– Может быть, так было угодно Богу? – спросила Эл.

– Мне никогда не нравился этот постулат.

– Почему?

Эл была увлечена их беседой, пожалуй, никогда еще у нее не было собеседника, готового говорить с ней на теологические темы. Она жадно ловила каждое слово, потому что прежде, попытки говорить о Боге, о Вере, о смысле жизни, не находили отклика в кругу ее знакомых. Люди избегают разговоров о Вере, говоря, как правило «Это очень личное», хотя Эл считала, что им просто, нечего сказать. О смерти, вообще, никто говорить не любит, боятся. О смысле жизни – «ну ты сказала, кто ж его знает?» Пожалуй, охотнее всех «отзывались» на разговор атеисты, с неизменным ехидством и иронией «низвергающие существования дедушки на облачке», но с ними Эл было не интересно, атеизма у нее и самой хватало. И если можно так выразиться, атеизм был у Эл в крови. Эл пыталась найти собеседников в интернете, но на форумах люди занимаются самолюбованием и спорами, с пеной у рта, до посинения, а Эл хотелось не спорить, а обмениваться мнениями. Там правда, встречалась еще одна категория собеседников, религиозные фанатики, постившие на любой вопрос, цитату из Священного писания, чаще всего «не в тему», но очень объемно, так что терпения дочитать комментарий до конца, у Эл не хватало. Оставалось чтение, но как знать, в какой из книг, ты найдешь ответ на свой вопрос?

Книги. Книги окружали Эл с самого раннего детства. В ее семье был культ книг. У них не было ковров на стенах, сервантов с хрусталем, автомобиля и дачи, но домашняя библиотека была замечательной. Родители, творческие люди, в рамках социума были, простыми советскими служащими, с соответствующими зарплатами. Однако, они никогда не жалели денег на книги, и выписывали огромное количество газет и журналов, большинство из которых были, естественно, о культуре, театре и кино, но и на свои увлечения, они тоже не скупились. Эл с детства помнила кипы папиных журналов о шахматах, журналы «Радио», потому что папа был не только режиссер, а еще и «самоделкин». В его импровизированном кабинете, стоял деревянный стеллаж, со всякими железками, отвертками, паяльниками и амперметрами, и запах канифоли Эл теперь не спутает ни с чем. У отца всегда было, как минимум, три шахматные доски, так как на каждый его день рождения, в доме появлялись новые шахматы. Музыка тоже была в почете их семьи. У них был проигрыватель «Ригонда», с радиошкалой, на которой были написаны маленькими буквами, названия всех мировых столиц, такой «шкаф на ножках, с деревянной, полированной крышкой», крутой музыкальный центр, по тем временам, и внушительная кипа виниловых дисков, среди которых, добрую половину занимала классическая музыка. Были и детские пластинки, которые Эл знала наизусть и очень рано сама научилась включать свою «шарманку», проигрыватель ее очень напоминал. Они жили втроем, родители работали, так что Эл часто приходилось оставаться одной, но ей никогда не было скучно. В такие вечера, Эл любила включить какую-нибудь, пластинку со сказкой, выбрать альбом по искусству потолще, и рассматривать вновь и вновь иллюстрации, на блестящих страницах, пахнущих типографской краской. И у них всегда жили кошки. Эл любит их, сколько себя помнит, и родители никогда не возражали, против появления очередного кота, полагая должно быть, что Эл так будет веселее. Да чего уж, они и сами были кошатниками. Идеальное взаимопонимание. Идеальная семья.

– Почему не нравится? – голос бабы Гертруды вернул Эл в реальность.

– Да, почему, многие же так говорят?

