В дополнение к обнаруженным токсинам оказалось, что в организме Марси также есть Borrelia (вызывает болезнь Лайма) и Ehrlichia – оба микроорганизма заносятся при укусе клещами. Эти микроорганизмы могут жить в нашем теле многие годы, и часто до постановки диагноза дело не доходит. Идущая «холодная война» с устойчивыми патогенами вроде Herpes, Borrelia, Ehrlichia и Babesia ведет к защитной реакции – образованию амилоида, связанного с болезнью Альцгеймера, поскольку амилоид убивает микроорганизмы.

Несмотря на все инфекции, последнее МРТ Марси показало увеличение объема гиппокампа, что означает: ее лечение идет очень хорошо. Кроме того, томограмма также говорит об улучшении и о том, что у нее больше нет болезни Альцгеймера.

То, что Марси сумела вылечить когнитивный спад, – это ключ к оптимизму, к закреплению и улучшению того состояния, которое уже радует ее. Не пропустили ли мы какой-нибудь фактор? Может ли она достичь оптимального уровня кетонов? Оптимальна ли ее инсулиновая чувствительность? У нее правильный микробиом? И т. д. Как вы узнаете из истории Салли, порой весьма полезно встряхнуть свою программу.

Будучи преподавателем в области геронтологического ухода, я учила людей, что болезнь Альцгеймера невозможно предотвратить или вылечить. Мой личный опыт доказывает обратное. За последние пять лет я сумела избавиться от симптомов начальной стадии Альцгеймера. Каждодневная борьба до сих пор продолжается, но я иду вперед!

Пять лет назад я порой не могла вспомнить, какой сегодня день недели. Более того, я иной раз забывала заехать за внучками и отвезти их в школу, а еще я путала их имена. Когнитивный тест показал, что у меня «слабое когнитивное расстройство», что означало: я успешно двигаюсь к болезни Альцгеймера. Когда меня попросили нарисовать циферблат, я не могла вспомнить, где находится короткая, а где длинная стрелка. На томограмме обнаружились амилоидные бляшки, характерные для болезни Альцгеймера.

Я записалась на клинические испытания, чтобы убрать амилоид, но с каждой инъекцией препарата моя память не улучшалась, а ухудшалась. И после восьмой я решила выйти из испытания.

Мой муж услышал об исследовании доктора Бредесена в одной из телепередач. Связавшись с доктором Бредесеном, я спросила, не могла бы я принять участие в его исследовании. Он ответил «нет», так как я не живу в Калифорнии, рядом с местом проведения исследования. Однако он предложил поделиться со мной и моим врачом информацией о программе лечения когнитивного упадка РеКОД. Первым шагом стало проведение когноскопии – 36 анализов крови и генетических тестов для определения специфических факторов риска болезни Альцгеймера. Я с ужасом узнала о положительном результате на почти 36 показателей. На самом деле это было довольно необычно, так как я имела факторы риска на целых пять из шести типов Альцгеймера, выделенных доктором Бредесеном, особенно на токсичный тип. Далее у меня выявили ApoE4 – так называемый ген риска болезни Альцгеймера.

То, что мне предстояло сделать, сначала показалось невероятным, а потом я решила выполнять по одному изменению за раз. Сейчас, по происшествии пяти лет, я освоила всю программу РеКОД и состояние моего мозга продолжает улучшаться.

• Мой мозг помнит о необходимости держать мобильный телефон рядом.

• Мой мозг напоминает, чтобы, выходя из дома, я брала с собой водительские права и банковские карты.

• Мой мозг справляется с задачей приготовления еды для моих детей и их семей.

• Моему мозгу нравится играть в тренирующие игры для мозга.

• Мой мозг помнит, какой сегодня день недели.

• И что самое важное – я не забываю отводить внучек в школу!

Мое сегодняшнее состояние мозга есть результат полного и неукоснительного соблюдения программы РеКОД в течение последних пяти лет. Около половины показателей вернулись к нормальным значениям уже во второй год соблюдения РеКОДа, и они продолжают улучшаться с каждой следующей когноскопией. Сейчас я имею стабильно идеальный (или почти идеальный) балл 30/30 по монреальской когнитивной шкале (MoCA), а начинала я всего с 24,5. Еще больше меня порадовал когнитивный результат по намного более жесткой компьютеризированной нейропсихологической оценке жизненно важных показателей (CNS Vital Signs): выше среднего по 7 из 10 показателей после четырех лет лечения по программе РеКОД.

На смену страху, ужасу и печали пришли надежда и радость. Я могу реально думать о том, что даже через несколько лет смогу правильно называть своих шестерых внуков по именам. Раньше я принимала свое умение мыслить за нечто само собой разумеющееся и не больше.

Анализы воспаления по крови сейчас в нормальных пределах и показывают, что типа 1 (воспалительного), который вызывает болезнь Альцгеймера, у меня нет. Также исчез и тип 1,5 (глюкотоксичность), тоже вызывающий болезнь Альцгеймера. Текущие лабораторные исследования выявили значительный прогресс в лечении типа 2 (трофические потери) и типа 3 (токсичность), которые считаются факторами риска болезни Альцгеймера. Что касается типа 5 (травматический Альцгеймер), то пищевые добавки и изменение образа жизни в течение последних пяти лет дали результат в коррекции нейрохимии, связанной с образованием синапсов.

Первое время было очень трудно соблюдать программу РеКОД из-за того, что она не только требует времени и расходов (в том числе на пищевые добавки), но и изменения привычек. Мне часто хотелось, чтобы мои лабораторные анализы быстрее приходили в норму. Мне часто казалось, что лечение идет с черепашьей скоростью. Когда мне требовалось взбодриться, я напоминала себе, что в сказке черепаха выиграла гонку.

С первого года и до сего времени, в течение пяти лет следования программе РеКОД, я повторяю элементарные вещи: напоминаю себе, что потерять мозг страшно, особенно если речь идет о твоем собственном! Я собираюсь придерживаться программы, а значит, сохраню мозг. Иногда я думаю: жаль, что этой программы не было, когда мне исполнилось сорок; но и сегодня, в возрасте 74 лет, я благодарна, что судьба дала мне шанс поддержать нормальное функционирование мозга.

Обсудим четыре этапа:

1. Начальная стадия: страх, слабая осведомленность и отрицание.

2. Средняя стадия: осведомленность и устранение начальных симптомов.

3. Текущая стадия: прогресс и оптимизация.

4. Будущая стадия: мечты и ожидания.

Мой переход с одной стадии на другую редко был линейным. Прогресс, по большей части, был прерывистым, с улучшениями и регрессиями на каждом этапе. И на практике все стадии накладываются одна на другую.

Начальная стадия: страх. Как только мне исполнилось сорок лет, я начала бояться Альцгеймера. Две сестры моей матери заменили мне родную мать, когда выяснилось, что моя биологическая мать не может обо мне заботиться. У меня сердце разрывалось, когда я наблюдала, как у обеих тетушек развивается болезнь Альцгеймера: их состояние постепенно ухудшалось, и они в конечном итоге умерли от Альцгеймера. Это заболевание известно и в семье моего отца: тетя и дядя умерли от болезни Альцгеймера.