– Дэн, это Кейт.

– А, привет, – ответил Дэниел, не удержавшись от улыбки.

– Прости, что не позвонила вчера. Я была в Аризоне, там разлилась нефть, и береговая охрана уверяет, что ее везли на танкере нашего клиента. Как твои дела?

– Я вернул диск, и полиция не ломится в мою дверь, так что все в порядке.

– Не вешай нос. Я тут кое-что для тебя узнала. У меня есть подруга, Натали Тасман, она работает ассистентом в фирме "Яффе, Кац, Лихан и Бриндизи". Натали сказала, что им скоро понадобится новый адвокат, и я поговорила с Амандой Яффе. Ты должен позвонить им завтра.

– Это не та Аманда Яффе, что защищала одного доктора от обвинений в серийных убийствах?

– Та самая. У них небольшая фирма, семь или восемь юристов, но все на высшем уровне. Занимаются уголовными и гражданскими делами. Думаю, там тебе понравится куда больше, чем в "Рид, Бриггс".

– Спасибо, Кейт. Ты хороший друг.

– А ты хороший адвокат.

Дэниел собирался возразить, когда его внимание привлекла картинка в телевизоре.

– Подожди, Кейт. В новостях говорят о пожаре.

На экране показали обугленные остатки лаборатории, потом появился репортер одной из местных телекомпаний.

– Это неожиданный поворот в деле "Джеллер фармацевтиклз", которой предъявлен многомиллионный иск по делу о лекарственном препарате инсуфорт, – сообщил репортер.

– Кейт, включи четвертый канал.

– Вчера вечером, – продолжал журналист, – мы получили копию с результатами тестов, проводившихся, судя по всему, на тех макаках-резусах, которые сгорели в этом помещении. Данные опытов говорят о том, что у большого процента животных, получавших инсуфорт в период беременности, появлялось потомство с аномальными отклонениями. Телеканал "Айвитнесс ньюс" выяснил, что доктор Кайданов, работавший в "Джеллер фармацевтиклз" и, возможно, занимавшийся проведением этих опытов, исчез несколько дней назад. В то же время нам стало известно, что на месте пожара обнаружен труп неопознанного мужчины.

Полиция утверждает, что здание было подожжено намеренно, а найденный в нем человек убит.

Картинка сменилась, и на экране появилось лицо Арона Флинна.

– Сегодня наш репортер Энджела Грэм поговорила с Ароном Флинном, главным представителем обвинения в деле об инсуфорте.

– Мистер Флинн, как вы отреагировали на новые сообщения?

– Честно говоря, Энджела, у меня еще не было времени их переварить. Я только недавно узнал, что доктор Кайданов проводил эти опыты, но не видел их результатов и потому не могу ничего комментировать. Однако известие о возможном убийстве Кайданова меня действительно шокирует. Трудно представить, чтобы кто-то мог пойти на столь чудовищные действия и попытаться скрыть улики, доказывающие негативное действие инсуфорта.

Ведущий перешел к другим новостям.

– Ты слышала? – спросил Дэниел у Кейт.

– Да, я продолжаю переключать каналы. То же самое показывают в национальных новостях на шестом. Дэн, у меня вопрос: это ты слил информацию?

– Конечно, нет. Бриггс пригрозил меня арестовать, если я обмолвлюсь хоть словом о жестком диске. – До Дэниела вдруг дошло, что значат эти слова. – Боже милостивый! Если Бриггс подумает, что это я обратился к журналистам... мне конец.

Кейт и Дэниел немного помолчали. Потом Кейт задала вопрос, который у обоих вертелся на языке:

– Если информацию передал не ты и не я, тогда кто?

Билли Брюстер украдкой взглянула на часы, висящие в тюремной комнате для посещений над помещением охраны. Брат заметил ее взгляд и понимающе улыбнулся:

– Пора идти, сестричка?

Билли смутилась, недовольная тем, что ее раскусили. Ей никогда не удавалось провести Шермана.

– Служба зовет, братишка.

– Ну и ладно. Никто не захочет сидеть в таком месте больше, чем необходимо.

– Ты помнишь, что я сказала? – Билли сжала его руку.

– Не беспокойся. Со мной все будет в порядке.

Она встала, и брат крепко обнял ее. Билли прижалась к его плечу. Ей тяжело давались визиты в тюрьму, но покидать его здесь было еще тяжелее. Каждый раз, когда за ней захлопывалась железная дверь, она чувствовала, что вместе с братом остался кусочек ее сердца.

– Ну иди, – подтолкнул ее Шерман.

Глядя на его мальчишескую улыбку, трудно было поверить, что в это заведение он попал исключительно по собственной вине.

* * *

Настроение у Билли было таким же хмурым и мрачным, как уличная погода. Шагая по тротуару к парковочной площадке возле тюрьмы, она сгорбилась под ледяным дождем. Посещения брата всегда были для нее мучительны. Когда отец бросил семью, мать стала работать за двоих. Билли пришлось одной воспитывать Шермана. Тогда ей самой было шестнадцать лет, но она изо всех сил старалась поднять брата на ноги. Мать часто говорила, что он попал в тюрьму не по ее вине. Но Билли этому не верила.

Шерман уже третий раз сидел в тюрьме, но это был его первый срок с тех пор, как она стала полицейским. Когда она приходила к нему, брат боялся, что кто-нибудь узнает в ней копа. Один из тюремных охранников был ее школьным другом и всегда сообщал ей новости о брате. Билли знала, что он попал в банду. С тех пор как его посадили в первый раз, Шерман, похоже, на все махнул рукой. Билли осуждала его, но не могла оставить без помощи. Жизнь полна компромиссов.

На обратном пути в Портленд Брюстер включила громкую музыку и продолжала думать о своем брате. Проезжая Уилсонвилл, она проверила сообщения и обрадовалась, узнав, что звонил доктор Брубейкер, судебный стоматолог. Убийство в лаборатории было ее самым интересным делом.

Она позвонила Брубейкеру по сотовому телефону.

– Привет, Гарри, у тебя есть что-то для меня?

– Мы опознали труп из лаборатории.

– Не томи душу.

– Это адвокат из Аризоны.

– Ты шутишь?

– Зубы жертвы абсолютно точно соответствуют записям его дантиста. Это Джин Арнольд.

* * *

Отель "Бенсон" был построен в 1912 году и входил в список национальных памятников культуры. Именно в нем останавливались президенты, приезжая в Портленд. Билли вошла в роскошный вестибюль с панелями орехового дерева, хрустальной люстрой и полом из итальянского мрамора. Кейт Росс уже ждала ее.

– Спасибо, что взяла меня с собой, – улыбнулась Кейт, когда они направились к портье.

– Ты честно выложила все, что знала. Я тебя просто отблагодарила.

– Не могу поверить, что жертва – не Кайданов.

– Хорошо, что я не люблю держать пари, а то протиралась бы в пух и прах.