Все притихли.

– Ваши специалисты делали прогнозы? Какой наихудший из сценариев развития ситуации? – спросил человек в не очень дорогом костюме.

– Ни о тотальном заражении, ни об эпидемии речь не идет. Все в совершенно иной плоскости. К сожалению, мы до сих пор не знаем, что может послужить катализатором новых необратимых изменений. Как это произошло 24 августа в условиях лаборатории, когда космический аппарат «Прогресс»…

– Оно само, что ли, видоизменяется? Я вот тут ваши отчеты читаю. Мало ясности.

– Оно само… то есть образец и есть катализатор, – ответил премьер-министру в не очень дорогом костюме один из ученых. – То есть возможно. Мы так думаем. Это одна из гипотез. И оно… то есть он, он живой.

Подписки о неразглашении Катя в свое время уже давала. Так что набросала изящным стилем, легким пером от руки.

А вот дальше началось нечто необычное.

Катя ожидала, что они отправятся в «Райки» большой следственно-оперативной группой, в составе которой Август Долгов и Ева Ершова просто займутся своей работой (в случае с биологиней пока вообще неизвестно какой). Но когда она спустилась во внутренний двор главка, оказалось, что у машины ее ожидают лишь Гущин и Долгов.

– А где остальные? – спросила Катя. – Где все?

– Местные сотрудники с утра уже на месте, – сказал Гущин. – Там вас встретят.

– А где наш научный консультант?

– Я тут, я в туалете была, – Ева из дверей курилки, выходящих во внутренний двор, помахала им рукой. – А мы надолго едем туда? Если надолго, давайте заскочим в аптеку, у меня критические дни, и мне нужна пачка прокладок, мои все кончились.

От великой этой искренности по столь интимным женским вопросам полковник Гущин аж крякнул и покраснел, как мальчик.

– Конечно, конечно, не вопрос. Ну, я вас покидаю, коллеги. Вот Екатерина, все, что нужно, все, что потребуется, – к ней обращайтесь, – он прямо неприлично заспешил: – Желаю удачи там, на месте. Позже обсудим результаты… если они будут.

– Я работаю только на результат, – сказал Август Долгов, открывая двери пультом.

Катя втихомолку присматривалась к его авто – вот скверно, что она в номерах ни бум-бум. Старина Гущин там, в «Райках», взял и с ходу определил, что номера расстрелянных машин липовые, то есть старые, изъятые из употребления. А номера вот этого неказистого внедорожника, на котором разъезжает федеральный спецагент из какого-то Четвертого управления, какие они? Можно понять, что это машина ФСБ, или они маскируют это?

Конечно, маскируют… Нет, тут Гущин дал маху, приставил ЕЕ следить за этим типом. За ним уследишь, пожалуй.

Но поначалу следить оказалось легко. Ехали быстро и молча. Остановились у огромного торгового центра почти у самой МКАД.

– Тут вам и аптека, и все, что нужно, – Август указал на стеклянные вращающиеся двери. – Через четверть часа встречаемся здесь, на автостоянке. Время пошло.

Катя не стала особо заморачиваться, куда нырнула Ева, пройдя вращающиеся двери. Сама она поспешила за спецагентом, вышагивающим по мраморному полу торгового центра, как журавль.

Август Долгов не обращал внимания на витрины магазинов, он держал путь в супермаркет «Азбука вкуса». Катя не отставала. Может, сигареты купит или банку энергетического напитка, хотя почему в этом фешенебельном супермаркете, мог бы и в ларьке по пути отовариться.

Однако Долгов покупал не сигареты и не энергетический напиток, и даже не мятные американские конфеты – освежители рта. Он стоял у кондитерской витрины, вежливо показывал, а продавщица накладывала в сиреневую фирменную коробку пирожные – два милфея, яблочный крем, два тирамису и три вишневые панны коты.

– Я не работаю без сладкого, – сказал он Кате. – Привычка с войны.

– Это на какой же вы войне воевали? – осведомилась Катя.

– В Чечне.

– А там что же, во время зачисток, как это у вас называют, впечатления пирожными закусывали?

– Смерть воняет, – сказал Долгов. – Odor mortis – запах смерти, мне ли вам объяснять, видевшей столько мест происшествий. А меня от вони тошнит. Так что я предпочитаю аромат корицы и ванили.

Катя лишь пожала плечами. У машины на автостоянке их уже поджидала Ева. Снова погрузились в машину и поехали быстро, на этот раз уже без остановок.

Она отметила, что едут они по Щелковскому шоссе и поворот делают к аэродрому, то есть подъезжают на то место со стороны взорванного моста. И точно. Вскоре они увидели патрульную машину и блоки, которые установили тут ранним утром: проезд по этой дороге закрыт.

Но их пропустили, блоки отодвинули, лишь взглянув на удостоверение Августа Долгова.

У рухнувшего моста стояла вторая патрульная машина и микроавтобус криминалистической лаборатории главка. Тут продолжали работать эксперты-взрывотехники.

– Ух ты, мост упал, – сказала Ева Ершова.

– Взорвали вчера, – ответила Катя.

– Зачем?

– Чтобы путь отсюда туда отрезать.

– Кому?

– Полиции, вон видите, «Форд» патрульный перевернулся, сгорел.

– Да, вижу, но зачем…

«Что, я так и буду все ей растолковывать? Это же надо адское терпение».

– Затем, что кто-то хотел выиграть время, – сказал Август Долгов, осматриваясь. – А мудро место выбрано. Все подходы туда или сюда словно бритвой сразу отсекли.

– Туда или сюда? – спросила Катя. – Мы вчера решили, что туда, к месту нападения на машины.

– Или сюда – к аэродрому. Они ведь на аэродром направлялись, – сказал Долгов.

Он спустился вниз по крутому склону, не жалея ни своих дорогих ботинок, ни костюма с иголочки. Спросил у криминалистов, как продвигаются дела. Те, видно, находились уже в курсе, предупрежденные по телефону полковником Гущиным, и поэтому не стали возникать: а ты кто такой? Отвечали скупо, но по делу.

– Радиоуправляемое, направленный. Заложили непосредственно под опорную сваю, причем тот, кто это сделал, явно обладает инженерными навыками.

– Раз радиоуправляемый, выходит, кто-то тут на месте находился, поблизости? – спросил Долгов.

– Лес и здесь, и там, есть где спрятаться, – криминалист-взрывотехник повел рукой. – Судя по всему, тут действовала целая группа, организованная, хорошо подготовленная. Один сторожил у моста, дождался, когда появились наши патрули, и нажал на кнопку.

– Радиус доступа может разниться, – сказал Долгов.

Он вылез, вернулся к машине, вытер руки салфеткой из бардачка и достал коробку с пирожными.

– Девушки, угощайтесь.

– Спасибо, я не ем сладкого. Совсем, – сказала Катя.