собирался платить. Витя постоянно умудрялся выкрутиться перед кондуктором, чтобы не оплачивать проезд. То поднимет выкинутые добрыми людьми проездные билеты, то успеет вовремя, схватив Кирилла за рукав, выпрыгнуть из автобуса, когда двери уже начинали закрываться, то просто прятался за спинами взрослых, когда в автобус набивалось слишком много людей. Таким образом они умудрялись копить деньги, которых у них и без того было очень мало. Кириллу повезло чуть больше. Он являлся подопечным дьяконов, которые планировали в будущем стать епископами, а может даже и патриархами. Они были не Бог весть какими праведниками, но в душе были прекрасными людьми и помогали ему во всем без каких-либо темных мыслей и претензий. Кирилл тоже не оставался у них в долгу и всячески помогал им в мелких церковных делах. Проще говоря — отрабатывал те деньги, которые получал от них, выполняя вместе с ними задания высших по рангу богослужителей. У Вити была совсем иная участь. Он заботился сам о себе. У него тоже никого не было, но он был детдомовским. Оттуда он всегда сбегал и периодически появлялся в его стенах, чтобы провести ночь в тепле. А в остальное время бесцельно болтался по улицам. Спустя какое-то время с ним начал болтаться и Кирилл. Хоть у него свободного времени было не так много, Вите он уделял максимум своего внимания, потому что это был его единственный друг.

Когда же они, наконец, добрались до стройки, то их не мог оставить равнодушным масштаб недостроенного сооружения. Это была многоэтажная и многоярусная больница, которая так и не смогла возрасти над городом и выполнить свою первоначальную миссию. Ее темные ниши, подразумевающие окна, напоминали тысячу глаз какого-то неземного чудовища, воззрившегося на двух подростков, пробирающихся сквозь строительный мусор в его зловещую пасть. И вот они внутри. А что дальше? Вокруг мертвая тишина, от которой по коже пробегали неприятные мурашки. Полная разруха. В нескольких проемах были двери, которые висели лишь на одной петле. Кое-где виднелась синяя настенная краска и на полу лежала зеленая плитка. Это было единственное, что сохранилось со времен строительства этого гиганта. В некоторых коридорах обвалились потолки, и теперь груда бетона лежала на полу, преграждая путь любопытным редким посетителям сего здания. Они пробирались все глубже, теряя солнечные лучи, которые до последнего старались осветить им дорогу в этих глухих жутких коридорах. Что заставило Витю выбрать именно это место для прогулки? Что привлекло его в этих мертвых развалинах?

Но Кирилл так и не задал ему эти вопросы. Он молча шел за другом, озираясь по сторонам. На стенах уже образовались какие-то надписи, выжженные с помощью спичек. Кое-где надписи были написаны краской. Вокруг валялась куча пустых бутылок, пакетов, окурков и различного мусора, который мог оставить только человек. От этой мысли Кириллу стало чуть спокойнее, если здесь были люди, значит, ничего страшного и мистичного в этом здании нет и быть не может. Оно просто большое и пустое, потому то и гуляет дрожь по телу.

— Эй, смотри-ка. Вот оно? — Витя ткнул вглубь одной из комнат пальцем и радостно заулыбался.

Кирилл подошел ближе и посмотрел в том же направлении. Он даже присвистнул от удивления, но краска стыда все-таки залила лицо парня, который никогда даже не думал о нечто подобном.

В комнате, которая должна была быть палатой для больных, по всем стенам и по потолку были развешаны картинки и фотографии эротического содержания. На каких-то были изображены только голые девушки в красивых позах, на каких-то были девушки с мужчинами и те, в свою очередь, с дамами не церемонились. Этих картинок было так много, что между ними не было даже зазора, их края заходили друг на друга, чтобы сэкономить место и наклеить как можно больше фотографий. В основном это были вырезки из журналов. Но среди такого количества журнальных страниц Кирилл отыскал в самом углу на потолке несколько настоящих черно-белых снимков. Их откровенность и пошлость ввергла скромного Кирилла в шоковое состояние. Он смотрел на лицо маленькой девочки, которая была, возможно, младше его на пару лет. И это самое лицо исказилось от боли и стыда, потому что над ней навис взрослый голый и очень довольный мужчина, насилующий девушку, нет, девочку, не обращая внимания на ее страдальческое выражение лица. У Кирилла, глядя на это, что-то зашевелилось внутри. Очень глубоко, еле ощутимое, но это «что-то» сильно встревожило парня, который до этого никогда не видел и не сталкивался с нечто подобным. Кирилл опустил голову и посмотрел в пол, где не было всей этой пошлости, где был лишь мусор и пыль. Но перед глазами зависла картинка. Он попытался отмахнуться от нее, но ничего не получилось. В его голове эта фотография вдруг приобрела сначала цвет, а потом и вовсе ожила. Он увидел, как мужчина насилует девушку, нет — девочку. Он стал свидетелем их соития. Он услышал, как она вскрикнула от боли, а потом начала стонать в такт его движениям. Он представил себя тем, кто заснял все это на пленку. Кирилла начало знобить, на лбу выступила испарина. Учащенное дыхание стало почти неуправляемым. В висках забился частый пульс и он, наконец, заставил себя открыть глаза и на секунду застыть. Вот так, без мыслей, без картинок, без разыгравшейся фантазии. Просто постоять вот так, смотря в пол и ни о чем не думать.

«Витя что-то говорит. Он что-то рассказывает, надо послушать, надо услышать!». Но уши забил стон. Девичий тоненький голосок не давал пробиться остальным звукам, раздававшимся в этой комнате.

«Хватит! Хватит! Надо прийти в себя! Надо остановиться!». Кирилл несколько раз глубоко вздохнул и повернулся обратно к другу, прочь от этой низости, прочь от этой грязи.

— …. Много слухов ходит о том, кто сотворил эту чудо-комнату….

«Чудо-комната? Все ли снимки Витя разглядел в ней? Все ли узрел? Не может быть, что бы он получил удовольствие от того, что увидел только, что я!»

— …а кто-то говорил, что это маньяк, сбежавший из психушки, и создавший для себя вот такой храм, в котором истязал своих жертв….

«Храм? Это Храм? Нет. Это не может быть истиной. Это зловоние. Это скверна. Это грязь. Здесь никто и никогда не найдет покой».

— … Я здесь и раньше бывал. Вот решил и тебе показать. Классно, не правда ли? — Витя улыбался, крутясь вокруг своей оси,