В письме губернатору Эдзо (южная часть о. Хоккайдо), отправленному через отпущенных японцев, НА Хвостов писал, что «соседство России и Японии заставило желать дружеских связей и торговли», но отказ посольству в Нагасаки и «распространение торговли японцев по Курильским островам и Сахалину, яко владениям Российской империи, принудило, наконец, сию державу употреблять другие меры» [5, с 108].

16 июля 1807 г. «Юнона» и «Авось» возвратились в Охотск с полным грузом захваченных товаров. Там начальник Охотского порта капитан 2-го ранга И. Н. Бухарин оценил действия Хвостова и Давыдова как самоуправство, арестовал их и подверг строгому допросу. Через 2 месяца оба арестованных бежали из-под стражи и в мае 1808 г. добрались до столицы. В связи с войной со Швецией в качестве наказания их отправили в Финляндию, где шли боевые действия. Проявившие храбрость моряки, командовавшие канонерскими лодками, были представлены к наградам: НА. Хвостов — орденом Св. Владимира 4-й степени, а Г. И. Давыдов — орденом Св. Георгия 4-й степени.

Одновременно Адмиралтейств-коллегия, рассмотрев поведение офицеров на Дальнем Востоке, признала их виновными в бесчинствах против японцев и постановила предать обоих военному суду. Резолюция императора Александра I на докладе Адмиралтейств-коллегии гласила: «Не получение награждений в Финляндии послужит сим офицерам [Хвостову и Давыдову. — Авт.] в наказание за своевольства против японцев» [11, с 129]. Жизнь обоих моряков закончилась трагически — 4 октября 1809 г. при разводе мостов они утонули в Неве.

Теперь вернемся к Головнину и его сослуживцам, вероломно плененным японцами. Изложенные выше действия Хвостова японцы вспоминали при каждой встрече с плененным Головниным, несмотря на его объяснения, «что прежние суда были торговые, нападали на них без воли правительства, за что начальники оных наказаны» [6, с 144]. Японцы, по-видимому, объяснениям командира «Дианы» не особенно верили, а может быть, и знали, что дело было не совсем так. А может быть, их недоверчивость возросла за счет того, что на «Диане» до пленения Головнина производились артиллерийские учения.

После взятия в плен Головнина в командование шлюпом вступил старший офицер лейтенант Петр Иванович Рикорд. Он попытался, открыв по крепости артиллерийский огонь, вынудить японцев к переговорам Ему удалось подавить японскую батарею. На «Диане» остался только 51 моряк С таким количеством бойцов Рикорд не в состоянии был высадить десант и отбить пленников у многочисленного отряда японцев. «Не имея достаточного числа людей на шлюпе, коими можно было сделать высадку, — вспоминал Рикорд, — не в состоянии были мы предпринять ничего решительного в пользу наших несчастных товарищей, хотя все матросы и офицеры экипажа «Дианы» были полны решимости броситься в середину города и мстящею рукою или доставить соотечественникам свободу или заплатить дорогою ценою за коварство японцев, пожертвовать самою жизнью» [8, с 174].

Убедившись, что ничего существенного предпринимать нельзя было, 14 июля Рикорд снялся с якоря и через 16 дней прибыл в Охотск.

А Головнин и его пленные сослуживцы, привезенные в г. Мацмай, весной 1812 г. были переведены из тюрьмы в дом, находившийся в тюремной крепости. Их стали выпускать на прогулку за пределы крепости. Из разговоров с переводчиком Головнин сделал вывод, что надежд на освобождение нет, так как японское правительство по — прежнему не предпринимало меры к переговорам с Россией и не обсуждало дальнейшую судьбу пленных с кем-либо из российских представителей. Головнин и его подчиненные решили бежать из плена.

