Пропустив предыдущие вопросы, я ответил на последний:

— Валентин Демьянович сказал, что я могу идти на лекцию. Только вечером должен вернуться в медблок.

— Ура! — закричали ребята и кинулись было меня обнимать.

Но Полина рявкнула:

— Стоять!

Я даже не представлял в ней такой силы. Но ребята остановились, замерли на месте. Как в детской игре: «Море волнуется раз».

— Вы что, хотите, снова Володе все кости переломать? — строго спросила Полина.

И ребята, смутившись, отошли от меня.

— Ты сказал, что можешь идти на занятия? — уточнила Анастасия.

— Да, — подтвердил я.

Анастасия кивнула и сказала строго:

— Тогда нам всем нужно идти на лекции!

И я вспомнил, что она вообще-то староста!

Получалось, что Анастасия не убежала на занятия, как и положено старосте, а ждала меня, чтобы узнать о моём самочувствии. И у меня в душе поднялся тёплый лучик благодарности.

А потому я поддержал её:

— Да, пойдёмте! Мы и так столько пропустили! А у нас впереди большой турнир!

— Точно! — подтвердил Глеб. — Мы же хотели успеть сдать по два переводных экзамена, чтобы подать заявку на турнир!

Судя по тому, что Степан поддержал Глеба и не стал задавать вопросов, ребята уже ввели его в курс дела. Что ж, тем лучше! Не нужно будет убеждать его помочь ребятам и натаскать их на сдачу экзамена.

Когда мы проходили мимо палат графа Суворова и барона Вигандта, я поневоле перевёл взгляд на двери, и Анастасия негромко сказала:

— Они ещё не выздоровели.

Я вздохнул. Анастасия расценила это по-своему.

— Аристократия, — сказала она. — Это масса ограничений, принципов и условностей. И в обстоятельствах, когда все обладают смертоносной силой, истинные аристократы должны особенно следить за соблюдением этикета. А также за своими словами. Они нарушили эти правила, за что и поплатились. Так что не вини себя, ты действовал честно. Несмотря ни на что.

Я кивнул, поневоле вспоминая это самое «несмотря ни на что». И напомнил себе при случае поговорить с Мо Сянем и расспросить его, как можно защититься от ментального воздействия.

Но пока я раздумывал, мы вышли на улицу и отправились в главный корпус, где по расписанию должна была быть у нас лекция.

Марта со Степаном пошли было с нами.

С одной стороны, это было хорошо — дополнительная защита не повредит. Но с другой, — это не честно по отношению к Марте и Степану. Потому что им тоже нужно учиться и сдавать экзамены.

А потому я остановился и спросил у них:

— Какие у вас сейчас занятия?

— Да мы с тобой пойдём, — начала было Марта, но я оборвал: — Ты, конечно, можешь стать вечной студенткой! Но это ли тебе нужно?

Марта смутилась.

И тогда Степан похлопал её по плечу и сказал:

— Ничего не поделаешь! Пойдём, друг мой Марта, грызть гранит науки!

Марта вздохнула и с неохотой отделилась от нашей компании.

И вскоре спины Марты, Степана и его телохранителей замелькали между деревьями.

Степан пытался оставить мне своих телохранителей, но я отказался. Его родители приставили их к нему, так что пусть они рядом со Степаном и будут.

Не знаю, то ли зелье Валентина Демьяновича так подействовало. А может и последние события. Ну или просто чувствовалось, что зима подходит к своему завершению, но мне как никогда хотелось жить!

Я втянул носом воздух. На улице пахло весной. Несмотря на то, что вокруг ещё лежал снег, весело чирикали воробьи, а солнышко пригревало так, будто и не февраль вовсе, а как минимум апрель.

Месяц в академии пролетел с такой скоростью, что я и оглянуться не успел!

И тем не менее, на лекцию я сейчас не спешил. Спокойно шёл по аллее и наслаждался присутствием друзей, чириканьем воробьёв, по-весеннему мягким снегом.

Друзья шли рядом. И было какое-то странное чувство единения. Как будто мы все, включая и Степана с Мартой, которые ушли на свои занятия… Все мы давным-давно знакомы. И не просто знакомы, а словно родные.

Я чувствовал каждого — его настроение и физическое состояние.

Мне не нужно было для этого призывать оболочку духовного кольца. Незачем.

Именно поэтому я немного поотстал и пошёл рядом с Василем.

— Что-то случилось? — негромко спросил я его.

— Ничего такого, — помотал головой он.

— А что тогда? — продолжил я расспрашивать, потому что чувствовал: Василь обескуражен и немного растерян.

— Да ерунда какая-то… — задумчиво проговорил Василь. — У меня было видение. Странное.

Я уже понял, что мне придётся вытягивать информацию клещами. Но я не собирался сдаваться. Тем более, что это касалось дара Василя. Дар нужно было развивать, хоть парнишка и не чувствовал уверенности в себе.

— И? — подтолкнул я Василя.

Он вздохнул.

— Я в последнее время часто вижу одну и ту же картину. Очень чётко вижу… — заговорил он.

Я слушал внимательно, не позволяя Василю отвлечься.

К нашему разговору стали прислушиваться и Полина с Анастасией, Сеней, Глебом и Данилой. Видимо, они тоже стали лучше чувствовать друг друга, и поняли, что с Василем что-то не то.

— Что за картину ты видишь? — серьёзно спросила Анастасия.

И как ни странно, её вопрос помог Василю решиться.

Мы как раз подошли к крыльцу в главный корпус и остановились перед ним.

— Я в последнее время часто вижу огромного монстра в лесу, — Василь наконец-то перешёл к сути. — Лес не наш, а какой-то странный. Я деревьев таких и не видел никогда. А монстр реально огромный. И он лежит. А рядом с ним стоят Володя и Шаман.

— А мы где? — спросила Полина.

— Нас нет, — серьёзно сказал Василь.

И тут мимо нас в открывающуюся входную дверь главного корпуса академии рыжей молнией прошмыгнул Шаман.

Это произошло настолько внезапно, что мы даже не успели отреагировать.

Глава 13

Переглянувшись с друзьями, мы поспешили за Шаманом. И едва не столкнулись в дверях с ректором — это он открыл двери, чтобы выйти, и тем самым запустил Шамана.

— Володя? — удивлённо произнёс ректор.

— Здравствуйте, Данила Евграфович! — сказал я и хотел пройти, но ректор перекрыл дорогу и отодвигать его было бы не вежливо.

— Что ты здесь делаешь? — спросил ректор, по-прежнему перегораживая мне путь.

Шаман уже скрылся, и понять, что там его привлекло, уже было трудно.

Меня это, если честно, взбесило.

— Мы опаздываем на лекцию! — попробовал я призвать ректора к совести.

Но он не повёлся на мои слова.

— Ты же должен быть в медблоке? — скорее сообщил, чем спросил он. — Мы же вот только виделись с тобой и состояние у тебя было прямо скажем…

Перед