Зачеты на легких машинах мы сдали достаточно быстро, а с тяжелым «Филином» пришлось повозиться. Безошибочно совершить все необходимые действия на нем нам удалось только ближе к вечеру. Всё-таки справились и с этим!

После краткого отдыха мы приступили к сдаче теоретических дисциплин, стратегии и тактики. Их тактические схемы немного отличались от наших, но принципы были одинаковыми, поэтому уже к полуночи с теоретическим экзаменом было покончено. Оставалась последняя дисциплина — стрельба из всех видов оружия, без всяких электронных приспособлений и с открытыми прицелами. Нисколько не сомневаясь в успехе, мы отложили последний тест на утро.

Проснулись мы часов в восемь, привели себя в порядок и отправились на стрельбище. Там уже поджидала нас целая толпа зрителей, наслышанных про наши вчерашние геройства. Отстрелялись мы на отлично, неоднократно вызывая шумное одобрение прекрасно разбирающихся в таком деле офицеров. Под самый конец я решил выпендриться, поднял десять мишеней, отстоящих друг от друга на тридцать метров. С двух рук из АК-104, с расстояния в двести метров я за три секунды, десятью выстрелами поразил все цели, причем стрелять начал с центра, постепенно разводя стволы. Этот фокус даже сорвал аплодисменты.

Генерал Абрамов прямо здесь, на стрельбище, вручил нам погоны подхорунжих. Нас занесли в списки полка, как действующих боевых офицеров и определили в особую сотню, под командование есаула Эйвазова. Уже через четыре часа мы сидели в десантном отсеке «Филина», несущего нас на Африканский континент.

Небо обрушилось на столицу Великой Африканской империи ровно в полночь. Кто-то из уцелевших утверждал потом, что в этот момент потекла вспять река Замбези.

За пять минут до начала катастрофы капитан Зури вышел на северную террасу дворца, чтобы отлить и освежиться. В Кипарисовом зале, где засела верхушка гвардии, с самого заката шла азартная игра в кости, перемежаемая только активными возлияниями. Упившихся пальмовым вином выносили на воздух и клали у стены, в холодке. В столице уже пятый день продолжались празднества в честь четырехсот пятидесятилетнего юбилея любимого императора. По такому случаю в город съехались все без исключения потомки Великого Чаки. Прибыли даже самые молодые, внуки и правнуки, набиравшиеся опыта в дальних гарнизонах. Зури встретил несколько самых старых своих приятелей, с которыми учился ещё в офицерской школе и ударился в загул.

Помочившись на густые заросли акации, капитан оправил набедренную повязку и, прислонившись плечом к колонне, стал смотреть на небо. Главное место в его поле зрения занимала огромная, полная, красно-рыжая луна. Внезапно на лестнице, ведущей на террасу, послышались торопливые шаги и пыхтенье. На Зури буквально налетел низенький, сгорбленный человечек. Капитан сразу узнал лучшего даль-провидца своего Корраля.

— Капитан, как хорошо, что я вас застал, — шумно отдуваясь, заговорил провидец. — Императору угрожает страшная беда. Мне только что было видение — с севера надвигается гигантская черная туча!

Капитан машинально взглянул вверх и успел увидеть, как диск ночного светила пересекло несколько черных точек. Это могли быть и птицы, но Зури отлично знал способности своего подчиненного, и понимал, что по пустякам тот беспокоиться не будет. Поэтому капитан схватил за плечо провидца и рванул со всех ног в Золотой зал, где сейчас проходило очередное пиршество в честь тезоименитства, и где присутствовал сам император.

В зале, размером с футбольное поле, стены которого были облицованы коваными плитами червонного золота, пило, ело, плясало и занималось групповым сексом около трехсот человек. В основном ближние сановники, и наиболее любимые дети и внуки императора. Посреди зала, на ложе, представляющем собой пень старого баобаба, устланного великолепными леопардовыми шкурами, возлежал сам Великий Чака в окружении избранных наложниц. Великого Чаку уже который день мучила бессонница и снедало смутное беспокойство. Попытки вылечить хандру сексом и выпивкой не увенчались успехом. Бесчисленные пиры, танцы и поздравления вызывали у императора раздражение. Он с трудом сдерживался, чтобы кого-нибудь не казнить.

Капитан Зури появился у императорского ложа в тот момент, когда юная наложница, со словами: «О, мой повелитель!», благоговейно обняла губами монарший пенис. Поэтому Чака, увидев, что его любимый внучок бесцеремонно залезает на ложе и приближается к нему, пинками расталкивая зазевавшихся девок, тут же приговорил капитана к четвертованию. Но слова, которые Зури шепнул на ухо императору, заставили Чаку мгновенно протрезветь. Оторвав увлекшуюся наложницу от своего хозяйства, Чака пулей бросился к потайной двери, находящейся в дальнем конце зала за троном, на бегу крикнув Мартину, чтобы тот следовал за ним. На секунду задержавшись у трона, император нажал на сделанные из цельных опалов глаза золотого льва, служившего подлокотником. Потайная дверь распахнулась, и одновременно с этим в казармах гарнизона и гвардии прозвучал специальный сигнал и распахнулись люки, ведущие в подземелья.

В этот самый момент русские турболеты дали первый ракетный залп. Веселящиеся на улицах жители города удивленно уставились на это зрелище. Инверсионные следы, словно тысячи огненных дьявольских когтей распороли черный бархат небесной сферы.

В Золотом зале императорского дворца началась паника. Тот, кто успел сообразить, что означает появление капитана Зури и внезапное бегство императора, устремились вслед за Чакой к спасительному убежищу. Остальные бестолково метались из стороны в сторону, толкаясь и бранясь. От кончиков ракет до ярко освещенных окон дворца оставалось двести метров.

Подземные укрытия начали строиться под будущей столицей, будущей империи ещё в те времена, когда Великий Чака именовался Томас Робертсон. Триста лет местного времени назад он прибыл с группой своих детей и единомышленников на берега Замбези. Тогда Робертсон панически боялся вражеского нападения. Шли годы, реально сильных врагов на горизонте не обнаруживалось, но подземная крепость продолжала разрастаться. Отдельные бункеры соединялись между собой десятками километров туннелей. Вскоре Чака совсем перестал бояться кого бы то ни было, но подземелья содержались в идеальном порядке. Коммуникации поддерживались в рабочем состоянии постоянным трехтысячным гарнизоном. Вдобавок к этому в нескольких опорных пунктах ежедневно вставало на дежурство по роте солдат. А в центральном бункере нес вахту батальон гвардейцев. Запасы воды, пищи, воздуха и боеприпасов были рассчитаны на двухлетнее содержание ста тысяч человек.

Но в момент атаки под землю удалось уйти немногим. Получив сигнал, почти в полном составе укрылся Первый полк охраны города, девизом которого было: «И муха не пролетит!» Успели уйти и пятьсот бойцов ударной дивизии «Пурпурные львы». Несколько тысяч горожан тоже поняли, что может последовать за росчерками инверсионных следов в небе. Из самого дворца спустилось вниз всего человек пятьдесят. Дворец был первоочередным объектом атаки и подвергся настолько мощному удару, что обратился в щебень за считанные секунды. Затем началась методичная бомбардировка всего города, начиная с казарм стражи и гвардии, и заканчивая станцией ассенизации.