— Ну, Кот не Кот, но на корейца вроде не похож, — к беседе подключается второй голос.

— Я, вообще-то, на маму похож. Ну, так все говорили.

— Считай, что уже хохочу во всё горло, — хмыкает поселковый страж, — Ладно, а с тобой кто?

— Свои, говорю же. Друзья. Они мне из плена сбежать помогли и сами со мной рванули.

— Они корейцы, что ли, — голос моментально подмерзает до состояния ледяной корки на ноябрьской луже.

— Корейцы. Но свои. Молодые совсем. Дети почти. Им по пятнадцать всего, — безбожно привираю я.

Хэ Вон о подобном заранее предупрежден, чтобы ничему не удивлялся и глаза не округлял. Даже моему самому лютому вранью — ибо так надо.

— Ладно. Друзья так друзья. Но оружие пусть пока сдадут. Вот, где стоите — пусть там и сложат… Да и ты тоже… Без обид, Кот.

— Да, какие обиды? Нас, агентов корейской разведки, первым делом после вербовки смирению учат, — я шумно вздыхаю, даже с парком изо рта, — Эх, жаль, вот только миссию свою я провалил — ты же меня прямо с разбегу раскусил. Счастливчик! Теперь полкан тебя стопудово в контрразведку переведет. Поди, двойной паек получать будешь. Ты, кстати, послал за Забарой кого?

— За всеми послал, — хмыкает часовой, — Прямо по твоему списку. Только, Кот — давай без обидок. Ты бы на моем месте…

— Да все норм, служивый. Все правильно. Одобряю. Это меня с нервяка на словоблудие потянуло. Только давай мы хоть за вашим холмиком начальство подождем? Пусть кто-то из твоих орлов нас постережет, даже под стволом подержит. Мы не расстроимся, обещаю. А то сам знаешь: пуля — дура.

— Ок. Обходите холм слева и усаживайтесь. Метров на десять от поста.

— Как скажешь. Ты здесь командир.

«Пошли за мной», — я мотаю головой своим тиммейтам…

Про Ракаара собеседник не спросил. Видать, в серой хмари посчитав и того за «пятнадцатилетнего азиата».

Ну и ладно. Ну и замечательно. Не хватало еще всем и каждому знать, что это со мной за персонаж.

Оставим сенсации до более подходящих времен, пожалуй.

Сейчас нам всем и без них головняков хватает. По самые ноздри.

Ну, а для широких масс — инопланетянин, за отбившегося от своих индуса, пока проканает. Глухонемого. А то, мало ли кто у нас в прошлой жизни в Мумбаях бывал и хотя бы пару слов оттуда почерпнул?

Выдыхаю с облегчением. Получилось! И все же, лишь только главная цель оказалась достигнута и мы прорвались-таки домой, как где-то на краю моего сознания снова завертелся вопрос — зачем они это сделали?

Хотят дождаться взаимной любви и дружбы и вывести новую расу гуманоидов? Или, наоборот, желают понаблюдать, как представители двух разных цивилизаций: мы и соплеменники Ракаара — весело, безжалостно и задорно начнем нахлобучивать друг дружку?

Э-хе-хех, да если бы знать, что там за космические тараканы в головах у раздварасов шныряют...

Вон, уже кто-то сюда со стороны поселка несется. Да он там и не один! Спешат, черти! Чего уж там: приятно — не скрою…

Мы дома!

Первым подскакивает Витя. Пару секунд недоверчиво вглядывается в мое лицо и лезет обниматься. Точнее, сдавливает меня в объятьях удава:

— Здорово, Котяра!

Хочу ответить стандартным: «Здоровей видал», но его руки-клещи не дают даже хрипеть.

— Да отпусти уже, военный, — полузадушено все-таки выдавливаю из себя какое-то подобие змеиного шипения, — Что за нежности? Ориентацию поменял, что ли? Ну, а я еще не готов. Даже ради тебя.

— Вот ты придурок! — давление на грудную клетку ослабевает, — Ну, Котяра! Ну, везунок! Ты где шлялся-то? У корейцев?

— У них, — окончательно освободившись из капкана, я киваю.

— И как тебя так угораздило?!

Немного смущенно пожимаю плечами:

— И про старуху бывает порнуха.

— Рассказывай! — требует отставной капитан, — Киржач, поди?

— Угу. Он.

— Ну, мы так и поняли, когда его с напарником на месте недосчитались. И как? Анька сказала, что сменились вы нормально и до поселка дошли.

— Да, уже здесь по затылку дали и пока я в нирване был, к корейцам сволокли.

— А вот эти азиаты — не из них? — отставной разведчик переводит взгляд за мое плечо, на Хэ Вона, Ли Сом и Ракаара.

— Из них, из них. Из каких еще? Но они свои. Друзья мои. Слушай, давай, я уж сразу всем о своем путешествии поведаю, чтобы пять раз не петь одну и ту же песню. Лучше, пока ты мне скажи — как наши?

— Всё в порядке. Все целы. Только девки твои совсем пришибленные ходят. Рыжая еще ничего — хорохорится, фасон держит, а Юля с Марго прямо во вдовьем трауре. Первые дни вообще на половину поселка «плачем Ярославны» рыдали.

— А с чего ты их всех в «мои» записал? У меня с Йулей…

— Ай, да брось, Котяра блудливый, — он небрежно отмахивается ладонью: мол, «чё ты мне тут чешешь», — Может я и «сапог», с ног до самой головы, но наблюдать и анализировать могу. Да и Катерина моя мне напела про их девичью скорбь вселенскую. Они ж все теперь подружайки — не разлей вода.

— Ну, с Маргошей-то у меня точно ничего не было, — бормочу я.

— Так, какие твои годы, — он усмехается, — Все еще впереди. Она ведь только «за» будет. Значит, с Рыжей все-таки был контакт?

— Да отвали ты. Нашел время… Здравия желаю, ваше превосходительство! — соскакивая с темы, я радостно приветствую отца-основателя «Форта-Полкан» — полковника Забару.

— Здорово, Кот! — и этот тоже решает протестировать крепость моих ребер.

Терплю. Куда деваться-то? А впереди еще подобный ритуал «обнимашек» с Федей, Санчо и что особенно пугает — с бугаем Олегом. Ну может еще с Жоржиком, хотя вряд ли. Слюни распускать не в его стиле. Но на этом точно всё! Больше я никого до своего молодого, усталого тела не допущу! Только бэйбу.

— Рад, что ты жив, Кирилл! Ну и везение у чёртушки! Искренне рад! Рассказывай.

И этот туда же!

— Ваше высокоблагородие, — укоризненно и нараспев тяну я, — Не помните, как там, в старых сказках говорится? «Напои, накорми», а потом и разговорами доставай, — я усмехаюсь, — Пойдемте уже в поселок, а? Чего тут мокнуть-то?

И предвосхищая уже готовый