litbaza книги онлайнДетективыПадчерица Синей Бороды - Нина Васина

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 16 17 18 19 20 21 22 23 24 ... 92
Перейти на страницу:

– Собак выгуливает, – зеваю я и иду досыпать.

А вечером, когда еще не включили фонарь над крыльцом и тени лесников-охранников растворялись в наступающей темноте между старыми деревьями в саду – обходы проводились раз по шесть в сутки, – я прокралась по лестнице так тихо, что Рита, застывшая в холле перед телевизором с выключенным звуком, ничего не заметила (звук мешал бы ей вслушиваться в себя и хранить память о теле и голосе корейца). С деревянной панелью пришлось повозиться, оказывается, она не сдвигалась в сторону, а поднималась вверх, в невидимую нишу, и закреплялась в поднятом положении рейкой. Дверца в потайную комнату была низкой, замок заело, ключ, выданный корейцем, не хотел поворачиваться, руки мои дрожали, а старый дом вздыхал и потрескивал своими внутренностями, как уставшее пугать дряхлое привидение.

Провозившись минут десять, я открыла замок и вошла в чулан Синей Бороды, согнувшись. Нащупала клавишу на стене справа, у самого пола, а свет не включился. Так, да? А у меня с собой фонарик! С новыми, только что вставленными батарейками. Отлично светит.

Комната оказалась совсем крошечной – два шага до поставленных друг на друга коробок у стены. Копаться в них некогда, да и кореец только что уехал, пяти дней еще не прошло, чтобы доставать ноутбук. Осветив все вокруг себя, я обнаружила, что не могу определить, где находится та самая перегородка, за которую нельзя заходить. Три сплошных стены, никаких зазоров. Ощупав все вокруг, я стала на колени и провела пальцами по соединениям стен и пола. Неужели он специально сказал о перегородке, зная, что я обязательно сунусь ее искать?! С него станет и пошутить, катит теперь по шоссе и смеется, представляя, как я в кромешной темноте, дрожа от страха, ощупываю каждый сантиметр его потайной комнаты! От отчаяния и злости я вспотела. Села на пол. Постаралась вспомнить, как выглядит эта часть мансарды снаружи. Посветила фонариком и вычертила пальцем в пыли приблизительный план второго этажа. Я – здесь, поставим крестик. Здесь – выступ, здесь – дверь в соседнюю комнату. Там – свалка старой мебели, и комната та метров пятнадцать, значит, стена, общая с нею, должна продолжиться еще не менее чем на три метра! Стоит продолжить ощупывание и простукивание стен. Я подергала, пытаясь расшатать, три розетки и сунула палец в подозрительное углубление, но от этого стена не двинулась с места, открывая вход, и не вывалился оскаленный череп, охраняющий сундук с кладом. Из углубления, однако, удалось выковырять странную бусину – молочно-белая, в свете фонаря она светилась матовым жемчужным блеском и имела две дырочки, как у пуговицы. Бусину-пуговицу я засунула в карман рубашки, вставая, пнула в сердцах ногой плинтус, и мне показалось, что он сдвинулся. Я присела, разглядела и потрогала плинтус в этом месте и обнаружила, что он пластиковый! У остальных трех стен – плинтус точно деревянный, прибитый гвоздями, а здесь – пластиковый и не закрепленный.

Тут решил вмешаться внутренний голос, он посоветовал мне уйти из комнаты и вернуться завтра, когда будет светло, и, открыв дверь, воспользоваться освещением из наклонных окон в коридоре. Конечно же, я его не послушала. Конечно же, я отодрала плинтус, просунула в щель, образовавшуюся между полом и перегородкой, пальцы и, наученная опытом с первой деревянной панелью, подняла вверх и эту, открывая перед собой еще один низкий вход в темное, пугающее пространство чулана. Мне вдруг показалось, что запахло духами. И не просто духами, а духами, которыми пользовалась мама! Перегородка – большой тяжелый лист фанеры – никак не закреплялась. Держа ее на весу правой рукой, я нащупала левой фонарик, присела, и желтый кружок заметался по чулану. Дыхание мое остановилось, я вся окаменела, только рука с фонариком, дрожа, резала и резала темное пространство на разноцветные полоски, выхватывая один за другим – крюки в стене, на которых!.. Закричав, я отшатнулась, бросив фанеру. Перегородка упала со страшным грохотом, я бросилась из комнаты, обрушив штабель коробок и не позаботившись закрыть после себя низкую дверь.

