– С удовольствием, – сказал Питерсон.

– Ты не знаешь, где что лежит! – вскипела Марианна.

– Чайником он пользоваться умеет, а чашки наверняка стоят все там же, над микроволновкой, – заступился за своего возлюбленного Тоби.

Танвир смущенно переминался с ноги на ногу.

– Да, я тоже не откажусь, – улыбнулась ему Эрика.

– Позвольте, я сама приготовлю чай, – вызвалась Марианна, вставая с дивана.

– Он не заразный, мама, – сказал Тоби.

– Тоби! Ради бога! – вспылил Мартин.

– Танвир, я уверена, ты очень хороший парень, но… – начала Марианна.

– Прекрати! – рявкнул Мартин. – Или ты хочешь и сына потерять, как и дочь? Пусть Тан пойдет и заварит чай, черт возьми!

Танвир покинул гостиную. Марианна прижала к лицу скомканную салфетку. Лора наклонилась к матери, взяла обе ее руки в свои.

– Мартин, как ты можешь так говорить? – шикнула на него Марианна.

– Могу! – огрызнулся Мартин.

Он не садился, вышагивая перед занавешенным шторами окном. Эрика поняла, что пора брать ситуацию в свои руки.

– Успокойтесь, – произнесла она. – Я понимаю, для вас это трудное время.

– Слышишь, Тоби, – обратился к сыну Мартин. – Трудное время. Сегодня мы должны быть здесь только своей семьей. Я хотел, чтобы мы хоть раз собрались все вместе, без…

– Мартин, как ты можешь так говорить? Мы никогда не будем все вместе. Как ты мог забыть Джессику? – вскричала Марианна.

– Боже. Я не это имел в виду. Ты и впрямь думаешь, что я ее забыл? – заорал Мартин. – Не у тебя одной горе… Господи помилуй. Мы все скорбим каждый по-своему…

– Не смей упоминать всуе имя Господа!

– Папа, – вмешалась Лора.

– Нет. Я больше не желаю слышать, что я мало лью слез, что я не так скорблю! – Он подошел к дивану и наставил палец в лицо Марианне. – Я любил нашу малышку и готов землю свернуть, лишь бы побыть с ней хотя бы минутку, лишь бы она снова была с нами… и мы видели, как она росла и взрослела все те минувшие… – Его голос сорвался, он повернулся ко всем спиной.

– Послушайте, мы не хотим досаждать вам своим присутствием больше, чем это необходимо, – сказала Эрика. – Вы изъявили желание побеседовать с нами. Так прошу вас, давайте сосредоточимся на том, зачем мы здесь собрались, ведь наша задача – найти преступника.

Лора теперь плакала, равно как и ее мать, но Тоби сохранял самообладание. Сложив руки на широкой груди, он с каменным лицом сидел в кресле.

– Да знаю я, кто преступник, – заявила Марианна. – Тот развратный негодяй, Тревор Марксмэн. Вы его арестовали?

– На данном этапе мы изучаем все аспекты дела, – начала Эрика.

– Не морочьте нам головы своей казенщиной, – сказал Мартин. – Говорите по-человечески!

– Хорошо, мистер Коллинз. Дело, что досталось нам в наследство, весьма запутанное. Джессика пропала двадцать шесть лет назад, свидетелей ее исчезновения немного. Нам приходится заново изучать и анализировать все материалы прежнего расследования, в котором, как вам известно, множество изъянов.

– Где он? Марксмэн?

– По последним данным, он жил во Вьетнаме.

– Во Вьетнаме, да? Развращает детишек. Вы только представьте, сколько всего там можно купить за триста-то тысяч! – воскликнул Мартин.

– Негодяй, мерзавец. Как получилось, что он отсудил у полиции такую уйму денег и уехал, не понеся наказания? Это же несправедливо! – возмутилась Марианна.

– В то время у следствия против него не было достаточно улик, – объяснила Эрика.

– Я ведь смотрю телевизор и знаю, что у криминалистов теперь куда больше возможностей, – заметил Мартин. – Не то что раньше.

– Когда мы обнаружили останки Джессики… В общем, она пробыла под водой много лет. Мало что можно выжать из вещественных доказательств.

Коллинзы смотрели на нее, осмысливая информацию о том, что Джессика была сброшена в воду.

– Я успешно раскрыла два дела о давних похищениях и сейчас собрала в свою команду лучших специалистов. Я знаю, что многие уже поставили крест на деле Джессики, но я не из их числа. Я обязательно найду преступника и отдам его под суд. Обещаю.

Мартин посмотрел на Эрику с Питерсоном и кивнул.

– Ладно, ловлю на слове. – В его глазах заблестели слезы. – Вы вызываете у меня доверие. – Отвернувшись, он извлек из кармана пачку сигарет и закурил.

– Ее ты тоже оприходуешь? – спросила Марианна. Молчание. – Вы не знали? Он греховодничал с той блудливой следовательшей – с Амандой Бейкер.

– Марианна, прекрати… – начал Мартин.

– И не подумаю. Почему я должна молчать? Ты спал с той женщиной. С женщиной, которая утешала меня, с которой я делилась сокровенными чувствами.

– Но это же было через сто лет после того, как она подключилась к расследованию! – заорал Мартин.

– По-твоему, это может служить оправданием? – Марианна стояла, покачиваясь.

– И меня еще считают позором семьи, – произнес Тоби как будто в сторону, обращаясь к Эрике и Питерсону.

– Заткнитесь! – крикнула Лора. – Все. Речь идет о Джессике! О моей… О нашей сестре. Ее нет с нами, ей не довелось вырасти, стать взрослой! А вы только и можете, что ссориться и пререкаться! – Слезы струились по ее щекам, оставляя бороздки в толстом слое крем-пудры, а она вытирала их тыльной стороной ладони.

– Успокойся, дорогая. – Марианна обняла дочь. Та стряхнула с себя ее руки.

– Когда можно ее увидеть? – спросила Лора. – Я хочу ее увидеть.

– Я бы тоже хотела ее увидеть, – сказала Марианна.

– И я, – вторил им Тоби.

– Разумеется, это можно устроить, но сначала судебный патологоанатом должен закончить свою работу. Только потом вам вернут останки Джессики, – объяснила Эрика.

– А что он с ней делает? – осведомилась Лора.

– Он проводит экспертизы, пытаясь получить как можно больше информации, чтобы установить причину смерти.

– Она страдала? Пожалуйста, скажите, что она не мучилась, – умоляюще произнесла Марианна.

Эрика сделала глубокий вдох.

– Айзек Стронг – один из лучших судмедэкспертов в стране и с уважением относится к мертвым. Джессика в хороших руках.

Марианна кивнула и взглянула на Мартина. Он стоял к ним спиной, прислонившись к стене и опустив голову. Сигарета в его руке дотлела до фильтра.

– Мартин, иди сюда, милый, – окликнула она мужа. Он подошел к дивану, сел на подлокотник рядом с Марианной и, уткнувшись лицом ей в шею, издал приглушенный всхлип. – Поплачь, легче станет. – Она положила свободную руку ему на спину и притянула к себе. Лора тоже прижалась к матери, и все втроем они зарыдали.