Блин! Одни проблемы с этой красавицей. Хотя не скажу, что они меня раздражали, скорее, наоборот, доставляли удовольствие. В такие моменты особо остро чувствуешь себя именно мужчиной. Нехотя встав, я под настороженный взгляд эльфийки прошёл к её лошади за флягой с местной брагой. Достав оттуда же кружку, я наполнил её чуть меньше, чем на половину. Честно говоря, местная брага была чем-то вроде крепкого пива и была самым сильным алкогольным напитком. Правда, мне, чтобы с него упиться, надо было его столько выжрать, что жутко становилось, зато для местных это был аналог нашей водки. Положив фляжку на место, я подошёл к Остроухой и, присев рядом с ней на корточки, протянул ей кружку с брагой. Та сначала внимательно посмотрела на меня, а затем, приподнявшись на локтях, наклонилась к кружке, понюхать её содержание. Видимо, запах её заинтриговал, так как она сделала осторожный глоток, правда, тут же закашлялась. Несмотря на её протесты, я заставил выпить всё. Потом, сполоснув кружку, затолкал её обратно в мешок с посудой. А затем опять улёгся на своё 'ложе', внимательно смотря на эльфийку. Некоторое время та всё так же вздрагивала, но потом, видимо, алкоголь сделал своё дело, так как она даже отодвинулась от костра. Минут через десять она уже крепко спала. Я же опять встал и, стянув с себя рубашку, накрыл ею Солину. Моё нынешнее тело жалкой простудой явно не заразить, а вот эльфийка запросто могла заболеть. Последнее, что я сделал, так это лег поближе к костру.

Следующие дней пять мы вставали, едва только солнце освещало верхушки деревьев, а ложились уже глубокой ночью. Пришлось двигаться даже в полной темноте. Я слазил со Снежка и вел его на поводу. За эти пять дней я практически полностью научился контролировать своё зрение. Так что в темноте видел не хуже чем днём. Кстати, эльфийка, по-видимому, тоже неплохо видела в темноте, хотя на это счёт я у неё интересоваться не стал, она на меня обиделась. Вот так всегда. Я ведь хотел как лучше! Ну, кто же знал, что у неё с жалкой полкружечки, практически детского напитка, будет такое похмелье? Да и вообще, главное не замёрзла. А остальное мелочи. Вот только она так не считала, и прибывала в полной уверенности, что я специально её споил, чтобы она помучилась. Я, конечно, садюга ещё тот, но у меня даже мыслей таких не было.

Ночью пятого дня, последнюю ночь нашего пребывания в этом лесу, опять состоялась встреча 'старых друзей'.

На этот раз всё было совсем по-другому. Я сидел в удобном кресле и в своём теле, напротив меня точно в таком же кресле сидел мужчина, которому можно было дать от тридцати до сорока лет. Между нами стоял стеклянный столик, на котором была расставлена разнообразная еда и один единственный графин с вином, точнее, я думаю, что с вином. Некоторое время я изучал своего потенциального собеседника, а затем, придя к выводу, что физически он ничем не отличается от обычного человека, потянулся к графину:

- А где здравствуйте? Или хотя бы можно я попробую этот напиток? Это же элементарное правило поведения - хоть это и было сказано тоном, в котором звучало неподдельное возмущение, я даже не обратил на это внимание. Всё-таки существу, которому хрен знает сколько лет, возмущаться вообще не полагается.

- Привет. Так уж и быть можешь угощаться.

- Братец, да ты наглец!

- Это мы ещё в прошлый раз проходили или ты уже забыл? - удобно развалившись в кресле, я с удовольствием потягивал божественный напиток, причем божественный как в прямом, так и в переносном смысле.

- А ты не забыл, как меня зовут? - вкрадчивым голосом и с ехидной улыбочкой вопросил он.

- А ты и не назвался! - видимо, этим ответом я его изрядно озадачил. Он некоторое время удивленно на меня смотрел, а потом, покачав головой, взял со стола яблоко и отхватил от него изрядный кусок. Некоторое время каждый наслаждался тем, чем хотел, я за это время успел ополовинить графин с вином, а мой оппонент схрумкать все яблоки, которые были на столе. Наконец, он опять заговорил:

- Я тебе назвался. Я говорил, что меня называет богом - он продолжил говорить, будто и не было никакой паузы.

- Вот именно! Тебя НАЗЫВАЮТ богом, но как тебя зовут на самом деле, ты не сказал - оставив в покое вино, я с воодушевлением принялся уничтожать виноград из близстоящей емкости для фруктов.

- Хм…ну если смотреть с такой точки зрения, то ты определенно прав. Но тогда у меня нет имени. Да и кто бы мне его дал?

- Во! В прошлый раз мне было не до этого, но теперь мне безумно интересно, откуда ты взялся? - оставив в покое виноград, я с интересом уставился на своего собеседника.

- Откуда? Это конечно достаточно интересный вопрос, но, видишь ли, я сам не знаю. Меня называют богом, но я им, по сути дела, не являюсь. Хотя, наверное, я есть что-то очень близкое к нему.

- Тогда ещё один вопрос: сколько тебе лет?

Собеседник слегка поморщился, как будто у него резко разболелся зуб. Видимо этот вопрос был ему или не приятен, или ещё что-то.

- Дохринище плюс дохрена и помноженное на просто дофига. Думаю, для тебя это будет лучше всякой цифры. Так как в числовом варианте мой ответ бы звучал как бесконечность.

- Ну и ещё один вопросик в отношении тебя, на этот раз последний. Твои эмоции. По моему разумению тебе уже давно должно было всё осточертеть. Столько лет жить. Это с одной стороны просто классно, а вот с другой довольно паршиво. Так что в моем представлении я сейчас должен был говорить не с вполне нормальным человеком, а с неодушевленной машиной, наделенной сверхъестественным разумом и возможностями. А так с тобой даже довольно приятно общаться, если ты не собираешься сделать или уже не делаешь какую-нибудь пакость.

Не знаю, что его так рассмешило. Может, мои размышления или последнее предложение на счет общения с ним, но ржал он как ненормальный. Пока этот псих припадочный приходил в себя, я успел изничтожить весь виноград.

- Блин, ну насмешил - наконец, заговорил он, изредка похихикивая - Это же надо такое сказать! Это в твоём разумении мне много лет, а на самом деле я сейчас в самом рассвете сил, как у вас говорят. Если провести параллели, то мы почти с тобой одногодки, так что мне ещё развиваться и развиваться, расти и расти.

Видимо, на моем лице отразились мои промелькнувшие мысли, так как взгляд моего собеседника резко стал подозрительным. А я всего-то подумал, что можно ему, в крайнем случае, бить морду и не думать, о том, что избиваешь глубокого старика. Правда, насчет того, кто кого будет избивать, это спорный вопрос. Но даже просто мысль о том, что я могу набить 'ЕМУ' морду, заставляла меня чуть ли не светиться от счастья. Интересно, с чего бы это такое отношение к моему нанимателю? Или, точнее, шантажисту, и в этом-то всё и дело?

- О чем бы ты сейчас не подумал, чтобы больше я у тебя таких мыслей не видел! - притворно строгим голосом сказал он.

- А я что? Я ничего! Так мечтаю… кстати о птичках, как мне тебя звать? А то как-то не удобно общаться, не зная как обращаться к собеседнику.

- Что-то я не заметил, чтобы тебе доставляло это неудобство - подозрительно проговорил он.