касающихся науки, Амбарцумян всегда настойчив и последователен. На международных конференциях, которые организуются в Бюракане, мы обходимся без переводчиков.

Бюраканская обсерватория известна во всем мире. В 1967 году ее наградили орденом Ленина. Немалую роль в этом сыграла, разумеется, личность самого Амбарцумяна, его научный дар, организаторский талант, способность заражать людей, нацеливать их на решение особо важных научных задач.

Существуют обсерватории, оборудованные лучше, чем Бюраканская, но редко где встретишь такой сплоченный коллектив единомышленников.

Амбарцумян бережно относится к работе своих учеников, старается приучить их к свободному, раскованному мышлению.

Невзирая на свои многочисленные титулы и звания, Амбарцумян прост и скромен в общении, предельно внимателен к людям, с которыми работает и которые его окружают. Несколько лет назад я тяжело заболел. Меня оперировали в Москве, и там, в институте имени Бурденко, я пролежал около года. Почти каждый день Амбарцумян справлялся о моем самочувствии, а потом навестил меня в больнице. Он не откажется прийти на семейный праздник или просто в гости, споет и станцует вместе со всеми. Для меня он человек, полный жизни, и в этом, быть может, обаяние его личности.

О своей первой встрече с академиком Амбарцумяном рассказал Грант Товмасян, доктор физико-математических наук, заместитель директора обсерватории:

— Мое знакомство с Амбарцумяном состоялось в Ереванском университете, когда он нам, группе студентов-астрономов, стал читать лекции. Это произошло в 1950 году. Он уже был известным ученым, внесшим очень большой вклад в развитие астрофизики. Лекции его слушать было очень интересно, хотя особым красноречием он не отличался. Иногда даже чувствовалось, что, читая лекцию, он отвлекался от основной темы и говорил о том, что его интересовало в данный момент. Но все, о чем бы он ни рассказывал, отличалось глубиной мысли.

Более тридцати лет общаюсь я с Амбарцумяном, и меня не перестает удивлять его огромная работоспособность. Так, за все эти годы в окнах его рабочего кабинета в Бюракане не горел свет до 12 часов ночи, лишь когда его в Бюракане не было. И это после нелегкого трудового дня — в самом ли Бюракане, в Президиуме Академии наук, на различных заседаниях в правительстве или ЦК Армении. Кажется, что он не знает усталости. Поражает умение Амбарцумяна после утомительных заседаний сразу же переключаться на решение какой-нибудь астрономической проблемы или обсуждение и редактирование научной статьи сотрудника обсерватории, независимо от того, чья это статья — заведующего ли отделом, младшего научного сотрудника, сотрудника с ученой степенью или начинающего аспиранта. Виктор Амбарцумян бесконечно предан своей науке. Как я уже говорил, для обсуждения научных проблем у него всегда находится время.

Астрономы из других обсерваторий и из других стран приезжают в Бюракан как для выполнения наблюдений на наших телескопах (это метровый телескоп системы Шмидта, а в последние годы и 2,6-метровый телескоп), так и, в основном, для обмена мнениями, более детального ознакомления с новыми идеями Виктора Амбарцумяна об образовании и эволюции звезд и звездных систем. В Бюракане готовили свои диссертации молодые астрономы Венгрии, Болгарии, Югославии. По нескольку месяцев, выполняя совместные работы, трудились в Бюракане астрономы Франции, Мексики, США, Италии, ФРГ, ГДР и других стран.

Свой рассказ об Амбарцумяне доктор физико-математических наук Эльма Парсамян — старший научный сотрудник Бюраканской обсерватории, заведующая кафедрой астрономии и теоретической физики Педагогического института имени Абовяна — начала так:

— Мне уже не раз приходилось рассказывать о первой встрече с нашим учителем, и история эта от частого повторения стала чуть ли не легендарной для моих знакомых, но для меня она по-прежнему незабываемый эпизод биографии, словно происшедший только вчера.

Случилось это в 1946 году, когда я еще училась в школе. Строительство Бюраканской обсерватории только началось, и ее будущие сотрудники пока работали в Ереване. Наблюдения за звездным небом велись из небольшой башни, которая находилась в сквере, расположенном между университетом и политехническим институтом. А я мечтала о звездах с раннего детства и поэтому как-то пришла с мамой в сквер в надежде познакомиться со своим кумиром. Амбарцумян был молод, ему исполнилось всего 36 лет, но ореол славы и высокий научный авторитет делали его в моих глазах недосягаемым. Тем не менее ко мне он отнесся в высшей степени серьезно и доброжелательно. Спросил, какие у меня отметки по математике и физике, поинтересовался памятью на числа, посоветовал заниматься английским языком, узнав, что в школе я изучаю немецкий.

У меня были свои астрономические идеи, и я, набравшись храбрости, поделилась ими. Оказалось, что подобные соображения уже высказывались, но Амбарцумян тем не менее их одобрил. Он поручил одному из сотрудников показать мне через телескоп звездное небо и сказал на прощание: «Многие восхищаются звездами и часто восклицают: «Ах, какое красивое небо!» Но мало кто становится астрономом. Я верю, что ты им будешь».

Он сказал это с такой убежденностью, что на следующий день мама сама пошла покупать мне учебник английского языка. В короткой беседе с Амбарцумяном, задавшим мне несколько вопросов, фактически заключалась вся программа необходимых мне занятий. И позже, когда я уже была студенткой и начала заниматься научной работой, я по-прежнему всегда ощущала его доброжелательность и поддержку, верила в его педагогическое чутье и доверяла его научной прозорливости.

Мне довелось трижды побывать в Мексике в научных командировках. Оттуда меня дважды приглашали поработать в крупнейших американских университетах — Корнелльском и Техасском. Обращались ко мне и с другими лестными предложениями. Секрет столь пристального внимания ко мне прост: всем было хорошо известно, что я работаю в обсерватории Амбарцумяна.

В Маунт-Паломарской обсерватории в США огромный пятиметровый телескоп. Далеко не каждому американскому астроному повезет хотя бы раз в жизни поработать на нем, а вот наши сотрудники из Бюракана уже провели у его окуляров много часов. Я думаю, что и в этом случае имя Амбарцумяна сыграло свою решающую роль.

В 1974 году я была вместе с Амбарцумяном в Аргентине. Жили мы в обсерватории Ла-Плата неподалеку от Буэнос-Айреса. Каждое утро Амбарцумяна встречали все сотрудники обсерватории, выстраиваясь наподобие почетного караула у порога его дома. В Аргентине он ежедневно давал бесплатные консультации специалистам по всем вопросам астрофизики, и в назначенное время у его дверей образовывалась внушительная очередь. Приходили к нему ученые именитые и начинающие. Помню, как вышел из дверей молодой американец и, показав на папку с рукописью, которую принес на консультацию, сказал: «С завтрашнего дня я буду знать свой путь в науке».

Авторитет Амбарцумяна в мире науки очень высок и признан далеко за пределами Советской страны. Он был первым советским ученым, избранным президентом