земли тоже имеет значение для вашего «фокуса»? – спросил Макс.

– Скорее да, чем нет. Дорога влажная и скользкая. Это не так плохо для нас, – Абигайль подняла голову. – Макс, расскажите мне немного о людях Гейра Кинга

– Вы же видели их, – Макс вытер со лба легкую испарину, оперся на лопату и не без удивления посмотрел молодую женщину. – Или вы плохо рассмотрели этих мерзавцев?

– Хорошо.

– А Чарли Хепберн рассказывал вам о них?

– Да.

– Тогда зачем вам знать и мое мнение?

Абигайль улыбнулась:

– Вам слов жалко, да?

– Ну, я, конечно, не Гарри Хепберн, хотя тоже люблю поболтать и…

– Тогда рассказывайте, – мягко прервала его Абигайль.

Макс отложил лопату, склонился над вырытой ямкой и вырвал пук травы в полушаге от нее.

– Собственно, мне и рассказывать-то нечего, – начал он. – Да и говорить о таких людях не особенно приятно. С Гейром будут двое. Первый – Джеб Лесоруб – громила двухметрового роста. Он «правая рука» Кинга, но сам Кинг чаще называет его «левой задней лапой». Верзила Джеб ничего не умеет делать толком: он плохо стреляет, плохо скачет на лошади и даже во время драки от него мало толку, потому что он неуклюж, как тупой слон. Почти в каждой потасовке ему достается чем-нибудь тяжелым по затылку и от этого он не становится умнее. Я слышал, что последнее время он стал плохо видеть, да и вообще здорово сдал. Скорее всего, в этом виноваты табуретки, которые слишком часто пляшут на его голове. Джеба выручает его злость. Я редко встречал людей с такой способностью ненавидеть ближнего, при чем очень часто без причины. Второй тип, который сопровождает дилижанс – Дакота Энн. В свободное время он делает только четыре вещи: ест, спит, пьет виски или чистит свой кольт. Больше ничего. То есть Дакоту не интересуют карты, относительно мало женщины, а, допустим, пьяная драка в салуне для него не возможность размять кулаки, а пустить в ход свою пушку.

– Он хорошо стреляет? – спросила Абигайль.

– К сожалению, отлично. Чарли Хепберн вам об этом рассказывал?

Абигайль кивнула. Глаза молодой женщины и бывшего священника встретились.

– Чарли рассказывал мне и о вас, Макс.

Макс отвел глаза.

– Еще бы!.. Ведь я, наверное, часть той ловушки, которую вы собираетесь здесь устроить?

– Вы – нет, – женский голос прозвучал настолько дружелюбно, что Макс осмелился поднять глаза.

– Почему же нет? – чуть краснея, спросил он. – Насколько я понимаю, – Макс кивнул на груженую бревнами телегу, – сейчас мы создаем обстоятельства для будущего… как его?.. спектакля или фокуса. И я – одно из его действующих лиц.

– Да. Вы очень важное действующее лицо, но пока вы стоите за сценой.

– А почему пока?

– Потому что сейчас, как сказал бы Гарри Хепберн, вы только веская причина, которая позже может вызвать огромное следствие.

– Ого!.. Я польщен, мисс Абигайль. Разве этого мало для такого, как я?

– Очень мало, Макс.

Помощник шерифа грустно усмехнулся.

– Ну, да… Я всегда был слишком мелкой причиной, а следствия только сыпались на мою голову, как подковы из ведра.

– Чарли Хепберн придерживается другого мнения о вас.

– Чарли?!.. – Макс удивленно вскинул голову. – Вот чего бы я никогда не подумал. Честный Чарли почти не смотрит в мою сторону и едва здоровается при встрече.

– Тем не менее, он рассказывал мне о вас не меньше, чем о Гарри. А теперь, пожалуйста, закончите свой рассказ о Дакоте Энн, Макс.

Макс опустился на колени, чтобы замаскировать травой очередную ямку.

– Если бы Дакота был поумнее, он уже давно отстал от Кинга, но Дакота глуп и не сумеет организовать собственное дело. Три года назад он и еще двое ребят решили ограбить банк в Нью-Дели. Но когда они вошли в банк и объявили, что собираются начать карьеру грабителей, охрана банка почему-то оказалась за их спинами. Короче говоря, чуть раньше, когда Дакота и его дружки собирались с духом на улице, охрана банка все поняла по их рожам и приготовилась к встрече гостей. Представляете, какую нужно иметь физиономию, чтобы не очень умные охранники обо всем догадались? Через год после суда Дакота сбежал с каменоломни и снова присоединился к Кингу.

Макс закончил с ямкой и выпрямился.

– Не видно ничего? – спросил он Абигайль.

Та осмотрела замаскированную ловушку и кивнула.

– Очень хорошо, Макс. Спасибо вам.

– Я и еще покапать могу, – Макс улыбнулся. – Я такой…

– Нет, хватит.

Макс положил руку на черенок воткнутой в землю лопаты. Он покачал его и не спеша положил на плечо.

– Скажите, мисс Абигайль, а почему и зачем умер Зак Китс?

Взгляд Макса Финчера изменился. Теперь он рассматривал красивое женское лицо, так, словно искал в нем что-то темное и дурное.

Абигайль спокойно выдержала прямой взгляд.

– А ведь вы боитесь женщин, Макс, – вдруг сказала она.

В любое другое время подобная реплика легко ошпарила Макса и заставила его покраснеть. Но на этот раз он только усмехнулся.

– Вам Честный Чарли это рассказал?

– Нет. О ваших отношениях с женщинами Чарли не сказал ни единого слова.

– Тогда мне все понятно. Вы собираетесь сменить тему разговора, а для этого вам нужно сбить меня с толка. Вы не хотите мне рассказать, почему умер Зак Китс, потому что причиной его смерти были вы?

Абигайль молчала. Усмешка Макса стала едва ли не по донкихотовски печальной.

– Скажите, мисс Абигайль, а вас не смущает то, что человека, пусть и преступника, убили без суда?

– Суд уже был, Макс.

– Где?.. Когда? И какой?..

Макс вызывающе, в упор, рассматривал красивое женское лицо. Он ожидал в ответ чего угодно – даже неожиданной от такой женщины грубости – но когда в глазах Абигайль сверкнули озорные и веселые огоньки, Макс растеряно заморгал.

– Вы задаете слишком много вопросов, Макс. В этом ваша самая большая ошибка. Вспомните, когда год назад вы спорили с Гарри о вере, вас убедили совсем не доводы шерифа, а те вопросы, которые вы задавали себе сами оставаясь на едине.

– А что я должен был задавать сам себе? – еще больше удивился Макс. – Ответы, что ли?..

– Думаю, что да. Понимаете, Макс, иногда человеку полезнее придумать ответ и только потом искать к нему вопрос.

– Как это?!

– Все очень просто. Если на вопрос есть только один ответ, вопрос перестает быть вопросом.

– Вы говорите странные вещи, мисс, – Макс отвел глаза.

«Она разыгрывает меня, как глупого мальчишку», – решил он.

– К нам Джоан идет, – буркнул Макс, переводя взгляд со своих грязных сапог на дорогу. – Кажется, пора готовится к первому действию спектакля?

Абигайль помахала Джоан рукой. Та