— Как насчет обуви? — примеряя пиджак, спросил Юрий Петрович.

— Туфли? — сладко улыбнулся старьевщик. — Сейчас посмотрим.

Надо хорошо знать китайских торговцев, чтобы безошибочно угадывать, что кроется за их поклонами и улыбками.

«Наверняка у старьевщика подходящей обуви нет, а если найдет что-нибудь, то обдерет нас как липку, — решил Саша. Заломит за барахло такую астрономическую цену, как за шикарный костюм. Но куда деваться? Не ехать же Лобанову голым? Да вот только после расчета со старьевщиком останутся ли деньги на билеты?»

Скрывшись в примыкавшей к лавке каморке, китаец вынес огромные солдатские ботинки.

— Только для вас, всего десять долларов. За одежду двенадцать. Могу дать носки, если добавите еще три доллара.

— Заплатите, Александр Иванович, — примерив ботинки, вздохнул капитан. — Кажется, годятся.

— У нас останется всего пять долларов, и то китайских, — негромко напомнил ему Саша.

— А вы продайте ружье. — У хозяина лавки оказался тонкий слух.

— Сколько дашь? — поднял голову Лобанов.

— Если есть к нему пули, пятьдесят долларов. — Китаец выжидательно уставился на капитана хитрыми узкими глазками. — Можем поменяться. На револьвер. Тогда доплачу двадцать долларов.

— Идет! Тащи, посмотрим.

Хозяин принес старый смит-вессон, положил рядом с ним девять патронов. Юрий Петрович взял оружие, пощелкал курком, покрутил барабан.

— Опробовать нужно.

— Патрон за ваш счет, — немедленно отреагировал старьевщик. — Стрелять можете здесь, вон туда.

Он показал на заваленный хламом угол лавки. Капитан вставил в камору барабана патрон и спустил курок. Грохнул выстрел, заложило уши, потянуло кисловатой пороховой гарью.

— Беру, — засовывая револьвер за пояс шаровар, решительно заявил Лобанов. — Давай рассчитываться.

Из лавки старьевщика капитан вышел одетым в сатиновые шаровары, застиранную рубаху и поношенный пиджак, едва сходившийся на могучей груди. Теперь он чувствовал себя куда увереннее, чем прежде. Руднев нес сумку. В ней лежали фляга и двадцать долларов, полученные в доплату за винтовку. Побродив по городку, они купили табаку, перекусили в харчевне, а потом отправились на станцию.

— Ну, что вы решили? — поинтересовался Юрий Петрович, мрачно разглядывая толпу китайцев, рассевшихся вдоль путей в ожидании поезда.

— Пожалуй, приму ваше предложение, — сказал Саша.

— Отлично. — Лобанов сразу повеселел и, взяв деньги, побежал за билетами.

Вернулся он скоро. От прежней веселости не осталось и следа. Показав Рудневу билеты в третий класс, капитан с кислой миной сообщил:

— Расписания нет, когда придет поезд — неизвестно. Классность вагонов — полная фикция. Судя по тому, как лихо здесь продают билеты всем желающим, брать места придется с бою, не то поедем на крыше. Если вообще сядем.

— Зато в толчее никто не станет проверять документы. Нет худа без добра, — пожал плечами Саша. — Не перекусить ли нам еще раз? И неплохо бы купить провизии на дорогу.

Поели около станции. У бродячего торговца купили риса, тушеной свинины, вяленого мяса и несколько лепешек. Покурили, полежали в тени станционного здания на пыльной траве. Время ожидания тянулось медленно.

Прошел состав на запад — старые теплушки и открытые платформы, облепленные людьми, как патока мухами. Потом пропыхтел товарняк. Некоторые смельчаки, рискуя попасть под колеса, на ходу цеплялись за вагоны, забирались на крыши. Наконец толпа зашевелилась, подтягиваясь ближе к путям. Где-то неподалеку прогудел паровоз, и на станцию медленно вполз поезд из четырех теплушек. Китайцы с диким ревом ринулись к ним, сбивая с ног слабых, безжалостно топча упавших. Сразу возникла давка, а машинист уже дал свисток отправления.

— Давай за мной! — ринувшись в орущую толпу, осаждавшую поезд, крикнул Лобанов. Саша побежал следом.

Работая плечами, ногами и руками, капитан протиснулся к двери теплушки, влез в нее и втащил Руднева. Состав медленно тронулся, поплыли назад станционные постройки и домики городка. Не успевщие сесть кричали, лезли в вагоны, цепляясь друг за друга. Но вот станция осталась позади.

Удалось кое-как устроиться рядом с пожилым крестьянином, испуганно прижимавшим к груди тощий мешок. Угостив его куревом, Руднев поинтересовался, сколько ехать до Шанхая.

— Кто знает? — поблагодарив за табак, меланхолично ответил старик. — Один торговец дал машинисту девять американских долларов, чтобы тот не останавливался на станции, а другой купец дал пятнадцать, чтобы остановился. А впереди, говорят, ограбили товарняк.

— Как это? — заинтересовался Лобанов.

— Теперь все просто, — усмехнулся китаец. — Напали, перебили охрану и ограбили. Видно, знали, что среди товаров есть то, что им нужно.

— Кому им? — не отставал капитан.

— Бандитам, — понизил голос крестьянин, — их тут теперь много, целыми шайками орудуют, никого не боятся. Да и кого им бояться? Кругом война, твердой власти нет…

Поезд тащился как черепаха. Подрагивал, пересчитывая колесами стыки рельс. Маленький, дряхлый локомотив натужно пыхтел, окутываясь отработанным паром, но упрямо тянул вагоны к мосту через широкую реку. На том берегу в небо поднимался столб густого дыма.

— Вон, — показал на дым крестьянин. — Наверное, товарняк горит. Если бандиты еще не ушли, могут и нас остановить.

Беглецы переглянулись: не дай бог вновь попасть в руки хунхузов. Старый револьвер, купленный у китайца-старьевщика — плохое оружие против многочисленных врагов, вооруженных винтовками. Оставалось только уповать на удачу и надеяться, что бандиты, ограбив товарный состав, уже убрались восвояси.

Высунувшись в оконце, Саша попытался разглядеть, что делается впереди, но увидел только медленно приближающиеся ржавые фермы моста, быструю желтоватую воду реки и гроздья человеческих тел, облепивших вагоны.

Неожиданно послышалась трескучая дробь пулемета, паровоз тревожно загудел и начал замедлять ход, в теплушках заголосили, на крыше кто-то истошно завопил, видимо поймав шальную пулю. Словно перекликаясь с пулеметом, позади состава захлопали винтовочные выстрелы.

— Засада! — дернув Руднева назад, крикнул Лобанов.

И тут же невесть откуда залетевшая пуля выбила щепку из стенки теплушки — как раз там, где только что стоял Саша.

— Во черт! — ошарашенно пробормотал тот.

Старик крестьянин втянул голову в плечи и так вцепился в свой мешок, что у него побелели пальцы. Несколько человек забились под заменявшие полки грубые нары, ехавшие на крыше горохом сыпались вниз и пытались втиснуться в вагон. Поезд вполз на мост и замер. Впереди опять послышались выстрелы.

— Проклятье! — Капитан уцепился за скобу и одним махом очутился на крыше, но тут же спрыгнул и схватил Руднева за руку. — Надо бежать! Там Чжоу!