. А если ты пьянеешь от первой же карты, то какой ты, к Бансроту, морской вождь? Хе-хе… Гляди-ка, занятное местечко…

Это было весьма приуменьшенное определение. Глазам путников предстало огромное помещение круглой формы с пробитым в нескольких местах, но не выглядевшим оттого менее величественным, куполом. Словно в театре, под стены поднимались ряды кресел, в нескольких местах разделенные мраморными лестницами. Это был главный зал здания Сената. Именно здесь когда-то собирались выборные горожане, «защитники народа», – сенаторы, консулы, преторы и эдилы.

Гшарг остановился лишь на миг, направившись в дальний проход, где за выбитой дверцей располагалось другое помещение: намного меньше атрия и круглого зала. Комната эта, от которой почти ничего не осталось, служила кабинетом проконсула, губернатора и наместника Императора в Северной Столице.

Вошедшим предстала уже привычная пустота помещения и давящая серость небес, проглядывающих в комнату в том месте, где должна была находиться крыша. У северной стены, под огромным круглым окном, от которого остался лишь слепой проем, стоял треснувший посередине мраморный стол, выполненный из некогда цельного куска камня. Разбитые и осыпавшиеся постаменты и бюсты громоздились в углах, пол будто бы специально был выложен черепками амфор. Других проходов, кроме той двери, через которую они вошли, Логнир не видел. Морской вождь в нерешительности остановился перед противоположной от входа стеной. Сплошной камень, кое-где растрескавшийся, был гладок и пуст – ни портьер, что могли бы скрывать потайные ходы, ни намека на само существование этих самых ходов. Морщинистая зеленая ладонь легла на полуобсыпавшуюся облицовку. Орк закрыл глаза, будто прислушиваясь к чему-то.

– Что ты ищешь, Гшарг? – удивился Логнир. – Здесь ведь ничего нет.

– Из кабинета проконсула обычно ведет дверь в секретную казну сената, где спрятаны самые большие сокровища города. И я найду эту крошку… Мою маленькую комнатку… Где ты прячешься от добренького орка?

– Бансрот подери твою жадность! Сейчас не время!

– Самое время.

Орк поудобнее взял топор за рукоять, взмахнул, примеряясь раз-другой… С третьего размаха, самого широкого, он ударил в стену. Кирпичи и осколки камня с грохотом и пылью полетели в стороны. Образовался небольшой пролом. Еще два удара топором – и он увеличился.