Слетела вниз по лестнице, забилась в нишу под последним пролетом и только тогда вспомнила, что нужно дышать.

– Алиса! Алиса! Ты что-то уронила? – голос Риты издалека нереальный, как призрак жизни. – Очень есть хочется, давай ужинать, давай пить вино, слушать музыку и веселиться!

И мы ели консервы, пили вино и слушали старые пластинки – радиола не работала, а диск проигрывателя крутился, и лапка шуршала по первым черным бороздкам вздохами подступающей музыки, и я впервые поняла, что оперное пение под красное полусухое – это лучшее успокоительное.

– А кто в твоей любимой сказке – восьмая жена или пастушка – был иницу… инаци… и-ни-ци-а-то-ром открывания двери в страшный чулан? – вдруг спросила Рита после того, как мы прикончили вторую бутылку грузинского красного.

– Жена, – выдохнула я, начав дрожать.

– И что?.. Что там такое было? Отрезанные головы предыдущих семи жен? – Она захихикала, потом, видя мое напряженное оцепенение, скорчила рожицу. – Ой, как страшно!..

– Там было… Там было восемь железных крюков, на которых… – я стала заикаться, – на которых висели семь мертвых жен Синей Бороды. Восьмой крюк был пустой. А может быть, на этих крюках висели только части жен.

– Как это – части?

– От одной жены – нога… От другой – почка, от третьей – сердце… От седьмой – глаз, – я решила не перечислять все подробно, но уточнила: – Внутренних женских органов, предназначенных для деторождения, не было, это точно.

– Почему? – опять захихикала Рита.

– Потому что Ираида оказалась бесплодна. Скорей всего, он повесил ее язык.

– Язык? – задумалась Рита. – Язык – это ничего, а вот как можно повесить глаз? – она растянула себе двумя пальцами веки и уставилась на меня веселым оголенным глазом. – Он к тебе приставал?

– Нет. Но оказывается, когда я была маленькая, он целовал меня в живот. Специально, чтобы живот это запомнил.

– Мой папа тоже меня целовал. В ушко, в носик… – Рита потрогала указательным пальцем ухо, но не попала на кончик носа, хотя открыла от усердия рот и скосила глаза. – Он тебя когда-нибудь бил?

– Еще чего!

– А твоя мама тебя била?

– Нет! – закричала я и добавила: – Достаточно того, что она никогда мне не пела.

– И твоя тетя, эта… которая седьмая жена, она тоже не била?

– Нет.

– Тебя нужно было отлупить пару раз, – авторитетно заявила Рита. – Иногда это помогает при начальных шизофренических проявлениях. Ты тогда обидишься и сконцентрируешь свою злость и раздражение на одном человеке, а не на себе и не на всем мире. Если хочешь, я могу тебя отлупить, приму на себя тяжелую ношу, я же теперь твоя… А кто я вообще тебе?

– Отлупить?! Меня?! Знаешь, что он повесит на пустом восьмом крюке? Твой хвост!

Представив в подробностях подвешенный на веревочке к крюку хвостик Риты, я поняла, что моя жалость к ней ушла. Навсегда.

– Ты противная, злая девчонка. – Рита встала, погрозила мне пальцем и отправилась в спальню, покачиваясь и держась за стены.

1 ... 16 17 18 19 20 21 22 23 24 ... 92
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?