У сторожевой будки кучкуются бойцы. Кто сидит на корточках, кто в креслах, вытащенных на улицу. Лица загорелые и радостные. Большое дело сделали – загнали нациков на завод, а сами остались живы.

Но дело по освобождению Мариуполя ещё не завершено до конца. С территории базы морпехи совместно с народными милиционерами из ДНР идут на боевое дежурство. За территорией завода ведётся непрерывное наблюдение. Ведь, отчаявшись, противник в любой момент может пойти на прорыв. С территории базы совершаются вылазки в серую зону – зону, пока полностью не контролируемую. Там ведётся снайперская и контрснайперская игра.

Вражеские «игроки» могут добраться и сюда, надо быть начеку.

– Нас сегодня рано утром хохлома обстреляла! – сообщает мне молодой морпех.

Хохлома. Это так он ласково называет украинских военных.

– Подобрались к забору и из подствольников накидали! – с долей восторга возмущается он.

Вот ведь враг яка падлюка! Не хочет сдаваться! Бух! Бух! – вторя ему, снова возмущённо забухтели поблизости гаубицы.

Молодой морпех оказался моим земляком. Его зовут Роман, он родился в Республике Коми, как и я. Роман двухметрового роста, он выше всех здесь присутствующих, включая меня. Но всех моложе. Я же старше его в два раза, я успел прожить полжизни в прошлом веке. Хотя Роману всего двадцать два года, но он уже успел побывать и в Сирии. Он немного загорел в боях и стреляет из многих видов оружия. Но основной его инструмент – это снайперская винтовка. Он служит в снайперском подразделении.

Отсняв материал, мы вместе с Романом возвращаемся обратно до расположения.

► Воткнутая в дорогу ракета «Град»

Морпехи заняли несколько частично разрушенных особняков, хозяев которых сдуло дыханием войны. Но, будучи в гостях, морпехи ведут себя аккуратно. Организован быт, уборка. Сушится бельё на верёвке. К стене дома аккуратно прислонены в ряд РПГ. Стоит ящик с боезапасом. Это русский порядок. Это российские морпехи.

– Вот здесь мы живём, – проводит он для нас экскурсию, – а тут мы спим, – открывает он дверь в сарай.

В сарае установлено четыре спальных места. Между ними тюки, рюкзаки, боеприпасы. На кровати в углу кто-то заворочался под одеялом.

– А это кто?

– А это наш больной. Простудился, болеет уже неделю.

С кровати поднялся молодой боец. Исхудавший цыплёнок-заморыш. Куда ему воевать!

– Да я уже выздоравливаю, – говорит он.

– Выздоравливай, триппер, ты мне ещё нужен, – ласково и трогательно проявляет заботу Роман о своём младшем товарище. Он младше Романа на два года, ему всего двадцать лет.

Готовится пища. Заведует пропитанием тоже молодой морпех – завхоз с боцманской бородкой. Варится на горелке суп, режется салат. Морпех на хозяйстве приходует привезённое нами мясо.

Возвращаются к вечеру с работы и взрослые. Пора рассказать и о них. Молодёжь старших называет дядями. Дядя Сергей, дядя Володя… Самый старший – дядя Ваня. Дядь Вань – так, не по уставу, обращаются к нему ребята. И в этом «дядьвань» слышится что-то умильное-чеховское.

Дядя Ваня старше всех не только по возрасту, но и по званию. Он обладает беспрекословными авторитетом. А для пацанов он как отец родной. Он многим повторно жизнь подарил, от смерти спас.

Опыта дяде Ване не занимать. Но о своём боевом пути, как и о себе самом, он распространяться не любит. Хотя, как я подозреваю, дядя Ваня был во многих горячих точках, вспыхнувших на территории бывшего Советского Союза. Да и вне его. Фотографировать его нельзя, поэтому и описывать его тоже не буду, пусть каждый читатель нарисует в своём воображении свой образ.

Дядя Ваня установил порядок не только в своём подразделении, но и для всех гражданских, кто живёт в соседних домах. Улица перегорожена шлагбаумом в виде сломанной «Волги», чтобы посторонние здесь не появлялись.

– Здравствуйте, а дядя Ваня здесь? – около 17:00 к калитке подошла женщина.

Она пришла отмечаться. И все три семьи, оставшиеся жить на улице, отмечаются у дяди Вани в назначенное им время. И всё про эти семьи дядя Ваня уже знает. Кто, когда и почему – уже со всеми лично познакомился и провёл беседу.

Такие меры предосторожности не являются излишними. В посёлке могут оставаться родственники военнослужащих ВСУ, а могут быть и родные азовцев, блокированных сейчас на территории завода. Бдительность прежде всего. Враг внешне очень похож на нас. И часто разговаривает с нами на одном языке.

Вернулся и другой загадочный дядя, дядя Сергей. Молчаливый, разговаривать про себя не охотник. Да и не надо, и так всё ясно. Охотник дядя Сергей в другом. Вернувшись, он сразу подошёл к ящику с боеприпасами, сел на корточки и стал набивать в магазины очереди патронов, очевидно, восполняя дневной расход. Набил. Потом сел за стол, да не за обеденный. А стал дядя Сергей на раскладном дачном столике свою снайперскую винтовку разбирать. Затвор, коробка, ствол… Аккуратно разложил всё на столике, достал маслёнку и начал каждую деталь протирать.

«И пусть весь мир подождёт…» – такой ведь слоган в известной рекламе? Винтовка для снайпера как любимая женщина. Когда возвращаешься с работы, то первое внимание ей.

Только закончив совместные с винтовкой процедуры, дядя Сергей присоединился к нам за столом с шашлыками.

Разлили по пятьдесят за встречу. Первый тост – за погибших товарищей. Только пьём мы всегда чокаясь, как за живых.

На следующий день мы снова у морпехов. Но сегодня мы не единственные гости. К одному из морпехов приехал его отец.

Военное время полно удивительных историй. Все, наверное, помнят советский фильм «Отец солдата» про то, как отец разыскивал своего сына на фронтах Великой Отечественной. Так вот, тут подобный сюжет.

Вскоре после начала военной операции отец матроса Никиты из Евпатории узнал, что сын его ранен. Новость оказалась впоследствии ложной, но она заставила бывшего следователя, подполковника милиции в отставке, сесть в автомобиль и отправиться на поиски сына.

Бывших следователей не бывает – двенадцатилетний опыт розыскной работы в правоохранительных органах пригодился. Он добрался через Перекоп из Крыма на материк и проехал через все военные блокпосты до Мариуполя, где вовсю