* * *

Бои завязались и в центре полуострова Юминда, и непосредственно на немецких позициях. Моряки-балтийцы «Черная смерть» дрались люто! Не щадили ни себя, ни тем более врага. Пережившие совсем недавно страшный Таллинский переход, некоторые из них умирали во второй, а некоторые – и в третий-четвертый раз, если считать спасение с тонущих кораблей. Штыком и прикладом, пулей и гранатой прокладывали себе путь по вражьим трупам моряки – в черных бушлатах нараспашку, в окровавленных полосатых тельняшках, закусив ленточки бескозырок.

С большим трудом удалось взять несколько пленных немцев и отправить их под конвоем на скоростных торпедных катерах в Ленинград вместе с захваченными документами.

* * *

После чего 150-миллиметровые орудия фирмы Krupp развернули свои жерла в противоположном направлении… Вместе с десантом прибыли и артиллеристы: кто-то – из экипажей погибших при переходе в Кронштадт кораблей, а кто-то из сухопутных, из состава эвакуированной из Таллина армии. Немецкий язык, как основной иностранный, знали в той или иной мере все. Тем более, что Германия – это не Британия и не США: не нужно переводить футы, фунты и дюймы в привычные миллиметры, метры и килограммы. В общем, с устройством орудий разобрались быстро.

А трофеи достались знатные! Две батареи по четыре тяжелых 150-миллиметровых гаубицы и еще шесть легких 105-миллиметровых орудий. Снарядов тоже хватало.

На полуострове также находились пять зенитных 88-миллиметровых зениток и восемь скорострельных пушек. Тоже неплохо…

И грянул гром! Советские командиры наводили немецкие орудия по немецким же картам, где были отмечены и железнодорожные пункты разгрузки, и склады, и скопления техники, и ремонтные мастерские… В общем, благодаря немецкой педантичности у советских командиров оказался полный расклад по инфраструктуре ближнего тылового района всей Группы армий «Север».

– По фашистской сволочи! Залпом!! Огонь!!!

Грохнули все шесть орудий. В сполохах дульного пламени, в пороховом дыму и грохоте мощные осколочно-фугасные снаряды уносились в свой недолгий полет. Гаубичные снаряды, покинув стволы орудий, летят не с воем, как минометные мины, а с легким шелестом, словно сухой песок сыпется на стекло.

Первым «под раздачу» попал большой полевой склад боеприпасов. Сколько там сотен, а может быть, тысяч тонн всего взрывчатого находилось – неизвестно. Но даже капитан-лейтенант Чайка далеко в море увидел огненное зарево над эстонским полуостровом. Взрывалось и горело там еще долго.

Следом настал черед хранилища топлива и горюче-смазочных материалов. Вторая мировая и Великая Отечественная стали «войнами моторов». Но чего стóят даже самые мощные двигатели без высокооктанового топлива и машинного масла…

А багровое зарево только усилилось. В предутренней серой мгле казалось, что сегодня солнце восходит на Западе.

У трофейных орудий советские артиллеристы работали, не зная усталости. Сейчас расчеты били рекорды любых нормативов по скорострельности. Дергались от отдачи массивные казенники 150-миллиметровых гаубиц, затворы выплевывали в сизом пороховом дыму стреляные гильзы, чтобы тут же «проглотить» новый снаряд.

– Огонь!

– Выстрел!

Снова глухо бьет многотонное орудие, содрогаясь от отдачи. Очередной трофейный снаряд летит в ненавистного врага. Выдержали бы такую интенсивную стрельбу ствол и затвор, а боекомплекта педантичные немцы припасли изрядно!..

* * *

Под грохот канонады пограничники и моряки занимали немецкие траншеи и огневые точки. Все понимали, что бои здесь будут особенно страшными. Приданные десанту противотанковые пушки-«сорокапятки» окапывались и маскировались их расчетами. Да так, что и с пары шагов не увидать!

Зенитчики осваивали буквально на ходу тяжелые пушки «acht-acht» и «скорострелки» более скромного калибра 20 миллиметров.

Все понимали, что гитлеровцы не оставят такой сокрушительный удар безнаказанным. И совсем скоро небо над полуостровом Юминда станет черным от крестов на крыльях бомбардировщиков. Угроза надвигалась и с моря. Кригсмарине располагало здесь не только минными заградителями и тральщиками, но еще эсминцами и легкими крейсерами. Вероятнее всего, что именно сейчас они мчат на всех парах к полуострову, чтобы разнести все здесь вдребезги главным калибром.

Угловатые «панцеры» 1-й танковой дивизии 41-го моторизованного корпуса Вермахта шли победным маршем по оккупированной Прибалтике по направлению к Петербургу, переименованному большевиками в Ленинград. Генерал-майор Вальтер Крюгер, сидя в штабном броневике, уже предвкушал, как прокатится по Невскому проспекту… Мимо него пылили по грунтовой дороге танки, приземистые самоходные орудия, грузовики и бронеавтомобили. Маршировали по обочинам колонны пропыленных пехотинцев. Ревели моторами полугусеничные тягачи, которые тащили гаубицы приданного дивизии артиллерийского дивизиона.

Сокрушительная мощь была сосредоточена в этих угловатых стальных коробках с заклепками на броне и толстыми «хоботами» стволов орудий, в целеустремленной поступи лучшей в мире пехоты, которая вот так год назад целеустремленно промаршировала через всю Бельгию и Францию, а еще год назад прошла маршем через Польшу. Бравые солдаты нации инженеров и спортсменов продвигались по территории славянских варваров со скоростью

30 километров в день. Стальная, страшная в своей целеустремленности лавина!

Буквально неделю назад силы Балтийского флота русских были разгромлены во время их эвакуации из Ревеля[8]. Их армия отступала по всей Прибалтике, неся огромные потери в людях и технике. В принципе, захват Петербурга был делом ближайших недель, а то и дней. Его участь уже предрешена.

* * *

Так, начальник штаба Верховного командования Сухопутных войск Вермахта Франц Гальдер 8 июля 1941 года написал в своем дневнике:

«Непоколебимо решение фюрера сровнять Москву и Ленинград с землей, чтобы полностью избавиться от населения этих городов, которое в противном случае мы потом будем вынуждены кормить в течение зимы. Задачу уничтожения этих городов должна выполнить авиация. Для этого не следует использовать танки. Это будет «народное бедствие, которое лишит центров не только большевизм, но и московитов (русских) вообще».

* * *

Вальтер Крюгер был преисполнен тех же чувств, что и высшее руководство Третьего Рейха. Большевики хвастались накануне войны своей несокрушимой мощью и в особенности – тяжелыми пятибашенными «панцерами» «Т-35». А с 22 июня 1941 года эти монстры весом 58 тонн валялись по обочинам проселочных дорог. У самого Вальтера Крюгера было несколько фотографий, где он позирует на фоне этих бронированных большевистских монстров. Большевистский колосс во главе с хитрым усатым азиатом Сталиным оказался на глиняных ногах! Совсем скоро, видимо, к Рождеству, и над Москвой, и над Петербургом взовьются красные знамена со свастикой в белом круге. Интересно, фюрер лично приедет принимать парад победоносного Вермахта на Красной площади?.. Крюгер усмехнулся – забавно, наверное, Адольф Гитлер будет смотреться на трибуне мавзолея большевистского вождя Ленина!..