– Да, но… – Батилей неуверенно замялся, – разве фильтрацию будет проводить не Шуршан со своими людьми?

– Шуршан. Но и остальных тоже хорошо проинструктируй. Потому что они будут «играть» именно с людьми Шуршана, а вот на какого-нибудь туповато выглядящего здоровяка-охранника типа Колоды или Горелого могут не обратить внимания. И расслабятся, чем-то выдадут себя. Поэтому пусть вся онота глядит в оба. Понятно?

Батилей молча кивнул и отошел. Впрочем, основной причиной, по которой он отошел, могло быть не то, что у него действительно не осталось никаких вопросов, а приближение короля Насии. Очень мало насийских аристократов лояльно относилось к той манере, в которой Грон общался с наемниками, пусть даже они и были его сослуживцами. Мол, все что было в прошлом – в прошлом, а сейчас Грон – аристократ и должен соблюдать, так сказать, корпоративные стандарты общения… И хотя король Насии вроде относился как раз к меньшей, лояльной половине, Батилей предпочел не создавать натянутой ситуации и отойти. Тем более что все нужное уже обсудили.

– Друг мой, – начал Ормераль, подхватывая Грона под локоток, – мне конечно лестно, что вы так безоговорочно приняли мой план, но, должен сказать, я, м-м… в некотором недоумении.

– Почему же?

– Ну-у… как мне кажется… для вас подобный план, как бы это сказать, слишком прост. Я и предложил его в надежде, что вы, пользуясь своим талантом, сможете, как это вы говорите – откорректировать его и придать ему, м-м… необходимый блеск и эффективность.

Грон улыбнулся. И Ормераль туда же…

– Друг мой, но этого просто не требуется.

– Но почему?

– Потому что вы предложили план атаки, вполне адекватный имеющемуся у нас противнику, погодным условиям и местности. Так нам и нужно действовать – продавить противника латной пехотой, а затем, когда он обратится в бегство и местность позволит кавалерии обойти пехоту – послать на преследование кавалерию. И осуществлять это преследование до тех пор, пока противник не будет уничтожен.

– То есть до вечера?

– То есть не менее пяти дней, а то и недели. Так что нам с вами надо позаботиться, чтобы наша кавалерия взяла с собой недельный запас продуктов, потому что взять его у нашего противника им не удастся. Продукты в «Армии бедняков» выдаются строго на сутки.

– Вот как? Не знал, – задумчиво протянул король Насии. – А если они попытаются остановиться и организовать сопротивление?

– Тогда кавалерия либо опрокинет их, потому что таковые пытающиеся совершенно точно будут весьма немногочисленны, либо остановится и дождется остальную армию. Но я не думаю, что это потребуется. Будучи сбитой с позиции и не удерживаемая более шансом на очередную суточную пайку, эта шваль совершенно точно будет бежать так далеко, как только сможет. Нет, кое-кто попытается забиться в ближайшую дыру, но… мы же с пехотой будет двигаться несколько более неспешно. Так что выковыряем всех. Да и шейкарцы с удовольствием помогут. Уж можете мне поверить… Так что даже ночь наш противник будет использовать не для того, чтобы организовать сопротивление, а для того, чтобы как можно дальше оторваться от нашей кавалерии.

– Вы так уверены в этом? – с сомнением произнес Ормераль.

Грон усмехнулся. За прошедшие две недели он успел очень хорошо изучить, что представляет из себя «Армия бедняков». Он долгими часами лежал на вершине Двузубой скалы, куда умудрились затащить его шейкарцы, наблюдая за внутренним распорядком их лагеря. Он присутствовал на десятках допросов раненых, притащенных с поля боя, после очередного неудачного штурма. А кроме того те же шейкарцы натаскали ему тучу «языков» (кстати, им очень понравилось это название), причем из разных отрядов, которые подробно рассказали ему о том, как все было устроено в этой «Армии бедняков», о взаимоотношениях различных отрядов, их подготовке, вооружении, действующих приказах и том, как они выполняются, и многом, многом другом, что позволяет достаточно точно оценить любой отряд, оноту или армию, понять каков их уровень боеготовности и боеспособности, их дух, настроения, мотивации и так далее. И поэтому он был полностью убежден в своих словах. О чем он и сказал:

– Да, мой друг, уверен.

