– Еще Грон велел тебе передать, что, хотя он совершенно не сомневается в том, что ты очень хорошо знаешь, как воевать в наших горах, он просит тебя прислушаться к одному его совету.

– Вот как? – Нушвальц усмехнулся. Он, как и любой шейкарец, действительно считал, что гораздо лучше любого из равнинников знает, как воевать в горах. Однако Грон все-таки не просто один из равнинников. Он доказал свое право давать совет старейшине после того, как в честном бою в Утоптанном кругу на глазах у всех победил Шамсальца, одного из лучших воинов рода.

– И что же он советует?

– Он советует не беречь Путь на перевал, – спокойно произнесла Линдэ. Нушвальц замер. Э‑э‑э… это было против всяких правил. Путь на перевал был не просто неприкосновенен, а прямо оберегаем шейкарцами. Именно существование этого Пути и было причиной того, что Кагдерия платила шейкарцам деньги. Но дело было даже не в деньгах. Именно по нему, снизу, «с равнин», как говорили шейкарцы, в их селения доставляли продовольствие, товары, именно по нему приходили торговцы, покупающие шейкарское железо и шерсть. Этот путь являлся воистину артерией жизни! И вот Грон предлагал сделать с ним… что?

– Что он имеет в виду? – напряженно спросил Нушвальц. И Линдэ едва заметно выдохнула. Она прекрасно знала, как все шейкарцы относятся к Пути на перевал и была готова к тому, что после того, как она произнесет это предложение Грона, отец запустит в нее чем-то тяжелым. Но раз он задал вопрос…

– Ничего особенно опасного Грон не предлагает, – с некоторой осторожностью начала она, доставая тубус с тем, что Грон называл странным словом «кроки». – Вот смотри, у Двузубой скалы Путь проходит по стене ущелья, так что с правой стороны возвышается стена, а слева – обрыв. И с него никак не свернуть. Так что если вот тут поставить стену из камней, на которой занять оборону – кагдерийцам придется атаковать только в лоб. Обойти эту позицию они никак не смогут.

Старейшина покачал головой.

– Не слишком удобная позиция. Их много?

– По сведениям разведчиков – до шестидесяти тысяч, – ответила Линдэ. Шейкарец крякнул.

– Тогда вообще глупость. Я смогу собрать всего несколько сотен. А стена получится слишком широкой. Не удержимся. Лучше встать у Козьего урочища. Мы там уже столько раз останавливали кагдерийцев…

– Не забывай, эти идут не для того, чтобы атаковать наши селения, а чтобы прорваться в Насию. И именно туда Грон просит их не пропустить. А позиция у Козьего урочища хорошо прикрывает дорогу именно к нашим селениям. К Насии там можно просочиться минимум тремя путями. Ну, ты же знаешь…

– Я-то да, а вот они-то откуда будут знать об этих наших козьих тропах? – сварливо отозвался старейшина. Линдэ усмехнулась.

– Ну, может и не будут, но Грон не хочет рисковать. В этой армии вполне могут оказаться какие-нибудь купеческие подмастерья или, там, погонщики из караванов, которые ходили этим маршрутом. А для них эти обходы вполне могут оказаться не секретом. Да и те козьи тропы не такие уж и тропы. Сам же мне рассказывал, что даже когда мы воевали с кагдерийцами, их караваны все равно ходили в Насию.

– Умна больно стала старшим перечить, – недовольно пробормотал отец. Нет, сам факт того, что женщина обсуждает с ним воинские дела, Нушвальца не коробил, это было вполне в обычае шейкарцев. Да что там говорить, прабабка сидевшей перед ним дочери командовала всем ополчением шейкарских племен во время очередного конфликта с кагдерийцами. Причем та битва произошла как раз у Козьего урочища… Но, вот не нравилась ему позиция у Двузубой скалы, хоть ты тресни!

– Не сердись, отец, – улыбнулась Линдэ. – Это все мысли Грона. И ты не дослушал до конца.

