«Что-то я разболтался!» – с досадой подумал Феофанов, а вслух проговорил:

– Понятия не имею. – И сразу же: – У вас все?

– Пока да.

– Тогда прошу меня простить. Дела.

И уткнулся в монитор, делая вид, что очень занят.

Назаров постоял некоторое время у стола, но больше ничего не спросил и ушел.

А Сергей тупо смотрел в монитор, внутренне содрогаясь от мысли о том, что на сей раз может тюрьмы не избежать.

В офис организации «Семь Я» Назаров попал через сорок минут после того, как распрощался с Феофановым. Ему несказанно везло в то утро – ни в одну пробку не попал.

Приемная Черемушкиной оказалась небольшой и очень скромной. Видно было, что Милана не из тех, кто тратит деньги впустую. Все чистенько и функционально, а что еще надо?

– Здравствуйте, – приветствовала Назарова миленькая девушка, сидящая на секретарском месте. – Вам назначено?

– Добрый день, – поздоровался с ней Леша. По логике девушка являлась секретаршей Черемушкиной, Светланой, но если верить паспортным данным, той уже под тридцать, а этой милой птахе больше двадцати и не дашь. – Вы секретарь Миланы Робертовны?

– Помощник, – поправила девушка. Да с таким строгим лицом, что Назаров не сдержал улыбки:

– А есть разница?

– Конечно. Секретарь просто отвечает на звонки, заваривает чай и выполняет мелкие поручения.

– А вы? Крупные?

– А я помогаю Милане Робертовне во всем. Я ее правая рука.

– Что ж, понятно. Не изволит ли правая рука доложить боссу о том, что к ней пришли из милиции?

– Вы из милиции? – уточнила Светлана. Теперь было ясно, что это именно она. С ней Назаров намеревался побеседовать попозже.

– Совершенно верно. – И, показав удостоверение, представился: – Капитан Назаров, уголовный розыск.

– Тогда проходите, конечно. Милана Робертовна вас с утра ждет. – И Зарубина, легко вскочив с кресла, прошла к двери, чтобы ее открыть.

Леша благодарно кивнул и вошел в кабинет Черемушкиной.

Милана сидела за столом, просматривала бумаги. Услышав голос Светланы, докладывающей о приходе человека из милиции, она подняла голову и приветливо посмотрела на Назарова.

Милана оказалась молодой и очень привлекательной женщиной. Роскошные каштановые волосы, спокойные серые глаза, прямой нос, красиво очерченный рот и свежий румянец на щеках. Эту женщину можно было снимать для рекламы, но не нижнего белья или косметики. А, скажем, банка. Ее красота не поражала взгляд, не рождала низменных эмоций, а только умиротворяла. Пожалуй, именно таких, как она, мужчины хотят видеть в роли своих жен.

– Добрый день, – поздоровался с хозяйкой кабинета Леша. – Капитан Назаров, уголовный розыск.

– А зовут вас как?

– Алексеем.

– Очень приятно. Я Милана Черемушкина, но вы, естественно, и сами знаете мое имя. – Она встала из-за стола и сделала несколько шагов по направлению к Алексею. Черемушкина оказалась женщиной высокой и статной. Подойдя к Назарову, она сначала по-мужски пожала его руку, затем совсем по-женски кокетливо улыбнулась и спросила:

– Не узнаешь?

Леша недоуменно воззрился на Милану. Раз она обращается к нему на «ты», значит, они знакомы. Но он, убей, не мог вспомнить эту женщину. По всей видимости, она обозналась и приняла его за кого-то другого.

– Простите, я вас не знаю…

– Ты просто меня не узнаешь, – перебила его Милана. – Но если покопаешься в памяти, то припомнишь девочку, которой на новогодней елке подарил конфету «Мишка на Севере». Именно там мы с тобой познакомились.

Леша мгновенно вспомнил девочку и конфету, которой пожертвовал ради нее.

Их, детдомовцев, повезли на кремлевскую елку. Не всех, только тех, кто чем-то отличился. Назаров, например, попал на мероприятие благодаря своим спортивным достижениям, он лучше всех ровесников бегал и прыгал и обычно на районных спартакиадах занимал призовые места. Детей на елку свезли из всех московских детдомов, так что Леша мало кого из присутствующих знал и с интересом на всех поглядывал. Толстую девочку он заметил сразу. Да и нельзя было ее не заметить – она оказалась как минимум вдвое шире остальных. Огромная, неуклюжая, в нелепом платье, которое обтягивало ее телеса так сильно, что была видна каждая складка, она вызвала у Леши жалость. Представив, как тяжко ей приходится в жестоком детдомовском мире, он подошел к девочке и сунул ей в руку конфету. Конфета была очень вкусной – «Мишка на Севере», Лешу одарила ею Снегурочка, и он с радостью съел бы ее сам, ведь детдомовцы видели такие лакомства не часто. Толстушка приняла угощение с таким удивленным лицом, что Леша не сдержал улыбки. Девочка улыбнулась в ответ и спросила:

«Как тебя зовут?»

«Леха», – представился он.

Толстушка хотела что-то сказать, наверное, назвать свое имя, но тут ребят закружили в вихре хоровода, и они потеряли друг друга. Еще раз Леша увидел толстушку, когда она читала стихотворение Деду Морозу. Делала она это прекрасно, и будь на ее месте другая, все бы ей похлопали. Но выступление девочки дети сопроводили издевательским смехом и обидными репликами. «Вот это слониха!», «Ну и туша!», «Беременная гиппопотамиха!» – слышалось со всех сторон. Дети не выкрикивали эти оскорбления, а всего лишь проговаривали, но девочка все равно слышала их. Однако делала вид, что ей все равно, какими эпитетами ее награждают, и продолжала декламировать стих.

– Вспомнил? – спросила Лана.

– Да. Ты прекрасно читала стихи.

– Это правда. Но запомнилась я тебе не поэтому, согласись?

– Не буду спорить.

– Я была кошмарно толстой.

– Зато сейчас прекрасно выглядишь, – не покривил душой Леша.

– Спасибо.

– Вес с возрастом ушел сам?

– Если бы! С возрастом я стала еще быстрее поправляться. В семнадцать весила сто тридцать килограммов.

– И как же ты смогла похудеть?

– Смогла, – пожала плечами Лана. Она не любила рассказывать о своей мучительной борьбе с лишним весом. А от тех, кто не знал ее девочкой, она тщательно скрывала тот факт, что когда-то она напоминала беременную бегемотиху. Лана даже сожгла все свои детские фотографии.

– У меня коллега страдает лишним весом. Так он какое-то кольцо вшил в себя. Звенит теперь, проходя через рамки металлоискателей.

– Я слышала про такие операции. Но не прибегала ни к одной. Худела сама.

– Еще раз прими от меня комплимент. Выглядишь великолепно.

– Ты тоже. Такой мужественный…

– Не смущай меня, – хмыкнул Леша.

– После той елки мы ведь еще раз с тобой встретились, помнишь?