по правую руку от стола сохранится, что его дочь всегда была неофициально обещана наследнику Макгрегора, я оставил это без внимания. Теперь я вижу, что, возможно, я допустил ошибку…

— Это не о тебе, Лиам, — спокойно говорит Лука. По иронии судьбы, я слышу эхо моего собственного голоса, говорящего что-то очень похожее на вчерашнее Сирше. К тебе это не имеет никакого отношения. — Я понимаю, ты хочешь личного счастья, — продолжает Лука. — Но на карту поставлено нечто большее, чем ты сам, Лиам. На карту поставлен союз, другие жизни, другое будущее. Мой бизнес, Виктора, людей, которые работают на нас, которые зависят от нас. Если из-за этого рухнет королевский стол, что я должен сказать всем пострадавшим? Что ты влюбился? Мне жаль, Лиам, но человек твоего положения не может позволить себе роскошь делать выбор в вакууме…

— Вы оба женились по любви! — Я набрасываюсь на него, сердито огрызаясь и переводя взгляд с одного на другого. — Посмотрите мне в глаза и скажите, что твой брак с Софией, твой брак с Катериной, это не браки по любви? У вас была вторая чертова свадьба, чтобы заявить, как сильно вы любите друг друга, — добавляю я, свирепо глядя на Виктора. — Именно из-за союзов, которые я видел между вами и вашими женами, я осмелился надеяться на что-то лучшее, чем холодный, отстраненный брак без любви, я надеялся на партнерство. Брак, созданный по любви…

— Сирша, хорошая, сильная женщина. — Виктор хмурится. — Она могла бы стать для тебя партнером так же, как София для Луки или Катерина для меня…

— Она не та женщина, которую я люблю.

— Наши браки начинались не по любви, — говорит Лука, и в его голосе появляются нотки раздражения. — Подумай о том, что ты говоришь, Лиам. У меня не было намерения жениться, когда Росси сказал мне, что я должен либо жениться на Софии, либо позволить ему устранить ее. Я был совершенно счастлив, трахаясь по всему Манхэттену и везде еще, где мне довелось побывать. Я всю свою сознательную жизнь дал обещание женщине, на которой никогда не собирался жениться, и мне нравилось быть самым известным и богатым плейбоем Манхэттена. Но мой отец и отец Софии дали обещания. Обещания, которые я должен был выполнять, и я выполнял их из чувства долга. Сначала я не любил Софию, и она не любила меня. Было желание, его было много, но не любовь. Это произошло позже после того, как мы поженились…

— Я не желаю Сиршу, — говорю я категорически. — Не в этом смысле. Я не хочу жениться на ней или трахать ее. Она мне блядь вообще никак.

— Тогда ты чертовски слеп, — прямо говорит Лука. — Я женат, а не умер, Лиам. Сирша великолепна. Ты сделаешь все гораздо, гораздо хуже…

— Она не Ана…

— Ты себя слышишь? — Виктор свирепо смотрит на меня. — Бубнишь о любви и желании, как чертова баба…

— Ты хочешь сказать, что не желал Катерину?

— Конечно, желал. — Виктор фыркает. — Катерина была красива с того дня, как я впервые увидел ее, задолго до того, как я мог жениться на ней. София тоже. Я бы с радостью воспользовался любой из них. София, потомок королевской семьи Братвы по материнской линии, она укрепила бы мое положение в качестве Пахана точно так же, как Сирша укрепит твое. Если бы мой план сработал, я бы забрал Софию, женился на ней, трахнул ее, сделал бы ее матерью моих детей и был бы счастлив сделать это, поскольку использовал этот брак, чтобы захватить территорию Росси.

— Заткнись блядь, — бормочет Лука, свирепо глядя на него. — Теперь мы союзники, и София, моя жена и мать моего…

— Так оно и есть, — говорит Виктор, сдержанно улыбаясь. — И поскольку ты женился на ней первым, я потребовал взамен Катерину, еще одну принцессу мафии, с которой заключил союз. Если я не смог победить тебя, украв дочь Джованни, то вместо этого присоединился к тебе, сделав девушку Росси своей женой. Конечно, я желал Катерину точно так же, как желал Софию. Но прежде всего, именно их полезность для меня заставила меня захотеть жениться на них, на каждой из них. — Он прищуривается, глядя на меня. — Это урок, который тебе нужно усвоить, Лиам. Эти браки… Луки и мой, были заключены не из-за похоти или любви. Они были созданы для того, чтобы выполнять обещания, выполнять долг и создавать союзы. Во-первых, это были деловые решения. После этого пришла похоть, а позже и любовь. Любовь была удачным побочным продуктом наших браков, и я признаю, что нам повезло с этим. Я многое получаю от любви моей жены, как и Лука. Но это та часть, которую ты должен понять, даже если бы я возненавидел Катерину, а она меня, как было поначалу, мы все равно были бы женаты.

Виктор откидывается на спинку стула, глядя на меня с явным раздражением.

— Мне все равно, если ты ненавидишь Сиршу О'Салливан до мозга костей, Лиам. Меня не волнует, если тебе придется перевернуть ее на спину в первую брачную ночь и зарыться лицом в подушку, чтобы представить, что ты наполняешь киску Анастасии. Ты должен жениться на ней ради блага этого союза и для своего собственного блага. Мне все равно, любишь ли ты Анастасию или держишь ее в качестве любовницы, лишь бы это не угрожало твоему браку. Но о женитьбе на Ивановой не может быть и речи. — Он качает головой. — Неужели ты думаешь, что Короли согласились бы на брак с русской девушкой, ничего не значащей, которую трахали по меньшей мере дюжина разных мужчин, прежде чем она оказалась в твоей постели, похищенная и проданная, ничего не способная предложить, неуравновешенная и сломанная? Когда Сирша О'Салливан, ирландская принцесса, если таковая существовала в наше время, согласилась выйти за тебя замуж?

— Что пытается сказать Виктор, — начинает Лука, но я качаю головой, стучу кулаком по столу и сажусь прямее.

— Это вмешательство, пустая трата вашего времени, — жестко говорю я. — У меня нет намерения доводить до конца брак с Сиршей или оскорблять Ану, говоря ей, что лучшее, что я могу ей дать после того, как попросил любить и посвятить себя только мне, это место моей любовницы.

— Но ты оскорбишь Грэма О'Салливана и его дочь, нарушив контракт, заключенный в церкви. — Лука качает головой. — Я более терпеливый, чем Виктор, Лиам, но и мое терпение на пределе. Ты нарушаешь не только наше деловое соглашение, но и мою личную жизнь этой ерундой. Если ты не забыл, а я уверен, что ты не забыл, моя жена лучшая подруга Аны. Настолько, что она бросила все и улетела в Бостон, едва спросив меня заранее, все ли у меня в порядке, когда Ана позвонила ей, рыдая из-за Сирши. Настолько, что она решила не говорить ей о твоей помолвке и