Один раз Сказка уговорил Назарова сходить с ним в ночной клуб. А так как появляться там в том барахле, которое Леша называл одеждой, по мнению Витька, было непростительно, то он заставил друга натянуть на себя рубашку и пиджак из собственного гардероба. Назаров, нарядившись, чувствовал себя весь вечер не в своей тарелке. Самому себе он казался расфуфыренным павлином или, еще хуже, гомиком. В невзрачной одежонке ему было гораздо комфортнее.

Сейчас, например, на Леше были джинсы, футболка и ветровка с капюшоном. Все простенькое, недорогое. Назаров только спортивную форму выбирал придирчиво, приобретая ее исключительно в фирменных магазинах. Да еще обувь. Хотя носил только кроссовки. В них и ходить, и машину водить удобно.

Подкатив к зданию отделения, Леша кинул взгляд на окно своего кабинета. Жалюзи закрыты. Значит, Сказки еще на рабочем месте нет. Хотя он должен был прийти к восьми. «Как всегда, проспал, – сделал вывод Назаров. – Или завис у одной из своих барышень и не может выбраться из-под ее теплого бока…»

Но Назаров ошибся. Сказка уже был на работе, просто до кабинета не дошел. Сначала он заглянул к Семенычу, который еще не уезжал домой. И когда Леша отпирал дверь, Витек мчался на всех парах к кабинету.

– Здорово, – поприветствовал он товарища, наскоро пожав ему руку. – Открывай быстрее!

– Что за спешка?

– Кофе хочу. У Семеныча просил, да он, зараза, врет, что его не пьет.

– Почему врет? Может, правда…

– Я не знаю ни одного человека, работающего в этом здании, который бы не пил кофе. С нашим ненормированным рабочим днем без него никак.

Назаров пожал плечами и открыл наконец дверь. Замок в ней вечно заедало!

Витек влетел в кабинет и первым делом щелкнул по кнопке чайника. Вторым – раздвинул жалюзи. Он терпеть не мог полумрака.

– Что сказал Семеныч по поводу нашего вчерашнего покойничка? – спросил Леша, усаживаясь за стол. Поутихшая головная боль вернулась, и он приложил ко лбу прохладную бутылку с минералкой – купил по дороге.

– Ничего интересного. Убит, как ты уже знаешь, спицей. Смерть наступила где-то в районе восемнадцати часов вечера.

– А члены комиссии, по словам дяди Васи, ушли за ворота стройплощадки в четверть седьмого. Надо спросить у Семеныча, насколько он уверен в правильности определения времени смерти. Пятнадцатиминутная погрешность может спутать нам все карты.

– Семеныч зуб дает, что Файзаров погиб ровно в шесть.

– Откуда такая уверенность?

– Да у покойника часы разбиты. Судя по всему, он ударился ими, когда падал. На циферблате – шесть. Встали они.

– Выходит, не швейцарские, поддельные. Те обычно противоударные.

– Назар, не отвлекайся на мелочи. Главное, у нас с тобой теперь работы – кот наплакал. Круг подозреваемых столь узок, что для таких профессионалов, как мы с тобой, вычислить убийцу не составит большого труда. И что самое радостное – мы раскроем не только «свежее» преступление, но и «глухари» четырехлетней давности.

– Мне всегда было интересно, Витек, чего в тебе больше: глупости или мании величия. Сейчас понимаю – поровну.

– И какой вывод я должен сделать из этого унижающего меня заявления?

– Убийцу мы с тобой будем искать долго, упорно и не факт, что результативно.

– Не каркай!

– И что наиболее грустно – наш убийца – не Спица.

– Думаешь?

– Уверен.

– Почему?

– Чую.

– Назар, у нас тут не «Битва экстрасенсов», и твое «чую» в качестве аргумента не прокатит.

– Ладно. Тогда вот тебе два других. Первый: Спица всегда орудовал поздним вечером и ночью. Выбирал для совершения преступления парки, скверы и подворотни. Обычно насиловал жертв. По крайней мере всех молодых и более-менее привлекательных независимо от пола. Наше же убийство совершено в другое время, в другом месте и не тянет за собой еще одно преступление.

– Ладно, принимается, а второй аргумент?

– Спица применял другие спицы.

– Чего?

– Того! Неужели ты не заметил, что орудие убийства не такое, как в прошлые разы?

– Нет.

– Все шесть жертв так и не пойманного нами маньяка были умерщвлены одинаковыми спицами. Длинными, но чуть подрезанными, отлично заточенными. С круглыми белыми набалдашниками.

– Помню я.

– А Файзаров убит другой. Из набора для вязки носков. Они без набалдашников. И совсем другого размера.

– Назар, я уважаю твои познания. Ты здорово разбираешься в спицах! – притворно восхитился Сказка. – Только я тебе вот что скажу. Спицы с шариками продаются в паре. У нас было шесть жертв. Сейчас седьмая. Для нее по-любому надо купить новый комплект. Так почему бы не для носков? Там пять штук!

Чайник вскипел, и Витек бросился к нему со всех ног. Видно, на самом деле умирал, хотел кофе. Заварив и Назарову, вернулся с чашками к столу. Одну поставил перед Лешей, вторую подвинул к себе.

– Я не буду, – покачал больной головой Назаров.

– Что так?

– Давление у меня, Витек, высокое. Из-за этого башка трещит.

– Стареешь.

– Не говори.

– А я думаю, чего это ты так рано на работу приперся. Хотел же в спортзале колбаситься. А ты, оказывается, заболел! И ведь я предупреждал, не доведет тебя до добра здоровый образ жизни! Хочешь, за коньяком сбегаю? Тяпнешь стопарик, и сразу полегчает.

– Отстань, – вяло отмахнулся от него Леша.

– И не подумаю! Ты знаешь, что коньяк – наипервейшее лекарство от головной боли.

– Вроде ты говорил, что водка.

– Это для меня. Потому что я коньяк не люблю. А вообще-то именно он…

Леша не дал ему договорить, рыкнул:

– Сказка, еще раз прошу, отстань!

Но Витек его крика не испугался.

– Я с утра, когда на работу собирался, смотрел сюжет по телевизору. Так в нем сообщалось, что алкоголь может защитить нас от сердечно-сосудистых заболеваний. Особенно хорошо красное вино. В нем эти… как его?

– Полифенолы, – подсказал Леша.

– Ты тоже этот сюжет смотрел?

– Нет. Но я в курсе исследований.

– И они тебя не убедили начать выпивать?

– А то, что с каждой принятой дозой алкоголя у тебя отмирают клетки мозга, не убедило тебя завязать? Это ведь тоже медицинский факт.

– Нет, меня не убедило. Потому что у меня этого добра…

– Какого именно?

– Клеток мозга! – торжественно пояснил Витек. Затем ткнул пальцем в свою черепушку и добавил: – Смотри, какая голова!