к мужу и отчаянно шептала ему на ухо последние слова о любви, не пытаясь даже унять дрожь в теле и приступ истеричных всхлипываний. Я всегда видел их двоих счастливыми и довольными. Только благодаря фотографиям из памяти за десять лет не стерлись их улыбающиеся лица.

Вчетвером мы прожили четыре года. Было очень трудно. Виталий всегда держался молодцом и старался поддерживать младших во всем. Но нам — подросткам, было не понять усилий старшего брата. Нам казалось, что так и должно быть и никак не помогали ему облегчить нашу жизнь. Он учился и работал. Хлопотал по дому. Помогал нам встать на ноги, а мы принимали его поддержку, не отдавая ничего взамен. Но за те годы, я ни разу не услышал от него ни единой жалобы, ни одного нравоучения. Для меня это до сих пор остается загадкой, как он мог все это терпеть и не сломаться. Кажется, его, наоборот закалил этот непростой период в нашей жизни, а вот остальные браться, ничему так и не научились.

Третий по старшинству брат умер от венерического заболевания. Глупец, влюбился в девушку, которая, до их встречи, была не совсем правильного поведения особой. Она была хитрой. Ей негде было жить, но посчастливилось встретить такого наивного дурачка, как Олег. Действовала девушка в своих интересах, сыграла роль заботливой мамочки для несчастного покинутого юноши, но не учла одного, после своей разгульной личной жизни, ни разу не додумалась провериться у врача. Это я узнал гораздо позже. Ни о чем подобном в четырнадцать лет я и не знал. В тот момент, нам сообщил о смерти брата Виталик. В последний раз, я видел Олега, лежащим на больничной койке, он был бледен, как простыня под ним. Мой взгляд зацепил лицо Олега на долю секунды, но и этого хватило, чтобы сердце ухнуло вниз живота, а на глаза навернулись слезы. Мы все находились в коридоре, в то время как старший был в палате. Виталик закрыл перед моим носом дверь в палату брата и, обняв за плечи, увел подальше от ужасающей картины в холл. Там он нам всем и сообщил, что брата с нами больше нет. Удар был таким молниеносным и сильным, что Денис, не выдержав, сбежал из дома в тот же вечер. Все происходящее повергло меня в такой ужас, что я год не мог прийти в себя. Виталик, единственный оставшийся рядом со мной, считал, что я уже никогда не смогу стать нормальным. Хотя, глубоко внутри, под внешностью полной опустошенности и обреченности, я все понимал и принимал. Да мне больше ничего и не оставалось, кроме как принять действительность такой, какой она была. Я понял, что такое человеческая жизнь и чего она стоит. Всего лишь воля случая, и ты уже лежишь похороненный в сырой земле и оплакиваемый близкими и родными. В жизни ни на что нельзя полагаться. Ты существуешь, стараешься сделать что-то для себя, для любимых, но если коварная сестричка — судьба пожелает, то все твои старания канут в лету. Иной раз просто опускаются руки. Думаешь, а зачем вообще пытаться чего-то добиться, если всех нас ждет один и тот же конец? Но потом, понимаешь. Неизвестно, сколько ты проживешь. Никто не может сказать, умрешь ты стариком в своей теплой и уютной постели или завтра на пешеходном переходе тебя собьет на смерть автомобиль. Но одно я знаю точно. Когда и где меня не поджидала бы смерть, я хочу встретить ее достойным человек, а не спившимся бездомным доходягой. Как знать, может, я проживу еще лет пятьдесят, и я не хочу все эти года собирать бутылки и искать еду в мусорных бочках. И вот сейчас у меня появилась прекрасная возможность добиться успеха в жизни. Я — один, но меня это уже не пугает. Не так, как страшило раньше. Мне уже не четырнадцать лет. Мысль о том, что в жизни надо рассчитывать лишь на себя прочно засела в моей голове и никакими клещами надежды, сомнений или страха их оттуда не вытащить.

Окунувшись в воспоминания, я сел у «живого уголка», единственного, похоже, на весь университет, чтобы расслабиться и помечтать о будущем. Окно было чуть приоткрытым, аромат цветов удачно сочетался с запахом уходящего лета. Вдыхая его, в легких образовывался сгусток легкости и спокойствия, разгоняемый кровью по всему телу. Прикрыл глаза — у меня получилось даже задремать. Сон был приятный. Мне привиделись мои братья. Они улыбались. На сердце было так тепло и безмятежно. Радость тоже переполняла меня. Я приснился себе десятилетним мальчиком. Может ли это видение означать, что с ними все хорошо? Не здесь, конечно. Ведь их давно уже нет в живых. Кроме Виталия, который давно уже обзавелся своей семьей. Уехал то я из родного города, чтобы не мешать ему налаживать свою жизнь. Дядей я стал год назад, но так ни разу и не увидел своего племянничка. Брат нашел возможность связаться со мной после этого знаменательного события. Оповестил меня о том, что у него родился сын, три килограмма четыреста грамм и сорок пять сантиметров. Назвали его Никитой. Рассказывал, как страшно брать такого карапуза на руки, всегда присутствует риск от волнения чуть сильнее сжать руки или вообще выронить столь хрупкое и беззащитное создание. Виталий смеялся тогда в трубку, а сейчас я вижу его улыбающимся в своем сне. Дениса я пытался найти, но он просто исчез, испарился. Словно его вычеркнули из жизненного журнала со всеми именами и фамилиями всех обитателей планеты Земля. Но сейчас я вижу его так явно и отчетливо, что даже слезы выступили на глаза. Ведь я до сих пор не знаю, жив мой брат или его нет на этом свете. А Олег улыбался так широко и приветливо, что мое сердце болезненно сжалось. Я был так поглощен болью из-за потери родителей, что не успел в полной мере насладиться участием братьев в своей жизни. Мне казалось, что они всегда будут рядом. Если судьба забрала родителей, то обязательно оставит братьев. Наивный придурок! Я окончательно вырос, и сейчас прекрасно понимаю, что в компании родных, чувствовал бы себя гораздо уверенней. Нам надо было держаться всем вместе до конца. Но теперь, мы вместе только в моих видениях.

— Спишь? — услышал я, и моментально открыл глаза. Этого мне только не хватало! Я сморщился, как от удара в солнечное сплетение, при виде этого лица и фигуры. Она так резко