– Потому что мне не понятен смысл этого выражения. Богу угоден наш Мир, созданный Им. Его, мне, кажется, не интересуют детали, если так можно выразиться. Он создал Мир, чтобы люди, в свою очередь, создали свой «рай на земле». Бог дал человеку холст, кисти и краски, а вот уже какую картину нарисует сам человек, не зависит от Бога. Причем, Бог, дал свод правил, для праведной и гармоничной жизни, десять заповедей. Бог допускает, изменения, исправления, передел, общества, создаваемого людьми. Бог дал человеку возможность Выбора, и теперь наблюдает. Хотя, я допускаю, что в какой-то момент, Богу может показаться, что Мир, который он задумал, превратился в кошмар и не оправдал Его ожиданий. Возможно, Он устанет ждать, просветленности всего человечества, нахмурит брови, хмыкнет что-нибудь в усы и решит, что «пора с этим, кончать», а потом просто позволит людям уничтожить друг друга и все живое на земле. После с грустью тяжело вздохнет, и примется за создание нового Мира, более совершенного.

– Иногда мне кажется, что «Он уже хмурит брови».

– Возможно.

Обе женщины замолчали.

– Но почему, Вы, себя считаете Фомой неверующим? Вон у Вас и образа, в красном углу висят, и на вид, Вы такая правильная?

– Я стараюсь уверовать всей душой, всю свою жизнь. Я молюсь перед Святыми образами, но не часто хожу в храм. Я пеку куличи и крашу яйца на Пасху, но не пощусь. Я стараюсь не нарушать десять заповедей, но люблю иногда вкусненько поесть. Это значит, что я не могу отдаться Вере всей душой и телом, а верить «на половину», это как?

– Уф, ну если уж, Вы, не знаете, я тем более. Кстати, мы в этом похожи. У меня тоже все как-то «на половину». И от мирского, я не готова отказаться, ради духовного, и, Прости Господи, жизнь за Веру не отдам, а это как?

– Еще вчера, я бы сказала, что времена крестоносцев прошли, и в современном мире, таких жертв Богу не требуется, но в последнее время, происходят столкновения религий и, как это ни чудовищно, опять летят головы с плеч, – баба Гертруда тяжело вздохнула.

– А может быть, такие, как мы с Вами, не Фомы, а что ни на есть самые верующие люди?

Гадалка вопросительно посмотрела на Эл.

– Ну, если разобраться, за исключением чревоугодия, все ваши промахи относятся к несоблюдению обрядов, ритуалов церкви, что ли, а их придумали люди. Можно знать одну лишь молитву «Отче наш», а можно и ее не знать, ее же тоже придумали люди? Жить по десяти заповедям – да, но обращаться к Богу со своей молитвой, придуманными тобой словами, но идущими от души, от сердца разве менее ценно? Разве Бог слышит только, простите, запатентованные молитвы и исключительно, под сводами храмов? Нет же? Зато, это гораздо честнее и ценнее, должно быть, для Бога, чем человек бубнящий молитвы на церковнославянском и половину из нее не понимающий. Или человек с крестом во всю грудную клетку, совершающий не богоугодные поступки, не снимая этого креста. Или совершивший что-нибудь низкое или даже чудовищное, идущий потом в храм, ставящий свечку с Александрийский столп, с уверенностью на прощение, но, нисколько не раскаиваясь в содеянном? Может быть, в церкви тоже настало время реконструировать все? Стать ближе к современной жизни и современному человеку? Ближе, а значит понятней?

– Ближе и понятней? Ты, знаешь, Гертруда, тут по телевизору показали репортаж про визит Папы Римского, в какую-то страну, так там Франциск, не возражал сфотографироваться на улице с прохожими, которым, прости Господи, «хватило ума» обратиться к нему с этой просьбой. Куда уж ближе? Но я считаю, что не должен Понтифик, совершать поступки, свойственные звездам шоу-бизнеса. Если ты, о такой «понятности и близости», то я – против! Воцерковленные люди, да еще имеющие духовный сан, по определению не могут находиться на одном уровне с паствой. Сегодня «селфи» с Папой, а завтра что, «реалити» из Ватикана?