— Очень приятно. Младший лейтенант Ивашов, — представился Егор и выжидающе уставился на посетительницу. — Вы к нам по какому вопросу?

— Это вы будете контрразведчики? — спросила Алевтина, посмотрела на Егора и перевела взгляд на сержанта Масленникова.

— Так точно, — подтвердил Егор. — Мы они самые и есть. У вас к нам какое-то дело?

— Да, дело, — нерешительно произнесла девушка. — Комендант города сказал, чтобы я обратилась к вам.

— Простите, как вас зовут? — повторил вопрос Ивашов.

— Алевтина.

— Внимательно вас слушаем, Алевтина. — Младший лейтенант Ивашов не сводил глаз с девушки.

Он уже понял, что разговор с ней будет долгим и непростым.

— Месяц назад я возвращалась с работы домой, — неспешно начала Алевтина. — В скверике недалеко от Спасо-Преображенского собора сидели три немецких солдата и выпивали. Они увидели меня, попытались со мной поговорить, предложили выпить с ними, а потом стали ко мне приставать. Ухватили меня за руки и потащили в глубину сквера. Там заросший участок, прохожих нет. Да и вряд ли кто вступился бы за меня. — Девушка покраснела, какое-то время боролась с собой, потом взяла себя в руки и продолжила: — Солдаты стали лапать меня. Они были пьяны, и ничего хорошего ждать от них не приходилось. Я отбивалась изо всех сил, пыталась кричать. Но их было трое, вырваться из их лап я бы не сумела. — Она снова немного помолчала.

Младшему лейтенанту было видно, что эти слова давались ей непросто. Такие вот воспоминания были крайне неприятными для нее.

— А потом появился молодой немецкий ефрейтор, — продолжила Алевтина. — Он заступился за меня, сказал солдатам, чтобы они меня не трогали. Они были вынуждены отстать от меня и уйти. А тот ефрейтор проводил меня до дома. — Девушка замолчала.

Наверное, она не знала, как продолжить свой рассказ.

Ивашов не торопил ее. Он твердо знал, что одним из главных условий, обеспечивающих успешную работу с военнослужащими и гражданским населением, является терпение и умение слушать. Этот момент накрепко вбили ему в голову преподаватели, проводившие занятия на курсах подготовки оперативного состава контрразведки. Они научили Егора учитывать все, что сказал собеседник, брать в расчет состояние его психики, а затем грамотно и незаметно переводить разговор в нужное русло.

Вот Егор Ивашов и слушал. Он не перебивал девушку даже тогда, когда хотел задать ей вопрос. Младший лейтенант осознавал, что самое главное осталось недосказанным.

— Получается, что этот немецкий ефрейтор спас меня от тех солдат, понимаете? — после довольно долгой паузы произнесла Алевтина Симонюк и посмотрела Ивашову прямо в глаза.

— Спас, понимаю. Что ж, среди немцев тоже иногда встречаются порядочные люди, — проговорил младший лейтенант Ивашов, спокойно выдержав взгляд девушки. — Да вы не волнуйтесь так, — добавил Егор понимающе и весьма доброжелательно. — Продолжайте. Мы вас внимательно слушаем.

— Этот немецкий ефрейтор стал приходить ко мне… в гости. Приносил еду, иногда деньги. Словом, помогал. В оккупации было несладко. Надо было как-то жить. — Алевтина снова замолчала.

Она ожидала, что младший лейтенант, который сидел напротив нее, совсем еще молодой человек, задаст какой-нибудь вопрос. Ей гораздо легче и проще будет ответить на него, нежели говорить самой. Но Ивашов молчал.

Алевтина наконец-то собралась с мыслями и продолжила:

— Когда вы… то есть наша Красная армия уже входила в город, он пришел ко мне и предупредил, что немцы издали приказ об эвакуации всех жителей из города. Самых молодых и здоровых они угоняли в Германию. Солдаты ходили по домам, силой выгоняли из них жителей, потом грузили в машины и увозили. Мы с ним спрятались в погребе. Получается, что он спас меня еще раз. — Девушка снова замолчала, похоже, надолго.

Она явно ожидала вопросов. Младший лейтенант решил, что вот теперь-то и настало время их задать.

— Но немцы угоняли людей в Германию еще в сорок первом, как только взяли город. Как получилось так, что вас сразу не отправили на принудительные работы? — проговорил он, зная, что эта девушка ожидала от него совсем другого.

— Я работала на кирпичном заводе. У меня была бронь, — несколько растерянно ответила Алевтина.

После чего младший лейтенант Ивашов буквально засыпал посетительницу вопросами:

— Понятно. Как зовут вашего ефрейтора?

— Ральф Херманн.

— Где он служил?

— Я не знаю. Помню только, что он упоминал про штаб и документы.

Младший лейтенант контрразведки СМЕРШ не вздрогнул только потому, что должностные инструкции строго запрещали ему делать это в любой обстановке.

— Вы с ним ни разу не говорили на эту тему? — спокойно, как ни в чем не бывало, осведомился он.

— Нет.

— А о чем вы с ним говорили? — продолжал допытываться младший лейтенант Ивашов.

— Ну, о разном.

— О чем конкретно?

— Я даже не знаю. Он плохо говорил по-русски и меня тоже не очень хорошо понимал.

Егор Ивашов вроде бы пропускал ответы девушки мимо ушей. Но это было совсем не так.

— Хорошо. Где в данный момент находится Ральф Херманн?

— У меня дома.

— А где вы живете?

— Тут, совсем недалеко. — Девушка назвала адрес.

— У вас с ним были доверительные отношения?

— Да, — ответила Алевтина, и краска опять стала заливать ее лицо.

Этот факт, конечно же, не ускользнул от внимания оперуполномоченного контрразведки СМЕРШ. Он изначально понимал, что здесь было нечто большее, нежели просто доверительные отношения.

— Как сам Ральф Херманн объяснил вам оставление своей части? — задал новый вопрос младший лейтенант Ивашов.

— Он сказал, что не хочет воевать и желает остаться здесь, — ответила Алевтина.

— С вами? — быстро спросил Егор, сверля взглядом девушку.

Алевтина Симонюк какое-то время молчала.

Потом она все-таки пересилила себя и ответила:

— Я думаю, что его стремление остаться со мной совпало с нежеланием воевать.

— Кого еще, кроме вас, он знал в городе?

— Я не в курсе, — немного подумав, ответила девушка. — Мы не общались на эту тему. Вряд ли в городе у него было много знакомых.

— Значит, ваш немец плохо говорит порусски?

Услышав «ваш немец», Алевтина слегка нахмурилась, но решила не поправлять младшего лейтенанта. Девушка решила, что так распорядилась судьба и она ничего не сможет с этим поделать. Пусть все сложится так, как предначертано свыше.

— Да, — ответила Алевтина. — Знает лишь несколько слов.