Вот что еще я оптимизировала:

Пищевые добавки. Сначала множественные добавки программы РеКОД доктора Бредесена озадачили меня. Я решила вводить по одной добавке за раз. В течение двух недель я изучала возможные побочные эффекты. Я обнаружила, что мне подходят все добавки за исключением двух. Куркумин в дозировке 1 г два раза в день приводил к синякам, которые исчезли при снижении дозы и частоты приема до одного раза в день. Липосомный глутатион (для 3-го типа Альцгеймера) вызывал у меня тошноту. Сначала я снизила дозировку глутатиона. А через год мне удалось увеличить ее, и я принимала эту добавку с порошком имбиря в напитке.

Первые четыре года по программе РеКОД я по отдельности заказывала все добавки у проверенных производителей. Это привело к путанице, потому что я не знала, какой производитель наиболее надежен в отношении той или иной добавки. На четвертом году я нашла и использую сайт consumerlab.com, который помогает оценивать каждую добавку и ее производителя.

Подготовка ежедневных пищевых добавок требует довольно много времени. В последнее время стало возможным заказывать добавки в компании Life Seasons (lifeseasons.com), и я получаю от них многие из своих добавок уже в предварительно смешанном виде и в правильной дозировке. Я рада, что будущие участники программы РеКОД используют этот удобный и надежный источник заказа пищевых добавок.

Положительный эффект от пищевых добавок имеет постепенный и накопительный эффект. Когда мне пришлось прекратить их прием на две недели из-за операции, я еще не знала, что доктор Бредесен рекомендует прекращать прием постепенно, и потому просто перестала их принимать все сразу. Я пережила явный спад умственных способностей. Когда я возобновила прием после операции, то для восстановления прежнего состояния мне потребовался почти год. Вот почему я верю в пользу добавок.

Анестезия. Другим фактором резкого снижения интеллекта была операция под общим наркозом. Из книги доктора Бредесена я узнала, что анестезия может негативно воздействовать на умственные способности человека, у которого, как у меня, до этого имелись слабые когнитивные нарушения. Поэтому год назад, когда мне делали операцию на колене, я попросила спинальную анестезию вместо общей и потом не имела когнитивного спада.

Справиться с трудностями. Ежедневно я использую несколько стратегий, которые помогают мне справляться с трудностями. Они включают в себя медитацию с концентрацией на молитве, социальную поддержку, юмор и упражнения. Так легко позволить негативным мыслям проскользнуть в сознание. Когда это происходит, вытесняю их позитивными мыслями. Я также считаю юмор эффективным средством борьбы со стрессом: я шучу и прошу других рассказывать их любимые анекдоты. Помогает и постоянный выбор оптимистичного настроя. Раньше я чувствовала уныние, а сейчас в моем внутреннем диалоге стакан наполовину полный, а не наполовину пустой. Подвергаясь воздействию ингаляционных токсинов, я сосредотачиваюсь на работе, а не на мыслях о том, что теперь будет.

Но самым мощным источником поддержки является моя глубокая вера в Господа нашего Иисуса и ощущение Его безусловной любви и заботы по отношению ко мне. На самом деле именно вера и доверие укрепляли меня на пути лечения всех симптомов болезни Альцгеймера. А еще любимый отрывок из Библии от Иеремии 29:11: «Ибо только Я знаю намерения, которые имею о вас, – говорит Господь, – намерения во благо, а не на зло, чтобы дать вам будущность и надежду».

Будущая стадия: мечты. Я понимаю, что, возможно, мне удастся лишь существенно задержать болезнь Альцгеймера, а не избежать ее полностью. Но для меня моя нынешняя стратегия мечты о позитивном будущем имеет большой смысл.

В те редкие моменты, когда я позволяю себе подумать о том, каким будет мой мозг через пятнадцать лет, я ощущаю страх и ужас из-за болезни Альцгеймера. К сожалению, начало карьеры в качестве геронтологической медсестры только усиливает страх. Когда в голову лезут плохие мысли, я вспоминаю, что я решила вести здоровый образ жизни и следовать программе РеКОД. И что это увеличивает мои шансы умереть, когда придет время, не от болезни Альцгеймера. И затем я сознательно переключаю мозг на что-то другое, более позитивное.

Мои мечты связаны с тем, что, продолжая программу РеКОД, я смогу избежать болезни Альцгеймера – неважно, сколько мне сейчас лет и сколько я еще проживу. Эта новая мечта хрупкая, но я уверена: чем больше я живу ею, чем больше думаю о ней и верю в нее, тем с большей вероятностью она воплотится в жизнь. Я могу реалистично мечтать о будущем без болезни Альцгеймера. Мои ум, мозг и тело следуют за моими мыслями. Мне нравится узнавать о перспективах нейропластичности. Мне нравится иметь здоровый мозг, который ясно мыслит и все помнит. И я искренне намерена следовать программе РеКОД. Здоровый, работающий мозг стоит того!

Будущая стадия: ожидания. Подзаголовок этой книги «Он больше не звонит по тебе» имеет для меня особый смысл. В 1953 году, когда мне было 5 лет и когда шла Корейская война, самолет моего отца разбился при посадке на авианосец. К несчастью, его организм не смог восстановиться. На похоронах читали стихотворение Джона Донна «По ком звонит колокол». Смерть отца потрясла нас всех, и я молюсь, чтобы победа над болезнью Альцгеймера улучшила жизнь других людей и дала им надежду.

Через пять лет начала следования программе РеКОД я могу представить свое будущее через пятнадцать лет. И как мой восьмидесятишестилетний друг, который недавно устроил в канун Нового года шумную ковид-вечеринку, я активна, я ясно мыслю и радуюсь тому, что вокруг меня. Я улыбаюсь, когда представляю свое будущее и ход времени. И я жду этого будущего – будущего без болезни Альцгеймера. Мысленным взором я вижу и своего земного отца, и духовного Отца, которые улыбаются мне с небес. Я улыбаюсь им в ответ! Благодаря программе РеКОД болезнь Альцгеймера больше не звонит и по мне!

КОММЕНТАРИЙ

По происшествии нескольких лет я пришел к пониманию того, что протокол, разработанный мною вместе с коллегами для лечения когнитивного упадка, больше похож на хирургию, чем медицину, и история Салли иллюстрирует этот аспект. Другими словами, с процессом заболевания нужно бороться не посредством назначения лекарств, а с помощью определения различных факторов и затем применения целенаправленной разумной программы, что больше похоже на хирургическое вмешательство, чем на медицину XX века. Однако, судя по результатам Салли, как и многих других людей, этот четкий и прагматичный медицинский подход дает такой эффект, который никогда не давала медицина, занимающаяся назначением препаратов.

Ход лечения Салли иллюстрирует еще один потенциально важный момент: хотя ее томограмма показывала наличие амилоида и тем самым подтверждала болезнь Альцгеймера, получая лечение препаратом для удаления амилоида, она явно чувствовала ухудшение с каждой инъекцией; улучшения или даже просто стабильности не было. Сейчас мы наблюдаем такое явление у многих пациентов – явное ухудшение, связанное с антиамилоидными инъекциями. Это объяснимо: ведь бета-амилоид оказывает антибактериальное воздействие; а потому я снова подчеркиваю, что до применения антиамилоидной терапии будет разумнее сначала устранить патогены.