– Знаете, что я думаю?

– Нет, – шепнул Харрисон.

– Мы с вами очень похожи.

В тот же миг Харрисон испугался. По его убеждению, они с Мэри Роуз были полными противоположностями. Он уже понял, что поведение девушки полностью продиктовано эмоциями, чего ни в коем случае нельзя было сказать о нем. Сюрпризов он не выносил; в его работе это могло привести к гибельным последствиям, поэтому Харрисон тщательно планировал все свои действия. Он любил, чтобы в жизни был порядок, а Мэри Роуз, судя по всему, не смущает никакой хаос. К тому же она была очень доброй, невероятно наивной и гостеприимной по отношению к незнакомым людям. Господи Боже, эта девушка, казалось, могла довериться первому встречному!

Нет, Харрисон и Мэри Роуз ничуть не похожи. Он не верил никому и был циником – как по природе, так и в силу своей профессии.

Девушка скорее всего даже не представляла, как сильно ошибалась насчет Макдональда – она ведь ничего о нем не знала и свято поверила бы любым его россказням. Пока Макдональд будет притворяться простодушным городским парнем, она будет считать их родственными душами.

– Вас не интересует, почему я решила, будто мы с вами похожи? – спросила она.

– Почему? – повторил Макдональд, встряхнувшись.

– Мы одинаково смотрим на вещи, – ответила девушка. – Перестаньте хмуриться, Харрисон. Я вас вовсе не оскорбила.

Черта с два не оскорбила, подумал он.

– Разумеется, нет. А можно конкретнее?

– Мы слушаемся голоса сердца.

– Я уже давно научился обуздывать свои эмоции, – сказав Макдональд. – Моя жизненная философия очень проста.

– Ив чем же она состоит?

– Сначала ум, потом сердце.

– И вы никогда не позволяли себе жить… страстями? Вам обязательно надо прежде все обдумать?

– Конечно. – Харрисону понравилось, что Мэри Роуз его поняла. Было бы совсем неплохо и ей придерживаться этого принципа, подумал он.

– Какой вы правильный, Харрисон. И непогрешимый.

– Благодарю вас, – улыбнулся он.

– Вы понравитесь Адаму.

– Интересно, почему?

– Он придерживается тех же взглядов, что и вы. По-моему, иногда я просто свожу его с ума. Мне жаль, но когда я смотрю в мою долину…

Мэри Роуз внезапно запнулась, на ее щеках проступил густой румянец.

– В чем дело? – спросил Харрисон.

– Вы сочтете меня сумасшедшей.

– Нет.

Девушка перевела дыхание.

– Иногда я ощущаю свою связь с этой землей. Когда меня ничто не отвлекает, мне кажется, что я вот-вот услышу, как бьется ее сердце.

Девушка прямо-таки пожирала глазами Харрисона. Ей показ лось, что он сдерживает ухмылку, и Мэри Роуз решила как-то оправдаться:

– Я думала, вы тоже чувствуете это, Харрисон…

– Мэри Роуз, ты будешь наконец шевелиться? Боже правый, целый день только и делаю, что дожидаюсь, – прорычал сзади Кол и девушка тут же пришпорила лошадь.

– Мой брат не выносит всякие задержки. Вообще-то он очень добродушный, но скрывает это.

По наблюдениям Харрисона, добродушием Кол не отличался, и он недоумевал, как строптивца до сих пор не убили. Он был не просто вспыльчивым, а самым нетерпимым и задиристым человеком, с каким Макдональду приходилось когда-либо сталкиваться. И это, судя по всему, было далеко не худшим его качеством.

Самого младшего из братьев они застали около основной конюшни, но церемонии знакомства с ним Харрисону пришлось ждать довольно долго. Спешившись, он стал уговаривать Мак-Хью войти в стойло. У жеребца, однако, не было настроения слушаться хозяина. Он несколько раз взбрыкнул задними ногами, а потом принялся храпеть и гарцевать, толкая Харрисона мордой в плечо.

Макдональд попытался призвать коня к порядку, но животному, должно быть, не понравились интонации его голоса. Он снова толкнул Харрисона, и на сей раз хозяин шлепнулся на пятую точку, подняв тучу пыли.

Харрисон чуть не провалился сквозь землю от унижения. Мэри Роуз снова и снова просила братьев как-нибудь ему помочь, но никто и не подумал приблизиться к лошади. Дуглас тактично улыбался даже тогда, когда жеребец вторично повалил Харрисона на землю.

Кол, напротив, хохотал так, что из глаз его потекли слезы. Харрисон испытывал острейшее желание заехать ему по физиономии, но разум все же возобладал. В конце концов Мэри Роуз расстроилась бы, если бы гость отметелил ее брата, и поняла, что Макдональд не промах. Поразмыслив, Харрисон решил прекратить борьбу с конем. Бросив поводья, он пошел к корралю. Мак-Хью еще раз громко всхрапнул, погарцевал немного и двинулся за хозяином. Проследовав рысью в глубь загона, жеребец остановился и, пока Макдональд расседлывал его, стоял неподвижно, словно изваяние.

– Харрисон, познакомьтесь с Трэвисом, – позвала Мэри Роуз.

– Что это за имя – Харрисон? – спросил Трэвис достаточно громко, чтобы Макдональд его услышал.

– Фамильное, – пояснил Харрисон. Он повесил седло и попону на изгородь, закрыл за собой ворота и подошел к самому младшему из Клэйборнов. – А Трэвис что за имя? Ирландское?

– Возможно, – весело согласился тот.

Такой ответ не устроил Харрисона, но расспросить Трэвиса подробнее не удалось, так как Мэри Роуз уже принялась рассказывать, как она познакомилась с Харрисоном.

Пока она говорила, Харрисон разглядывал Трэвиса, и в голове у него вертелась одна и та же мысль: этот человек не мог находиться в кровном родстве с остальными Клэйборнами. Правда, Макдональд все больше убеждался, что отсутствие сходства друг с другом характерно для членов этой семьи. Черт возьми, Трэвис больше всего походил на Мак-Хью.

Последнее сравнение заставило Харрисона улыбнуться. У Трэвиса были каштановые волосы с рыжеватым отливом и зеленые глаза. Он был почти одного роста с Дугласом, но менее осанистым, тонким, словно тростинка, и явно уступал силачу Колу.

Харрисон решил, что теперь его уже ничто не удивит. Если бы Мэри Роуз сказала, что у Трэвиса есть брат-близнец, чистокровный индеец кроу, он бы спросил у этого близнеца, не ирландец ли он, с самым невозмутимым видом.

Он прислушался к общему разговору лишь тогда, когда Мэри Роуз объявила Трэвису, что Макдональд останется поужинать. Брат принял эту новость совершенно спокойно, и Харрисон уже было подумал, что Трэвис вовсе не столь задирист, как Кол, но тут младший из братьев Клэйборнов вдруг опроверг его мнение.

– У вас сильный характер, если вы ездите верхом на таком уроде.

– Трэвис, не груби, – приказала Мэри Роуз.

– Наоборот, я хотел сделать Харрисону комплимент, – пояснил Трэвис и повернулся к гостю. – Извините, если я вас обидел.

– Харрисон, вы будете завтра седлать Мак-Хью? – прокричал Кол, разгружавший экипаж.