боль в груди затрудняла дыхание и сочеталась с почти непреодолимой потребностью покинуть это призрачное место и отправиться в Карсодонию. Там был он. Так сказала мне Прислужница, и я не думала, что Восставшая лжет. Как мне освободить его, если я здесь, в ловушке среди обломков некогда великого города? В плену обязанностей Короны, которую я не хотела?

Мои пальцы в перчатках пробежались по пуговицам шерстяного свитера до того места, где они заканчивались на талии. Я протянула руку между расклешенными половинками и закрыла прикрепленный к бедру мешочек, в котором лежала игрушечная лошадка.

Мои мысли успокоились.

Возле куста желтых полевых цветов, растущих вдоль фундамента, я присела на край, свесив ноги и разглядывая пейзаж. Сорняки высотой по пояс отвоевали большую часть дороги, по которой когда-то проходила эта часть города, оставив лишь проблески мощеных улиц под ней. Толстые корни укоренились среди разрушенных зданий, а тяжелые сучья размашистых сосен проникали сквозь разбитые окна в тех немногих стенах, которые еще стояли. Веточки лаванды пробивались сквозь колеса брошенных карет, сладкий цветочный аромат преследовал ветер при каждом дуновении.

Я понятия не имела, сколько лет было Герцогу Сильвану, но была уверена, что он прожил достаточно лет, чтобы привести в порядок эту часть Массена. Чтобы сделать что-то с землей, чтобы она больше не напоминала кладбище того, что когда-то было.

Избранная, которая придет к концу и изменит королевства.

При воспоминании о словах Вессы меня пробрала дрожь. Насколько я знала, ни Нейл, ни Эмиль не смогли найти ее покои, но она была заперта, сыта и в безопасности в комнате, расположенной двумя дверями ниже Большого зала.

— Тебе не следует здесь находиться, — раздался сверху хрипловатый голос, заставив меня подпрыгнуть.

Делано был не единственным, кто последовал. Ривер тоже поднялся в воздух, проследив за нами сквозь сосны. Он скользил над нами так тихо, что я даже забыла, что он там, наверху, кружит.

Голос не мог принадлежать никому, кроме него.

Откинув голову назад, я посмотрела вверх на десяток футов или около того, туда, где на плоской поверхности столба сидел дракен. По щекам поползло тепло.

Увидеть Ривера в его смертной форме было уже совершенно неожиданным событием. Но увидеть его полностью, абсолютно голым, сидящим на столбе, выводило странность ситуации на новый уровень.

Ривер был… блондином.

С его несколько ворчливым нравом я представляла себе его гораздо более темноволосым.

Я старалась не пялиться, но это было трудно. К счастью, все места, которые большинство сочло бы крайне неуместными, были скрыты от глаз, учитывая его позу. Тем не менее, было много обнаженной, грубой, песочного цвета плоти. Я прищурилась. На коже проступал слабый, но отчетливый рисунок чешуи.

— Ты в своей смертной форме, — тупо сказала я.

Занавес из волос длиной до плеч скрывал большинство черт лица Ривера, за исключением угла его острой челюсти.

— Как наблюдательно.

Мои брови поднялись, когда я почувствовала, как Делано прикоснулся к моим мыслям, его отпечаток был мягким и легким. Следуя этому уникальному ощущению, я открыла ему путь, и его реакция была незамедлительной.

— Он какой-то странный.

В данный момент я не могла возразить

— Возможно, он считает нас странными.

— Наверное, он хочет съесть нас, — ответил Делано, проскальзывая мимо одной из колонн.

Я чуть не рассмеялась, но тут Ривер сказал:

— Ты полна беспокойства. Мы все это чувствуем. Даже те, кто направляется сюда.

Мое внимание снова переключилось на него. Мы. В смысле дракены. Вольвены могли чувствовать мои эмоции, когда они были чрезвычайно усилены из-за Первородного нотама.

— Дракены привязаны ко мне? — спросила я, поскольку Нектас точно не сказал, что они связаны. Только то, что они теперь мои.

— Ты — Лисса. Ты вызвала нас. В тебе течет кровь Никтоса и Супруги. Ты… — Он запнулся. — Да, мы связаны с тобой. Я озадачен тем, что ты только сейчас это поняла.

Уголки моих губ опустились.

— Не то, чтобы я это поняла. Я не думала об этом так… глубоко, — неубедительно закончила я. — Могу ли я общаться с вами, как с вольвенами?

— Нет, но, как ты знаешь, — сказал он, и я медленно моргнула, — мы будем знать и отвечать на твою волю, как это всегда было с Первородными.

— Но я не Первородная.

— То, кем ты являешься, не слишком мудро, — ответил он, и теперь я действительно нахмурилась. — Ты не должна быть так далеко от поместья.

— Я не далеко. — Я все еще чувствовала запах древесного дыма, смешивающийся с ароматом лаванды.

— Эти смертные боятся тебя, как ты уже знаешь, — продолжил он, и мой желудок скрутило. — Страх обычно приводит к неправильному выбору.

— Я не позволю никому подойти достаточно близко, чтобы причинить мне вред, — сказала я. — И Делано тоже.

— Чтобы причинить тебе вред, не обязательно находиться рядом с тобой, — заметил он. — Как тебе уже говорили, тебя трудно убить, но это не невозможно. Возможно, той женщине это не удалось, но другие могли бы нанести урон.

Мои пальцы перестали без устали возиться с пуговицами свитера, когда ветер отбросил пряди волос с лица Ривера. Наконец-то я впервые по-настоящему рассмотрела его.

В нем была какая-то странная асимметрия, как будто его черты были вырваны из случайных образов. Его глаза были широко расставлены и наклонены вниз у внутренних уголков, что придавало ему несколько озорной вид, который не соответствовал мрачности его яркого сапфирового взгляда. Полные губы в форме бантика не сочетались с сильной, точеной челюстью и светло-коричневыми бровями, изогнутыми в сардонической, почти дразнящей манере. Его скулы были высокими и острыми, что создавало под ними тени. Каким-то образом смесь черт получилась. Его нельзя было назвать классически красивым, но его внешность была настолько интересной, что поражала воображение. В его лице был намек на исхудалость, что заставило меня задуматься, не восстанавливается ли он физически после такого долгого сна.

Я отвлеклась от этих мыслей, покачав головой.

— Что именно убивает бога?

— Бог может убить другого, — сказал Ривер. — Сумеречный камень также может убить бога.

Этот же материал использовался для строительства многих храмов и дворца в Эваемоне. Я никогда не думала о нем как об оружии, пока те скелеты-стражники, которых мы видели после входа в Илизеум, не стали использовать оружие из сумеречного камня.

Именно оно пробило кожу Тони в хаосе после того, как все пошло так ужасно неправильно.

— Пробив сердце или голову, — уточнил он.

Я сразу же увидела стрелу, которую направила Восставшая в мою сторону, но она говорила так, словно не верила, что сумеречный камень убьет меня. Полагаю, хорошо, что она явно ошибалась.

— Что