– А что было делать? Я защищался. Он же кулаками и без предупреждения! А я что, рыжий? То есть, конечно, рыжий… Короче, я ему тоже отвесил по маленькой! Художественно получилось, правда?

Аня взглянула на Стаса. Врачи «колдовали» над его подбитым глазом. Шевельнулась острая жалость, но она отогнала ее. Нет, это не тот человек, с которым она знакома столько времени! Это какой-то чужак, незнакомец. Существо с двойным дном, непредсказуемое, опасное…

В финальном забеге победил Егор. При подсчете баллов оргкомитет объявил о карательных санкциях. За нарушение общественного порядка и срыв графика соревнований с обоих финалистов были сняты очки. Стас подвел команду, Егор – себя лично.

И тем не менее Гоша стал звездой. Он стоял на верхней ступеньке пьедестала, ветер трепал его рыжие волосы. Парень смотрел на радостные лица вокруг и никого не узнавал – все слилось в одну массу, ликующую, восторженную, приветствующую его.

А Стас исчез. Ребята пытались разыскать друга, расспрашивали Аню, но та упорно отмалчивалась. И лишь когда ее окончательно достали, коротко бросила:

– Я не знаю, где он! И знать не желаю. Понятно? Хотите искать его, ищите. А я ему не нянька. И нет мне до него никакого дела!

Андрюшка попал в ту самую больницу, откуда несколькими днями раньше сбежал Егор.

Нога еще болела, особенно коленка, и очень сильно ныл бок. И как это его угораздило? Споткнулся на ровном месте. Правда, доктора сказали, что он везунчик, не то что другие пациенты, тоже роллеры, которых доставляли сюда со всех концов Москвы – побитых, с переломами, сотрясением мозга и вывихами. Андрюшка же отделался несколькими ушибами да трещиной в ребре.

– Счастливый! – завистливо вздыхал его сосед по палате Санька. Рука этого тринадцатилетнего пацана, целиком обернутая в гипс, была подвешена к сложной металлической конструкции. – Денька через три тебя выпустят, а я вот надолго застрял!

Денька через три! Андрюшка в отчаянии сжал кулаки. Денька через три будет поздно! Но что он мог объяснить окружающим? Что ему срочно нужно увидеть Аньку и сказать ей одну важную вещь? Нет, они не поймут его, никто не поймет!

Родители мальчишки, казалось, были даже рады тому, что сын очутился здесь.

– Теперь ты понимаешь, что ролики не для тебя? – как-то слишком довольно спросила мама. – Отдадим коньки кому-нибудь из ребят, хорошо?

– Нет! – запротестовал Андрюшка. – Ни за что!

С трудом нагнувшись, он затолкал коньки подальше под кровать. Отдать ролики! Любимые, с которыми почти сроднился! Коньки лежали под кроватью, как два больших щенка, и мальчишка чувствовал, будто у него собираются отнять лучших друзей.

– Ладно, не волнуйся, – вздохнул отец. – Обсудим все потом, позже!

Родители принесли сладости и фрукты, но маленькому роллеру ничего не хотелось, и он раздал все ребятам.

– А сам-то чего? – удивился Санька, набрасываясь на бананы. – Аппетита нет? Смотри, врачам не говори, а то не выпустят!

Не выпустят? Ну, это мы еще посмотрим. Морщась и постанывая, Андрюшка сполз с кровати, подошел к окну и выглянул на улицу. Третий этаж! Высоковато.

– Тут один пытался сбежать, – сказал Санька. – И рухнул. Прямо на асфальт. С третьего этажа.

– И что?

– И ничего! Отбыл с переломом руки, а вернулся – с переломами ног. Чувствуешь разницу?

Андрюшка не ответил. Разницу он чувствовал. Ему отсюда не спрыгнуть. Слишком высоко и… страшно.

– Так почему их все-таки выпустили? – спросил Егор. Уже стемнело, а роллеры все еще катались по парку, обсуждая бурные события дня.

– Павел Кузьмич сказал – нет оснований для длительного задержания.

– Как это?

– А так! Кто может подтвердить, что они напали на тебя и пытались ограбить? Только я. Но моих показаний мало, если нет заявления от потерпевшего, то есть от тебя. А ты ведь не подавал заявления!

– А я и не могу. Я же ничего не помню! Ладно-ладно, не смотри на меня так. Хочешь, прямо сейчас пойду в милицию и напишу это самое заявление? Ну скажи, хочешь?

Аня сердито мотнула головой:

– Я хочу, чтобы ты вспомнил. А врать, даже ради меня, не надо!

Некоторое время ребята ехали молча, погрузившись каждый в свои мысли.

Потом Стрелка подняла голову, посмотрела на небо.

– Темно, – с сожалением вздохнула она. – Облака. Даже луна не пробивается.

– Хотела увидеть звезды, – догадался Егор.

Аня кивнула.

– Не везет, – пожаловалась она. – Я так ждала этих соревнований, так готовилась… И на тебе. Финал слила, ребят подвела… Мне в последнее время вообще не везет.

– Но не так, как некоторым, – покачал головой Егор. – Посмотри на меня и успокойся. Неудачник, который потерял все свое прошлое. Весело, правда?

– Прошлое потерял, зато финал выиграл, – не согласилась Аня. – Самый настоящий лузер – это я. Ни в роликах ничего не понимаю, ни в людях. Еще один такой денек, и я растеряю всех друзей. Хочешь честно? Сегодня был момент, когда я тебе даже позавидовала. Так хорошо – ничего ни о ком не знать! Каждый человек – чистый лист. Никаких обид и разочарований.

– И ты сам для себя тоже – чистый лист! – невесело усмехнулся Егор. – Какая-то страусиная позиция. Прячешь голову в песок.

– Умно говоришь! Ты, случайно, не вундеркинд? Может, уже и Нобелевскую премию получил, только не помнишь?

– А как же! Наверняка. Интересно только, что же я открыл… Или, может, написал чего умное… Кстати, а ты знаешь, что мне пришло в голову… Та девчонка, Марика, которая рассказала тебе о Стасе и коряге, знает что-то и обо мне.

– Почему ты так решил? – удивилась Аня.

– Она ведь называла меня Егором Севастьяновым, так?

– Да… сказала что-то вроде: «Стас выследил Севастьянова, притащил на трассу корягу…»

– Вот-вот! А откуда, скажи на милость, она могла знать мою настоящую фамилию? Награждали-то меня как Стрельникова!

Аня резко остановилась и уставилась на Егора.

– Точно! И как это мне раньше в голову не пришло!

– Вот именно. В таком случае вопрос второй. Если она знает меня, то почему не подходит, не общается?

– Ну для этого есть простое объяснение, – подумав, сказала Аня. – Мы с тобой отлично маскируемся под двух влюбленных! Она не знает, что ты ее не помнишь. И думает, что просто игнорируешь. Наверное, ревнует и обижается на тебя за это.

– Да? – Парень озадаченно почесал бровь. – И правда… Я об этом как-то не подумал…

– А может, вы с ней поссорились до того, как ты память потерял? И она не хочет мириться… Такое может быть? – продолжала строить догадки Аня.