Клиент насупился и молчал, продолжая смотреть в давно не мытое окно.

– Русла-ан, – позвала я. – Вы меня слышите? Если вы будете от меня скрывать правду, я не смогу вам помочь.

Муратов, не отрываясь, изучал сложный орнамент решетки, делая вид, что не слышит моих увещеваний. Я поднялась со стула и сухо проговорила, забирая с верстака сумку:

– Отлично! Не хотите, чтобы вам помогали – не надо. Мне некогда вести душеспасительные беседы. Ждите оперативников от следователя Лисицына с постановлением об аресте.

Я направилась к выходу, твердо уверенная, что меня остановят, но, так и не дождавшись оклика, аккуратно прикрыла за собой дверь и двинулась в зверинец. Ну что же, это не первый клиент, который делает все, чтобы сбить меня с толку. Но от меня так просто не отделаться, если что-то завладело моим вниманием, я непременно докопаюсь до сути. Итак, сейчас мне необходимо переговорить с Ткачиком, явно имеющим власть над моим доверителем. Переговорить и выяснить, что же уборщик знает такого, что технический руководитель бледнеет при виде него.

* * *

Спустившись на первый этаж, я огляделась по сторонам и увидела Регину Казимировну. Администратор стояла у дверей в зал и внимательно следила за представлением. У меня на языке так и вертелись слова извинения за дурацкую выходку Вики, и, кроме того, мне очень хотелось рассказать старушке про мою давнишнюю привязанность к иллюзариуму, и я решила, что сейчас для этого самый подходящий момент.

– Регина Казимировна! – окликнула я старушку.

Администратор обернулась и приветливо посмотрела на меня.

– Чем могу быть полезна? – улыбнулась Крестовская.

– Добрый вечер, Регина Казимировна, вы меня не помните? Я Агата Рудь, вы мне книгу подписывали. Такая книга замечательная, я ее уже прочитала, – приврала я, чтобы сделать собеседнице приятное.

– Ах, да, вы адвокат, работаете где-то неподалеку, – оживилась старушка. – Очень рада, что вам понравилось. Там вся моя жизнь.

– Когда я была маленькая, я часто заходила в иллюзариум – в то время здесь был музей циркового искусства – и рассматривала старинные снимки. Честно говоря, я даже немного была влюблена в Казимира Крестовского.

– Правда? – вскинула бровь старушка. – Мне очень приятно. Между прочим, мой Ян – точная копия своего деда.

– Вы можете нас познакомить? – решила я попытать счастье.

– Хотите вскружить Яну голову? – рассмеялась Крестовская.

– Да нет, ну что вы, – смутилась я. – Просто у Яна есть ключ от мансарды, а я разговариваю со всеми, кто имел доступ к емкостям с водой.

– Так вы здесь по делу? – вскинула на меня глаза собеседница. – Какая ужасная история со смертью Дины! Кошмарный несчастный случай!

Покачав головой, я мягко возразила:

– Следователь не считает смерть Муратовой несчастным случаем.

– Неужели убийство? – охнула старушка. – Поверить не могу, что кто-то убил эту девочку. Милая, приветливая, кому она могла помешать?

– Следствие подозревает ее супруга.

– Я не была бы в этом так уверена, – заметила Крестовская.

– Так могу я поговорить с вашим сыном?

– Конечно, – улыбнулась старушка. – Ян славный мальчик, он охотно ответит на все ваши вопросы. Пойдемте, я вас прямо сейчас и представлю!

Держа спину ровно, как балерина, Регина Казимировна двинулась по фойе в сторону выхода. Я еле поспевала за ней, поражаясь энергии этой пожилой женщины.

– Вы знаете, Агата, я все думаю о тех ребятках, которые увидели этот кошмар. За что же детям такие ужасы? В прошлом году погибла Варенька Белоконь, вчера вот – Дина. Иногда я думаю, что над иллюзариумом и в самом деле тяготеет проклятье. Я ведь когда-то здесь работала, имела свое шоу и думала, что вечно буду артисткой. Но судьба распорядилась иначе. После несчастья с отцом я бросила сцену и долгие годы ухаживала за папой, из успешной гимнастки превратившись в сиделку.

– Я видела ваши фото в роли Клеопатры, – подхватила я. – Вы были великолепны. А про Казимира Крестовского я вообще молчу – он кумир моего детства.

– Так приятно, что вы помните папу, – улыбнулась Крестовская. – Вот увидите, Ян будет рад вашему знакомству. Я всегда мечтала, что сын станет иллюзионистом, как мой отец, а он затеял свой странный бизнес и никак не хочет продолжить семейное дело.

– И чем он занимается?

– У Яна агентство веселых розыгрышей «Шико», и он всерьез считает, что дарит людям острые ощущения. В общем, – безнадежно махнула она рукой, – растрачивает свой талант по пустякам. А ведь Ян закончил цирковое училище, он замечательный артист!

Регина Казимировна остановилась и внимательно посмотрела на меня.

– Знаете что, Агата? – тоном заговорщицы проговорила она. – Попробуйте повлиять на Яна! А вдруг получится? Вы молодая симпатичная девушка, он – интересный мужчина, мне кажется, вы найдете общий язык.

– Регина Казимировна, у меня уже есть друг, – промямлила я. – Не думаю, что ему понравится, если я начну встречаться с другим.

– Ох, Агата, я в вашем возрасте морочила головы сразу нескольким кавалерам! – погрозила пальцем Крестовская. – Никогда не знаешь, как сложится жизнь, поэтому нельзя класть все яйца в одну корзину. А вы, как гимназистка, все еще верите в любовь с первого взгляда. В вашем возрасте это просто неприлично! Знакомство с Яном вас ни к чему не обязывает. Просто сводите его погулять, и все. А на прогулке обсудите перспективы его будущего. Расскажите, вот как мне сейчас, что любовались снимками его деда и что он в своем атласном трико вам очень нравился как мужчина – мне кажется, Ян прислушается к вашим словам.

– Ну ладно, я попробую, – не слишком уверенно пообещала я.

Мило беседуя, мы обогнули иллюзариум, но я не увидела вывески, хотя и ожидала, что будет хоть какая-то табличка, извещающая клиентов «Шико», что они на правильном пути. Вместе с Региной Казимировной, уверенно двигающейся вперед, мы приблизились к единственному крыльцу, расположенному с тыльной стороны здания, старушка потянула на себя массивную дверь, и мы оказались в просторном зале. Я с удивлением оглядела пустое помещение размером с актовый зал и поняла, что «Шико» не имеет не только вывески, но и офисной мебели, что было очень странно. И только недалеко от входа возвышалась высокая конторка, за которой сидел худой блондин с лицом революционера, не первый год томящегося в каземате. Сосредоточенно хмуря лоб, он клеил снимки в толстый альбом красной кожи.

– Ян, прервись на минуту, смотри, кого я к тебе привела! – бодро проговорила Крестовская, приобнимая меня за плечи и подталкивая к конторке.

– Привет-привет, – поздоровалась я, помахав рукой, и парень, оторвавшись от альбома, вскинул на меня изможденное лицо с темными кругами под глазами.

– День добрый, – сиплым голосом откликнулся он. – Чем могу?