А.И. Ульянова-Елизарова не упоминает о шведских предках — Эстедтах, хотя, бесспорно, была знакома с воспоминаниями своей тети А.А. Веретенниковой. Ее двоюродный брат Н.И. Веретенников передал их экземпляры в ЦПА ИМЯ при ЦК КПСС еще при жизни А.И. Ульяновой-Елизаровой и в Музей В.И. Ленина в Ульяновске 5 июля 1937 г., уже после смерти А.И. и М.И. Ульяновых[156]. Несомненно, о своих шведских предках говорила детям и М АУльянова.

Наличие татарской крови в роду Ульяновых вполне вероятно, с этим предположением АИ. Ульяновой-Елизаровой можно согласиться. Но она, конечно же, не предполагала, что среди ее предков были и калмыки. Документы о том, что бабушка И.Н. Ульянова, А.А. Смирнова, калмычка по национальности, Шагинян обнаружила в астраханских архивах уже после смерти А.И. Ульяновой-Елизаровой. Реакция И.В. Сталина на находку Шагинян также была очень жесткой. К нему в полной мере можно отнести слова В.И. из работы «К вопросу о национальности, или Об «автономизации», вошедшей составной частью в ленинское «Политическое завещание»: «…обрусевшие инородцы всегда пересаливают по части истинно русского настроения»[157].

Теперь мы знаем: члены семьи Ульяновых получили жесткие указания о том, что можно и чего нельзя писать об их предках.

Полуправду о происхождении М А Ульяновой писала Н.К. Крупская в статье, посвященной детству и ранней юности В.И.: «мать Марии Александровны была немка, а отец родом с Украины»[158]. Читателю остается самому догадываться, какую национальность имел А.Д. Бланк. При этом Крупская даже не называет город, где он родился, чтобы не дать лишней подсказки. Хотя это ей наверняка было известно, например, из опубликованных в 1924–1925 гг. работ АЛ. Аросева.

Об этих работах стоит сказать подробнее. Заместитель заведующего Институтом Ленина А.Я. Аросев сделал в конце 1924-го или в начале 1925 г. доклад в московском Доме печати о новых материалах к биографии В.И., позднее опубликованный в журнале «Московский пролетарий». В нем был наиболее полный к тому времени рассказ об А.Д. Бланке, хотя и не свободный от ошибок. Аросев писал, в частности: «В 1820 году сын бедных мещан Староконстантиновского уезда Волынской губ[ернии], Александр Дмитриевич Бланк, 18 лет, приехал в Петербург и поступил в Военно-хирургическую академию. В столице А.Д. Бланк нашел себе покровителей в лице гр. Апраксина и сенаторши Барановой (крестные отец и мать А.Д. Бланка. — М.Ш.). Не известно, почему они заинтересовались юношей, известно лишь, что он был очень беден.

В 1824 году он окончил Академию и как врач был направлен в Лаишевский уезд Казанской губернии, где и женился на некоей Марии Александровне (женился в Петербурге на А.И. Гроссшопф. — М.Ш.).

Бланки имели небольшой клочок земли и мельницу, которая давала им доходу рублей 100 в год. Жилось им, по-видимому, чрезвычайно трудно (вождь мирового пролетариата обязательно должен был быть из бедной семьи! — М.Ш.).

В 1843 году (в 1847 г. — М.Ш.) уездное Лаишевское собрание наградило врача Бланка дворянским званием.

У Александра Дмитриевича и Марии Александровны было 7 (6. — М.Ш.) человек детей. Из этой семьи происходила мать Владимира Ильича (родилась в 1835 году, умерла в 191 б году) Мария Александровна, вышедшая впоследствии замуж за Илью Николаевича Ульянова.

Вот все, что пока известно о происхождении матери В.И.Так как ни отец, ни мать В.И. не были дворянами по происхождению, то сведения о их роде искать чрезвычайно трудно»[159].

Действительно трудно, особенно когда человек умышленно искажает имеющиеся у него сведения. Я уверен, что А.Я. Аросев видел переданный в Институт Ленина формулярный список А.Д. Бланка.

В 1925 г. А.Я. Аросев выпустил небольшую книгу «Материалы биографии В.И.Ленина», где привел еще некоторые материалы о А.Д. Бланке. Он указал, что тот учился в Житомирском поветовом училище, окончил Медико-хирургическую академию 30 июня 1824 г. и после ее окончания был исключен из податного сословия, проследил его восхождение по служебной лестнице. В то же время Аросев на этот раз не называет имени жены А.Д. Бланка и по-прежнему считает, что тот 13 августа 1824 г. был определен уездным врачом Лаишевского уезда Казанской губернии[160].

Ознакомившись с книгой Аросева, я удивился, почему Шагинян не использовала ее при написании романа «Билет по истории». Однако этому есть простое объяснение — в 1938 г. Аросев был расстрелян, а книга попала в спецхран. Кстати, известный историк-эмигрант Б.И. Николаевский в 1956 г. вспоминал, что слышал от Аросева (еще до эмиграции, в Москве) о «деде-еврее из кантонистов»[161]. К кантонистам (детям, воспитывавшимся для дальнейшей военной службы) А.Д. Бланк, как мы уже знаем, не принадлежал, но национальность указана верно.

Р.А. Ковнатор в небольшой книге «Мать Ленина», вышедшей в 1943 г., написала, что А.Д. Бланк «мещанин по происхождению, по профессии врач был передовой человек своего времени»[162]. Автор книги, член партии с 1915 г., хорошо знала семью Ульяновых и Н.К. Крупскую. Знала и об архивных материалах, обнаруженных в 1924 г. Беседуя со мной в конце 60-х годов, она сказала: «Ваша с Шагинян находка была известна в ИМЭЛе при ЦК КПСС еще в двадцатые годы».

Думаю, читатель понимает, что было бы с Р.А. Ковнатор и ее близкими, если бы она в 1943 г. в сданной в редакцию рукописи указала известную ей национальность А.Д. Бланка.

По моему глубокому убеждению, сегодня ни один человек не имеет морального права упрекать авторов того периода, включая членов семьи Ульяновых, за умолчания по этому вопросу. Приходилось молчать, чтобы сохранить жизнь себе и детям.

Зато активно вели себя и в 30-е годы, и в последующие десятилетия люди без чести и совести, такие как П.Н. Поспелов. В 1934 г. он написал по личному заданию И.В. Сталина статью под названием «К воспоминаниям о В.И. Ленине» и с подзаголовком «Н.К. Крупская. Воспоминания о Ленине. Ч. 1, 2 и З»[163]. В этой статье он пытался уверить читателей, что намного лучше Надежды Константиновны знает, что думал Владимир Ильич по вопросам партийной жизни, каковы были его мысли и чувства. Давал ей советы, как нужно писать воспоминания о Ленине, указывал, кто были его истинные враги и друзья.