Началась подготовка к побегу. Из своего скромного тюремного пайка пленные сэкономили небольшие запасы продовольствия. Штурман Хлебников из двух иголок и небольшой медной пластинки смастерил примитивный компас, матросы заготовили огниво. С большим трудом моряки раздобыли старое, покрытое ржавчиной долото, с помощью которого под крепостной стеной был сделан подкоп. 24 апреля пленники оказались на воле.

9 дней они скрывались в горах, а затем пробрались к морю. Им посчастливилось найти рыбацкий баркас, но ослабевшие и обессиленные голодом и скитаниями по горам моряки не смогли сдвинуть его с места и столкнуть в воду. Беглецы решили перебраться на необитаемый островок, чтобы отдохнуть и набраться сил, но были обнаружены и схвачены японскими стражами.

Беглецов снова заточили в тюрьму, охрана была усилена. При разборе обстоятельств побега японским губернатором В. М. Головнин всю вину взял на себя, заявив, что это он принудил моряков совершить побег, а они побоялись ослушаться, и поэтому просил наказать только его самого. К счастью, губернатор посчитал, что у беглецов не было намерения нанести вред японцам, и не стал их строго наказывать.

На следующий год 22 июля 1812 г. отремонтированная «Диана», экипаж которой был увеличен на 11 моряков, вместе с бригом «Зотик» (последний под командой одного из офицеров «Дианы» лейтенанта Никандра Ивановича Филатова) вышли в море. На борту «Дианы» находились специально присланный из России японец Леонзаймо, захваченный на Сахалине еще Хвостовым, и 6 японцев с разбившегося у берегов Камчатки судна. Предполагалось, что освобождение этих японцев и доставка их на родину облегчит освобождение Головнина и его сослуживцев.

28 июля «Диана» в тумане прошла у самого берега о. Ионы, который Рикорд хотел осмотреть, и даже коснулась мели. 28 августа «Диана» вошла в ту самую гавань, в которой стояла на якоре в то время, когда на берегу был захвачен японцами Головнин с сослуживцами, и которую назвали заливом Измены.

Рикорду не удалось добиться начала переговоров с японскими властями по вопросу освобождения Головнина и его сослуживцев. Двое из привезенных японцев, посланные на берег с предложениями о проведении переговоров, не возвратились. Не возвратился также и посланный на берег японец Леонзаймо. Остальных четырех привезенных японцев Рикорд отпустил. А тут начальник японской крепости сообщил ему, что Головнин и его сослуживцы погибли.

Возмущенный убийством своего командира и друга и остальных пленных моряков, П. И. Рикорд атаковал и захватил японское торговое судно, пришедшее в гавань. Оттуда на «Диану» был доставлен его владелец, состоятельный купец Такатай-Кахи. Этот купец проявил впоследствии прямо дружеские чувства по отношению Рикорда и много содействовал освобождению Головнина, Именно от Такатай-Кахи Рикорд узнал, что Головнин и его сослуживцы, захваченные японцами, живы. Вместе с Такатай-Кахи были захвачены еще 4 японца и один курилец.

11 сентября «Диана» и «Зотик» снялись с якоря и пошли в Петропавловск-Камчатский. В пути Рикорд, воспользовавшись хорошей погодой, прошел в Охотское море через пролив Буссоль (между островами Симушир и Черные братья), названный так Лаперузом в честь своего корабля, и, обозрев западные берега некоторых островов, вышел в Тихий океан проливом между островами Райкоке и Матуа, до того не имевшим названия и названным проливом Головнина.

3 октября 1812 г. «Диана», перенеся по пути несколько штормов, стала на якорь в Петропавловске. «Зотик» на пути потерпел крушение, но экипаж его и часть груза были спасены. 23 мая 1813 г. Рикорд прорубил лед в Петропавловской гавани, вышел из Авачинской губы и через 20 дней стал на якорь в заливе Измены на о. Кунашир. А 20 июня Такатай-Кахи, отпущенный Рикордом вместе с другими японцами вскоре после прибытия к о. Кунашир, принес первое письмо от Головнина с известием, что все пленники здоровы.