– У нее с кем-то был роман?

– Об этом не знали ни ее родители, ни я. Близкие подруги тоже были не в курсе. Когда Жасмин пропала, никто не объявился, не начал ее искать.

– Так, может, она и правда сама купила кольцо?

– Это я и хочу выяснить. Второй вопрос: где ее дневник? Жасмин шагу не могла ступить без своего дневника, она описывала буквально все. Прирожденная писательница, дневники вела с девяти лет… Вот и здесь на фотографии она с дневником в руке. – Джилли достала из коробки новый снимок и подала Энджи. – Это они на стоянке во второй день поездки.

Весело смеющаяся Жасмин Гулати сидела на бревне, держа фиолетовую книжечку. Позади нее и рядом стояли и сидели еще восемь туристок разного возраста. Младшей на вид не было и пятнадцати, а самой старшей – минимум семьдесят. Справа и слева от бревна стояли двое мужчин: один долговязый, с рыжеватыми волосами, другой значительно ниже ростом и сложен как рестлер, с шапкой густых черных волос и ухоженной черной бородкой. Глаза зеленые, пристальные. Человек показался Энджи странно знакомым.

– А это не молодой ли Гаррисон Толлет? – спросила она, показывая на брюнета.

– Да, проводника звали именно так.

– Он теперь владелец и управляющий лоджа «Хищник», – произнесла Энджи. – Нашим проводником была Клэр, его дочь.

Джилли Монеган пристально поглядела на нее:

– Видите? Я не ошиблась, выбрав вас!

– А второй кто?

– Джесси Кармана.

– Кармана?! Нашим вторым проводником был Хью Кармана. Они родственники?

– Понятия не имею.

– Возле лоджа есть озеро Кармана – мне сказали, названо в честь семьи, которая поселилась в лесу много лет назад… А кто делал снимок?

– Думаю, жена Гаррисона Толлета.

– Она тоже участвовала в поездке?

– Нет, только привозила какие-то припасы раз или два.

Энджи положила снимки на стол.

– Итак, вы хотите знать, откуда у Жасмин кольцо и куда делся ее дневник?

– У меня есть список вещей, которые вернули ее родителям, – дневника там нет. У меня впечатление, что Жасмин что-то скрывала. Наверное, у нее действительно был любимый мужчина. Я хочу знать, почему он ни разу не пришел к нам, когда она пропала. Я хочу выяснить, как моя внучка прожила свои последние месяцы. И я хочу точно знать, каким образом она угодила в этот водопад.

Энджи некоторое время смотрела на старую судью. Ветер хлестал дождем по большим окнам, забрасывая стекла крупными брызгами.

– То есть вы не верите, что это был несчастный случай?

– Не верю.

– Знаете, я много раз сталкивалась с тем, что людям трудно принять жестокую правду. Некоторым обязательно нужно кого-то обвинить…

– Нет. – Джилли Монеган подалась вперед. Ее взгляд стал зорким и каким-то горящим, как у орла. – Здесь не тот случай. Когда я узнала, что в лесной могиле Жасмин, я достала эту коробку и перебрала содержимое. Я сделала это впервые – коробка попала ко мне семь лет назад, когда в аварии погибли моя дочь и зять. На тот момент от Жасмин не было вестей почти двадцать лет. Я не очень и вспоминала об этом, пока не увидела новости и коронер не подтвердил, что это останки моей внучки. Здесь копии оригинальных допросов свидетелей, в том числе участниц той поездки, отчет о поисковой операции, когда искали тело Жасмин, другие снимки. Так вот, сейчас, просматривая материалы, я чувствую неуловимую странность.

– Ну, чувство к делу не пришьешь…

– О, только не говорите, что вы ни разу не слушались подсказок интуиции и не следовали чутью детектива! Не надо меня убеждать, что у хороших сыщиков не развивается шестого чувства, которое подсказывает – здесь что-то неладно или кто-то что-то скрывает. Даже если я ошибаюсь, я единственная родственница Жасмин. Ее исчезновение едва не прикончило мою дочь и ее брак. Я хочу получить ответы, прежде чем упокоить останки с миром… – Старуха помолчала. – Коль скоро вы воссоздадите для меня подробную картину последних месяцев Жасмин и круга ее общения, коль скоро вы побеседуете с теми, кто имел отношение к той поездке и покамест в добром здравии, коль скоро вы постараетесь найти ее дневник и установить личность гипотетического жениха, я готова заплатить… – Джилли Монеган написала несколько цифр на листке, сложила его пополам и пододвинула по столу вместе с подписанным чеком.

Энджи взяла листок и развернула. Судья, следившая за ней, пояснила:

– Первая сумма – аванс, предварительный гонорар. Вторая сумма – почасовая оплата, если я останусь довольна вашими успехами. Третья сумма – бонус в том случае, если меня устроят результаты.

Слушая Джилли Монеган, Энджи последовательно опускала взгляд на все три строчки, а затем взглянула на сумму в чеке. Ей пришлось приложить немало усилий, чтобы не ахнуть и не вытаращить глаза.

– Это означало бы воспользоваться вашей ситуацией, – сказала она, аккуратно складывая листок.

Судья выставила ладони, когда Энджи попробовала отдать ей бумагу.

– Нет. Это я желаю воспользоваться вашим опытом и временем и могу себе позволить подобный каприз. Отнеситесь снисходительно к моей просьбе, Анджела. Побалуйте старуху ответами, прежде чем она умрет.

– Но я не имею права! По закону вы не можете нанять меня напрямую. Мне правда очень жаль.

– Забирайте чек, коробку, отчеты и придумайте способ! – Хрустнув суставами, старуха поднялась на ноги, вздрогнув и схватившись за поясницу.

– Фильм-то в итоге вышел? – спросила Энджи.

– Что?

– Документальный?

– Какой документальный фильм?!

– «Женщины в потоке», который Рейчел Харт снимала на реке?

Судья вдруг смешалась. В ее глазах плеснулся страх.

– Гудрун! Где вы?

Экономка поспешно вбежала в гостиную.

– Покажите… гм… миз Палло… Паллоридио выход. Проследите, чтобы она взяла коробку с собой. – Судья неожиданно резво поковыляла к двери в другую комнату. – Если у вас возникнут вопросы, Анджела, звоните.

На ходу она запела – сперва тихо, затем почти с оперной громкостью. Голос у нее оказался изумительный. Энджи, окаменев, смотрела в спину Джилли Монеган, узнав песню об объятиях ангела, несущих утешение.

– Песня о ребенке из «ангельской колыбели», – подсказала Гудрун, когда старуха скрылась за дверью.

Энджи с недоумением обернулась к экономке.

– Она теряет рассудок, – пояснила та. – Когда устает, память словно выключается. Ужасно для женщины с таким мощным интеллектом. Ей скучно. У нее есть деньги. Выполните ее просьбу.

– То есть послужить ей платным развлечением?

– Есть вещи и похуже, – пожала плечами Гудрун. – Безработица, например.