Утро началось привычной атакой кагдерийцев. По рассказам «языков» отряды, которые выделяли людей на атаку, в этот день получали двойную пайку, что было существенной прибавкой к обычно крайне скудному рациону. Однако с другой стороны из подобных атак мало кто возвращался, поэтому слишком частое участие в атаках могло привести к тому, что отряд или банда, пожелавшие подольше «подкормиться» подобным образом, потеряли бы слишком много людей и сильно ослабли. А со слабым отрядом никто не стал бы особенно церемониться – вожаки других подразделений просто заставили бы этот отряд пойти в первых рядах при очередной атаке…

Планирование каждой атаки в «Армии бедняков» каждый раз превращалось в тонкую интригу, результатом которой становились неожиданные союзы, циничные предательства и откровенные «подставы». Но, как бы там ни было, каждое утро приблизительно в одно и то же время со стороны «Армии бедняков» раздавался даже не грозный, а, скорее, тоскливый клич (или, вернее, вой), которым атакующие пытались хоть как-то подбодрить себя, а затем на дежурные полки накатывалась волна вопящих оборванцев, большая часть из которых здесь же и оставалась. Потом обычно следовала уборка трупов, засыпание песком кровавых луж и иные гигиенические мероприятия, а затем очередная атака. От всяких изысков типа ночной атаки или атаки в предрассветных сумерках либо сразу после заката кагдерийцы отказались уже давно, ибо это было бесполезно и лишь множило потери.

Но в этот раз все было по-другому.

Во-первых, сегодня в первую линию встали насийские латники, которые были горды как тем, что тот самый знаменитый Грон безоговорочно принял план атаки, предложенный их королем, так и тем, что именно им выпала честь нанести первый удар и двинуться на острие атаки всей объединенной армии. Но кагдерийцы об этом даже не догадывались. За две недели боев с агберцами они уже привыкли к постоянной замене флажков и значков над сменяющими друг друга полками первой линии, а в их значении подавляющее большинство совершенно не разбиралось. Ну мало ли какой ерундой украшают себя все эти собачьи прихвостни «тиранов и узурпаторов»?

Во-вторых, впервые за почти полторы недели, глубина построения объединенной армии превышала сотню шеренг. Эту сотню вывели на второй-третий день после того, как агберцы сменили шейкарцев. Которые, кстати, были этим весьма недовольны, ибо после каждой схватки практичные горцы собирали с трупов кое-какие трофеи. Не слишком большие, но когда этих атак случается по три-четыре в день, а таких дней уже перевалило за десяток… Недаром к старейшине Нушвальцу все это время продолжали подтягиваться как одиночные любители подраться, так и целые команды. Вследствие чего к моменту прибытия Грона у него в строю, несмотря на потери, находилось уже почти тысяча двести человек. Первые из пришедших сумели за это время поднять минимум по десятке серебра – по меркам гор очень неплохо… Впрочем, после того, как Грон пообещал по-прежнему отдавать трофеи шейкарцам, они слегка подуспокоились, хотя любители помахать ушванце, естественно, все равно были недовольны… Тем более что едва агберцы заменили на позициях шейкарцев, состав нападающих довольно быстро поменялся. Если в то время, когда шейкарцы дрались в одиночку, их атаковали в основном злые и неплохо (по меркам «Армии бедняков», конечно) вооруженные бойцы, то на агберцев теперь лезла кое-как вооруженная полуиспуганная шваль, только и ждущая момента, когда можно будет хоть насколько-то обоснованно бросить оружие и сбежать. И кошели у таких, как правило, оказывались совершенно пусты…