Старейшина обреченно махнул рукой. Мол, говори, чего уж там…

– Грон предложил вот здесь, на выходе, устроить искусственный камнепад. Причем подобрать камни покрупнее. А когда подойдет эта толпа – обрушить их вниз.

Нушвальц скептически скривился.

– Ну, прибьем мы сотню-другую этих уродов. Толку-то, если их столько?

– Дело не в этом. Сотня-другая прибитых, это так, дополнительное удовольствие. Главное в другом. Вот, смотри, от места обвала до каменной стены будет всего лишь около двух сотен шагов. И на образовавшейся площадке они смогут накопить никак не больше трех сотен атакующих. А сквозь завал из камней быстро не пролезешь… – тут девушка замолчала, увидев, что отец подался вперед и впился взглядом в лежащий перед ним листок. Старейшина несколько мгновений вглядывался в него, а затем его лицо расплылось в хищной ухмылке.

– Ха! Мы будет рубить их быстрее, чем они смогут подтягивать через завал свежие силы!

Линдэ согласно кивнула и добавила:

– К тому же не забывай, там не регулярная армия, а сброд, хоть и опасный.

– Так-то оно так, – задумчиво протянул Ну-швальц, – но Путь…

– Грон обещал, что как только они разберутся с кагдерийцами в этих горах, то прежде чем идти дальше, он лично проследит за тем, чтобы завал был ликвидирован.

– Что ж, – хмыкнул старейшина, – тогда другое дело, – он вскочил на ноги и двинулся к двери, бросив через плечо дочери: – Пойду прикажу, пусть готовят гонцов в другие селения. И скажу Мальшанце – пусть раздувает горны. Нам в этом деле понадобится много дротиков.

Когда за отцом закрылась дверь, Линдэ шумно выдохнула и вытерла со лба выступивший пот. Удалось! Да еще, можно сказать, что все прошло довольно легко. Отец ни разу не швырнул в нее чем-то, не отвесил затрещины, даже не обругал дурой и курицей. И чего это на него нашло?..

* * *

Объединенное войско шейкарских племен встало на пути приближающейся «Армии бедняков». Ну как войско… На призыв Нушвальца большинство шейкарских племен ответило, что не собирается объявлять сбор ополчения и ввязываться в войну каких-то там равнинников. Нет, про Грона слышали все, но так, мимоходом. И желание Нушвальца поддержать зятя все понимали и воспринимали нормально. Однако они-то тут при чем? Разве то, что происходит, угрожает всем шейкарцам? А что касается остального – если этот Грон такой молодец, как о нем рассказывают, то вполне справится и сам… Впрочем, если кто лично захочет поучаствовать в предстоящей войнушке, то старейшины препятствовать им никак не будут – пусть идут. Поэтому среди этих семи сотен, составлявших войско шейкарцев, были представители практически всех племен и большинства родов горного народа, но только те, кто захотел прийти сюда сам. Однако, Нушвальца это не особенно печалило, ибо он с самого начала предполагал, что так оно и будет. Именно поэтому он тогда в разговоре с дочерью и озвучил эту цифру – несколько сотен; в тот момент он предполагал, что таковых будет не больше четырех. А пришло в два раза больше. И это радовало. Добрая будет битва!

– Эй, шуншвальц! – заорал старейшина, разворачиваясь к свободно стоящим и сидящим на земле людям, – пора подниматься на стену.

И половина толпы зашевелилась, поднимаясь на ноги и поудобнее перехватывая свои ушванце и барсы. Но первыми на стену взбежали мальчишки двенадцати-тринадцати лет, вдвоем-втроем волоча тяжелые корзины, набитые дротиками. А уж вслед за ними двинулись и шуншвальц, первая боевая смена, на ходу разбиваясь на боевые пятерки, либо уже давно привычные и сработанные, либо составленные уже здесь, вчера, позавчера и сегодня утром, когда пришедшие из разных селений люди перезнакомились друг с другом, пару раз помутузили друг друга в Утоптанном кругу и решили, с кем они будут драться бок о бок.