— Мне больше нравятся сигары, — туманно улыбнулась она.

— Так это всегда пожалуйста…

Напрасно расчехлился солдатик, напрасно расслабился. Длинная шпилька по самый изгиб вошла в напряженный канал.

— Твою мать!

Похабник с ревом выскочил из камеры.

— Ты что творишь, сука? — заорал на нее второй солдат.

Будь у него автомат, он бы направил его на Евгению — настолько он был ошеломлен происшедшим.

— Запрещенные предметы сдаю, причем добровольно, — мило улыбнулась она. — И не надо на меня кричать, ты же человек, а не животное… Скажи, у тебя девушка есть?

— Ну, есть.

— И у меня парень есть, он сейчас в Морфлоте служит… Твою девушку так же могут подставить, как меня. И какой-то наглец может сунуть ей свое дерьмо под нос… Скажи, тебе это понравится?

— Нет.

Ее ласково-увещевающий тон еще больше ошарашил парня. И он даже оттолкнул своего напарника, успевшего избавиться от шпильки и натянуть штаны.

— Да уйди ты, урод!

Евгения была спасена. И все потому, что не растерялась и смогла справиться с ситуацией. Надо уметь располагать к себе людей, тогда и жить станет легче. Надо всегда держать нос по ветру, тогда ничего страшного не случится…

* * *

Вероника изображала возмущение, но в душе она конечно же была рада его появлению. Отец у Адама старый, а сам он молод и полон сил, в том числе и половых. К тому же он был пьян, а хмель, как известно, утраивает мужскую мощь… С друзьями выпил, на радостях. Подлая Женька хотела посадить их за изнасилование. Ха-ха! На кого ментов натравить хотела! За что боролась, на то и напоролась…

— А если Игорь Соломонович приедет? — прикрыв ладошками порозовевшие щечки, спросила она.

— Не приедет, я точно знаю…

Отец сейчас находился за городом, в элитном пансионате, обхаживал важную комиссию.

— А если Коля зайдет? — не унималась она.

— Не зайдет…

Телохранитель Коля был с отцом. Он только что звонил от его имени, интересовался его состоянием. И про отца пару слов сказал. В загуле батя: банька, водочка, шашлычки, ну и, конечно, девочки… Нет, не поедет отец к своей любовнице, исключено. И Коля не нагрянет. А если вдруг, то с ним все на мази. Не выдаст его Колян. Нет ему смысла ссорить его с отцом: мужик с обеих рук кормится. А деньги он любит, потому и дальше будет как тот ласковый телок у двух маток сосать… Да и Вероника такая же. Понимает, что ее «дорогой и любимый» Игорь Соломонович может променять ее на очередную красотку, поэтому всерьез рассматривает Адама как запасной вариант. Но на войне, как известно, в бой бросают и резервные полки. Потому он здесь, на тайной квартире, которую снимает для своей любовницы отец.

Вероника такая сочная, ароматная, под халатом из прозрачного шелка ничего нет…

— А с чего это Колян может к тебе зайти? — подозрительно сощурился он.

— Ну, мало ли что. Твой отец иногда присылает его, чтобы он посмотрел, одна я или нет…

— А в постель к тебе не заглядывает?

— Да нет, с этим строго…

— Что, в ванной запираетесь?

— Ты так не шути, не надо…

— А как надо? Так?

Адам вплотную приблизился к ней, обвил рукой талию.

— Может, лучше не надо? — неуверенно спросила она, лишь слегка обозначив отступательное движение.

— Надо… Жизнь продолжается…

— Так говорят, когда что-то заканчивается. А насколько я знаю, с твоим отцом все в порядке.

— С ним все в порядке, — ухмыльнувшись, кивнул Адам. — А для одной сучки все закончилось… Три года общего режима.

— Это ты про ту девушку?..

— Да, про ту шлюху… Представляешь, Лешку совратила. Он теперь без баб жить не может, — гоготнул он так, что Вероника вздрогнула.

— Но ведь она ни в чем не виновна?

— Плевать… Как говорил товарищ Сталин, был бы человек, а статья найдется… А ты что, боишься? — пьяно ощерился он.

— Чего мне бояться?

— Ну, мы с тобой сейчас зажжем, а тебя потом возьмут за изнасилование… Мне, между прочим, еще нет двадцати одного года. Я еще не совсем совершеннолетний…

— А кто тебе сказал, что мы с тобой зажжем? — оторопело повела она бровью.

— Ну а зачем я к тебе пришел?

— Не знаю.

— Да не бойся, никто тебя привлекать не собирается…

— Я и не боюсь. Потому что не будет ничего… Не хочу я с тобой, парень.

— Женька тоже не хотела. И где она сейчас? — недобро посмотрел на нее Адам. — Сама подумай, кто ты, а кто я! Таких, как ты, полным-полным, а я у отца один. Если я скажу, что ты меня совратила, он меня простит, а тебя сожрет и не поморщится… Ему Женька понравилась. Я тебе больше скажу, он хотел ее на тебя променять. И где она? Я сказал, и ее не стало. И тебя не станет…

— Ты страшный человек, — в замешательстве смотрела на него Вероника.

— Нет, я добрый и милый. Для тех, кто любит меня… Вот ты не любишь меня, не хочешь оказать мне первую помощь. А ведь я умираю, от недостатка твоей любви, между прочим. Вот умру, будешь отвечать за неоказание помощи. Есть такая статья в Уголовном кодексе… Ну, чего стоишь? Снимай халат. Я уже давно хочу твои булочки на зуб попробовать… Ну!

— Ты правда страшный человек…

— Давай, давай! От тебя не убудет!

— Не убудет, — кивнула Вероника.

И привычным движением руки развязала узелок на халате. Плавно повела плечом, тазом, и одежда, как будто сама по себе, с легким шорохом легла к ее ногам.

— И меня раздень, — потребовал он.

Вероника подчинилась. И одежду с него сняла, и в постель уложила… Любовью она занималась без вдохновения, но все же показала класс. Адам смачно хлопнул ее по ягодице, когда все кончилось.

— Умница…

Немного полежав, он встал, достал из куртки карманную радиостанцию, связался с Лехой и Генкой, которые ждали его в машине. Им тоже нравилась Вероника, а он не мог отказать своим друзьям в удовольствии.

— Давайте сюда!

— Ты что задумал? — забеспокоилась девушка.

— Это не я, это Лешка, — осклабился Адам. — Он грозится отцу все рассказать.

— Что рассказать?

— Ну, что мы с тобой… Надо ему рот заткнуть.

— Как?

— А переспать с ним… Не будет же он на самого себя стучать…

— Но я не хочу с ним.

— Так ты и со мной не хотела. А легла. Потому что умная девочка… Пойми, мне-то ничего не будет, если отец узнает. А тебя в бетон могут закатать. Или ты не знаешь, что у него связи в криминальных кругах…