С той минуты в душе первого советника и поселилась радость – впервые за долгие тридцать лет. Поселилась рядышком с застарелой ненавистью к Кармалу, можно сказать, переплелась с ней. Да и как иначе, если радость порождена надеждой уничтожить царственного братца? Конечно, до уничтожения еще далеко, ведь Кармала по-прежнему защищает магия лорда Региуса или даже магия этого самого Красного айкаса. Но теперь у Софа Омри есть возможность спокойно – без боли и страха – вынашивать замысел убийства.

Разумеется, он не бросится на Кармала с ножом – нет, он не испытывает ни малейшего желания погибнуть от меча гвардейца или на эшафоте дворцовой площади. Естественное оружие Софа Омри – прекрасное знание самого Кармала, опасного безумца, способного развлечения ради поджечь собственный дом. Презирая старшего брата, считая его полным ничтожеством, Кармал не скрывал от Софа ни своих убеждений, ни подлых делишек, которые, стань они достоянием населения, могли бы привести к бунту, несмотря на все заклинания лорда Региуса.

– Задумывался ли ты когда-нибудь, что такое жизнь, любезный Соф? Жизнь – это движение, перемены, вечное обновление. Жизнь – это борьба. Знаешь, что происходит с любым сообществом живых тварей, когда они попадают в райское местечко, где полно еды и нет их естественных врагов? Твари жиреют, тупеют, начинают плодиться без удержу, сжирают все подчистую, а потом вымирают от голода и болезней. Или становятся легкой добычей внезапно появившихся хищников. То, что происходит сейчас с нами, с нагорнами, – еще хуже. Мы уже расплодились так, что всей земли Плоскогорья не хватает, чтобы нас прокормить. Мы уже отупели, разжирели и стали бы легкой добычей, вздумай враг напасть на нас. Но беда в том, дорогой Соф, что враг не нападет. Благодаря магии лорда Региуса и других Верховных лордов мы лишены естественного способа улучшения породы – борьбы, в которой выживают сильнейшие. Но это еще не все. Благодаря законам и обычаям нашего просвещенного общества, благодаря запрету на смешанные браки мы плодим все больше слабоумных уродов, не способных позаботиться даже о себе, не говоря уже о продолжении рода. Мы вырождаемся, Соф, и вырождаемся очень быстро. Стабильность, всеобщая безопасность, верность традициям – красивые слова для обозначения того, что по сути есть гниение и разложение. Если мы не найдем способа разворошить помойную яму, в которой живем, через пару сотен лет здесь останутся одни черви…

И Кармал неустанно искал его, этот способ. За девять лет своего правления он перепробовал их множество, один преступнее другого. То упросит лорда Региуса наслать мор на какую-нибудь дальнюю деревушку, то расселит по окрестным лесам чудовищ-людоедов, то учредит школу для босяков, где юных бродяг и нищих обучают, как соблазнять благородных дам, то подкупит повитух, чтобы подменяли новорожденных младенцев.

Теперь вот эта девчонка-урод. Если Соф Омри что-нибудь понимает, то на нее у Кармала особый расчет. Беспримерная щедрость, с какой владыка одарил лорда Хедрига, могла означать лишь одно: у девчонки есть некий скрытый Дар, способный подорвать основы общественного устройства нагорнов, уничтожить все законы, обычаи и традиции, обратить порядок в хаос. Дар такой силы, что Верховные лорды сгорнов с ним не справятся. И Кармал рассчитывает, что сумеет приручить девчонку, а потом сделает ее своим орудием.

Но у Софа теперь свои виды на маленькую сгорнийку. Если она способна перевернуть жизнь целой страны, то уж наверное ей не составит труда раздавить, как гадину, правителя этой самой страны. Нужно только подобрать к ней ключик, войти в доверие, а потом аккуратно так, осторожненько направить ее мысли в правильное русло. Задача как раз для него, Софа Омри. Торопиться некуда. У него будет достаточно времени, чтобы присмотреться к девчонке, разобраться в тайных струнках ее души, а заодно и разузнать побольше о ее скрытых способностях.

Какая удача, что Кармал решил поселить сгорнийку во дворце. У первого советника множество союзников среди придворных и своих людей среди челяди. А это значит, что ни одно сколько-нибудь заметное событие в жизни девчонки не ускользнет от его внимания. Кроме того, во дворце легко устроить «случайную» встречу, множество случайных встреч, которые естественным образом выльются во встречи намеренные, долгие приятельские беседы, дружеские отношения… Как хорошо, что Кармал отправил за девочкой именно его, Омри. Теперь первый советник сможет общаться с маленькой дикаркой на правах старого доброго знакомого. Он уже за время пути сумел многого достичь. Девочка больше не молчит постоянно, как в первые дни после отъезда. Глядишь, скоро совсем разговорится…

Сладкие мечты не оставляли первого советника до самого Плоскогорья. Но едва путешественники добрались до первого нагорнийского селения, как мечты эти были грубо растоптаны. Дурные предчувствия и злость, охватившие Софа Омри, когда он распознал в одном из встречных всадников Кармалову девку, сменились безумной яростью, когда она передала советнику приказ владыки.

Позже, на постоялом дворе, куда Соф по распоряжению этой дряни привез маленькую сгорнийку, ему немного полегчало. Хотя попытка подслушать разговор наложницы с девочкой не удалась – говорили они тихо, а стена, разделявшая комнаты, была довольно толстой, – советник сообразил, что теперь, находясь под защитой Красного айкаса, легко выследит Алмель с девчонкой и никто об этом не узнает.

И когда проклятая девка велела Софу возвращаться в столицу, оставив ребенка на ее попечение, советник не стал спорить. Спокойно сел на козлы своего шарабана, выехал из селения, съехал с большака, спрятал айранов и повозку в придорожном лесочке и стал поджидать всадников.

Не прошло и двух дней, как нагорн и Хайна покинули Западные Горы, а искусственное благодушие лорда Хедрига, вызванное пакостным зельем, сменилось своей полной противоположностью. Старик готов был собственноручно рвать на себе бороду. Домочадцы при его появлении испуганно пищали и шарахались по темным углам, точно вороватые шастики.

– Дурак! Старый дурак! – бормотал лорд, мечась по тесной пещерке своих личных покоев. – Где была твоя тупая башка, когда ты увидел этого нагорна и его воз, набитый драгоценным товаром? Где это слыхано, чтобы нагорны поднимались к вершинам прикупить ребенка сгорнов? Когда они вообще в последний раз поднимались к вершинам? И помнишь ли ты хоть один случай, чтобы Верховный лорд добровольно согласился расстаться с самым могущественным из своих Айкасов? Или, может быть, тебе известны случаи, когда владыка Плоскогорья одаривал кого-то из владетельных лордов мервалами? Все, буквально все кричало о том, что девочка стоит дороже всех сокровищ Плоскогорья, вместе взятых! С чего ты решил, будто высокая цена – честная цена? Где ты видел нагорнов, этих торгашей, всосавших тягу к обману с молоком матери, которые сразу предлагали бы за товар честную цену?

Вдосталь набегавшись и напричитавшись, Хедриг устало опустился в кресло и закрыл лицо руками. Больше всего его угнетала мысль, которую он так и не высказал вслух. Если цена Хайны так высока, значит, она обладает неведомым редким Даром исключительной силы. Даром, который не способны обнаружить сгорнийские айкасы. И может быть, этот Дар для рода полезнее, чем горы продовольствия, топлива и теплой одежды.