Градоправитель сам не знает, где и куда отправится в следующую минуту. Его всякий раз, иногда и против воли, тянет туда, где в нем больше всего нуждаются. Он может вскочить посреди ночи и в одной рубашке побежать в бедные кварталы Аурока, чтобы успеть потушить едва начавшийся пожар, или же из десятка архитекторов выбрать единственного, кто обучался в академии вольных искусств, и именно ему поручить перестройку главной часовни. Что ни говори, а градоправителем было быть очень хлопотно. Если бы эта должность не была настолько прибыльной, насколько почетной, то не было бы желающих занять ее.

Первым делом Франц отправился к Большому Дому. Был небольшой шанс, что градоправитель сидит у себя в кабинете. Однако он застал там только охранника и нервного молодого человека, одетого в черную ученическую мантию.

– Его нет, как всегда, – сказал человек. – Исчез, убежал, испарился. Но вы не местный и, наверное, ничего не знаете… Я его помощник, мое имя Клавиус. Если что-то нужно, то расскажите об этом мне, а я передам Шарду. Как только увижу, – добавил он с грустью, сгребая со стола ворох мятых бумаг.

Франц с недоверием посмотрел на бумаги. Ему бы не хотелось, чтобы записку торговца постигла такая же участь.

– Так будете рассказывать?

– Лучше я решу этот вопрос с градоправителем сам.

– Бесполезно. Я не встречался с Шардом уже два дня и понятия не имею, где он находится. По моим расчетам, он скоро должен появиться у себя, поэтому больше шансов, что я увижу его первым. Или вы по личному вопросу? – Брови Клавиуса взметнулись вверх.

Он всем своим видом давал понять, что не допускает даже возможности того, чтобы градоправитель Аурока имел какие-то общие дела с чужеземцем, и спросил только ради приличия:

– Нет. За развилкой сгорел лагерь торговцев, и один из них попросил меня передать градоправителю вот эту записку. – Мастер, немного поколебавшись, отдал бумагу Клавиусу.

– О… Какая жалость. Несомненно, им нужна помощь, – сказал Клавиус, пробежав ее глазами. – Я тотчас займусь этим, не волнуйтесь.

– Обещаете?

– Да. Вы же не ставите под сомнения мои слова?

– Ни в коем случае, – усмехнулся Франц.

Щепетильность аурокцев в вопросах чести была всем известна.

Мастер рун пожелал помощнику доброго здравия и пошел искать, где можно остановиться на ночь. У него не было денег, но Франца это не беспокоило. В Ауроке было несколько постоялых дворов, но так как город являл собой культурный и экономический центр, все свободные места были заняты торговцами. Поэтому мужчина надеялся снять комнату у хозяйки. Прошлый раз он так и сделал.

Франц, не торопясь, двинулся по направлению к главной площади, с фонтаном в центре. В преддверии холодов воду заранее откачали, и фонтан не работал. Каменный бассейн был уже до половины заполнен сухими листьями. Мужчина оперся на ограждение и стал наблюдать за голубями. Внезапно ему захотелось стать одним из них – таким же свободным и беззаботным. Без всяких сожалений и забот, без тяжкой памяти, лежащей на сердце мертвым грузом…

Птицы с воркованием сновали взад-вперед в поисках пищи. Сердобольные граждане кидали им хлеб или печенье. Он бы тоже им что-нибудь кинул, но у него не было ни крошки. Все свои припасы он уже успел съесть.

– Вам помочь? – К Францу подошел статный стражник в синем, украшенном золотыми нитями мундире. Форма городской стражи Аурока по праву считалась самой роскошной по эту сторону гор.

– Полагаете, я нуждаюсь в помощи?

– У вас такой вид, будто бы вы что-то потеряли, – вежливо сказал стражник.

– Если и потерял, то себя. Не удивляйтесь… Вы, наверное, знаете всех в этом городе?

– Не всех, но многих. Это мой долг.

– Элизабет, хозяйка магазина готовой одежды, что стоит неподалеку от святилища, все еще сдает комнаты постояльцам?

– Хм. – Он задумался. – Да, сдает. Но свободных мест нет. После праздника в городе все еще чувствуется наплыв посетителей.

– Точно… Я совсем забыл про праздник, – с досадой покачал головой мастер.

Стражник удивленно посмотрел на него. Ему казалось невероятным, что кто-то мог забыть о знаменитом празднике Темного Эля. Целую неделю в городе шли гулянья, взрывались фейерверки, спиртное лилось рекой. И все это было за счет герцога Вессвильского, предкам которого когда-то принадлежал этот город, до того как он получил право на самоуправление. Герцог не скупился, поддерживая традицию, и всячески старался принести в Аурок дух старого доброго торжества. Несомненно, крепкий эль немало этому способствовал.

– Вам нужна комната?

– Да. Что-нибудь недорогое. Я привык жить скромно.

– Снять жилье сейчас трудно… С какой целью вы приехали в наш город?

– А если я отвечу, вы мне поможете?

– Это зависит от вас.

– Я потерял любимого человека и хотел бы провести зиму здесь, вдали от привычных мест, чтобы прийти в себя и успокоиться. Аурок для этого вполне подходит.

– Ваша любимая… ушла?

– Да. Туда, откуда больше не возвращаются, – сухо ответил Франц.

– Понятно. – Взгляд стражника смягчился.

– Раньше я жил в Таурине, был тамошним мастером рун. – В подтверждение своих слов мужчина привычным движением закатал рукав куртки. – Видите знаки?

– У нас уже есть свой мастер, но думаю, что в Ауроке хватит места обоим.

– Я не собираюсь с ним конкурировать. Заработать бы на хлеб и крышу над головой, а больше мне ничего не нужно.

– Моя сестра сдает флигель. Прежний жилец должен был съехать вчера, и сейчас он скорее всего пустует. Это довольно далеко от центра, но ведь для вас это не важно?

– Вы абсолютно правы. Но у меня пока нет денег. Я потерял их вместе с лошадью, вещами и оружием. Даже куртка не моя, а подарок добрых людей. Я смогу расплатиться услугами?

– Об этом вы поговорите с сестрой. Она хозяйка, ей и решать. Пойдемте, я провожу вас.

Искомый дом был расположен в западной части города, в квартале, где жили люди среднего достатка. Франц был только рад этому. Жить в трущобах было бы для него так же неуютно, как и в богатом особняке. И хоть он сам был выходцем из подобных трущоб, знал их законы – это вовсе не означало, что он считал возможным туда вернуться. Франц ненавидел их, как вечное напоминание о собственной бедности и ничтожестве. Детские воспоминания самые яркие, а все, что он помнил о том времени, – это постоянное чувство голода и затрещины, которыми его награждали взрослые.

Сестра стражника была старше своего брата по меньшей мере лет на десять. Это была дородная, если не сказать тучная, женщина. Ее темные волосы были собраны в тугой пучок на затылке, а на щеках играл легкий румянец. На ней был вышитый розовыми маками передник, руки были по локоть в муке. Женщина как раз замешивала тесто.