глубине души я тоже знаю, что именно так он относится ко мне, хочет доверять моим чувствам к нему, боится, что в какой-то момент я сбегу обратно к Александру, и он потеряет все ни за что. Теперь я понимаю это лучше, но это все еще причиняет боль.

Без него пентхаус всегда кажется слишком большим. Я начинаю свой день медленно, убираю гостиную, съедаю небольшой завтрак, пытаясь угодить ему, даже если его тут нет. Часть меня заранее думала, что Лиам “наказывает” меня таким образом, что это только заставит меня еще больше захотеть ослушаться его. В конце концов, какая девушка не хочет получать бесконечные оргазмы от потрясающе красивого мужчины, который напевает ей на ухо непристойности со своим акцентом? Но я обнаружила, что, хотя мне очень хочется, чтобы Лиам раздел меня догола и снова доставлял мне бесконечное удовольствие, я не хочу, чтобы он делал это в наказание. Я не хочу, чтобы это было для того, чтобы преподать мне урок, даже если это сделано с удовольствием. Я хочу, чтобы он сделал это, потому что хочет меня, и ни по какой другой причине… делал это, потому что он счастлив со мной, потому что он хочет вознаградить меня удовольствием, а не мучить этим. Неважно, насколько изысканной была пытка.

Ближе к вечеру, когда я, свернувшись калачиком на диване, читаю книгу, раздается стук в дверь квартиры. Я, как всегда, чуть не выпрыгиваю из собственной кожи, испугавшись, кто бы это мог быть, но стук раздается еще раз, прежде чем я слышу шаги, удаляющиеся по коридору. Я подхожу к двери со смешанным чувством волнения и трепета, медленно открываю ее, неуверенная в том, что находится по ту сторону. Но там, к моему удивлению, большая коробка, мало чем отличающаяся от той, которую Александр оставил для меня, кажется целую вечность назад. На этот раз, однако, я почти уверена, что это от Лиама. Когда я беру ее и заношу внутрь, я понимаю, что это Лиам. Думаю, это чувство что-то значит, когда я поднимаю крышку с длинной белой коробки и вижу открытку поверх папиросной бумаги внутри.

Анастасия,

Я хотел бы пригласить тебя сегодня вечером на свидание… настоящее свидание. Наше первое свидание и показать тебе Бостон. Если ты этого хочешь, мой водитель приедет за тобой в семь. Я приложил к письму несколько вещей для тебя, если они тебе понравятся, я надеюсь, ты наденешь их для меня сегодня вечером.

Лиам

Мое сердце замирает, когда я вижу последнее слово, подтверждение того, что это Лиам прислал мне это. Я бы никогда, даже за миллион лет, не сказала Лиаму, что Александр сделал что-то подобное для меня, когда хотел пригласить меня на свидание. Я хочу, чтобы Лиам почувствовал, что между нами есть что-то особенное, я хочу, чтобы это было что-то особенное.

Я медленно разворачиваю бумагу. С одной стороны пара туфель, черные лабутены на ремешках с бриллиантовым ремешком на носках, а рядом с ними, я знаю, платье, завернутое в несколько слоев бумаги. Когда я откидываю бумагу назад, то тихо ахаю.

Платье ярко-изумрудно-зеленого цвета, и когда я беру его в руки, оно ниспадает шелковистыми складками, роскошно скользя по моим рукам. Это платье длиной до пола с разрезами по бокам почти до бедер и усиленным v-образным вырезом, который вырезан достаточно низко, чтобы заканчиваться чуть ниже моего декольте. Рукава представляют собой не что иное, как тонкие бретельки-спагетти, достаточно хрупкие, чтобы выглядеть так, будто они могут порваться от прикосновения.

Это платье создано для того, чтобы подчеркнуть все мои лучшие качества: мои острые ключицы, мою способность носить платье с таким низким вырезом из-за отсутствия декольте и мои невероятно длинные ноги. Как будто Лиам подумал обо всем, что он нашел во мне самым красивым, и выбрал платье, которое подчеркивало бы все эти особенности. Но это еще не все. Там есть сверток с маленькими мягкими подушечками, одна для подкладки под подушечки ступней, другая для смягчения сводов стопы и пяток, а рядом с ним черная бархатная коробочка размером больше моей ладони.

Когда я открываю коробку, там оказывается золотое ожерелье с изумрудной каплей, окруженной бриллиантами, и подходящая к нему пара изумрудных сережек, каплевидной формы с бриллиантовым ореолом вокруг каждой.

Если тебе понравится, говорилось в записке, как будто существовал какой-то возможный способ, которым мне могли не понравиться такие красивые вещи. Мне требуется вся моя сила воли, чтобы сложить платье и туфли обратно в коробку и аккуратно поставить ее на кровать, пока не придет время собираться. Я хочу надеть это сейчас, но заставляю себя подождать, позволяя себе насладиться предвкушением.

Наконец, за полчаса до предполагаемого приезда водителя, когда я приняла душ, нанесла легкий макияж и высушила волосы, завив только кончики, чтобы они ниспадали на кожу, я надеваю платье.

Оно подходит мне идеально, как будто было создано для меня. Моя бледная кожа светится, почти подсвечивая, на фоне изумрудно-зеленого платья, шелк скользит по моей фигуре, облегая талию, открывая длинные ноги, v-образный вырез едва приоткрывает небольшие выпуклости моей груди с обеих сторон. Тонкие бретельки облегают мои плечи, такие хрупкие, что создается впечатление, что они могут сорваться в любой момент, и ткань, развеваясь, упадет вниз.

Украшения идеально сочетаются с ним, изумрудная слеза свисает у меня между грудей, серьги поблескивают между прядями моих волос. Я похожа на принцессу, одетую во все изумрудно-зеленое… ирландскую принцессу.

Принцессу Лиама.

Что-то холодеет у меня в животе при этой мысли. Сирша…такая, без сомнения. Хорошо воспитанная, богатая, предназначенная в жены ирландскому королю. Я не хочу, чтобы он превращал меня в Сиршу, я не хочу просто заменять ее. Я хочу, чтобы он хотел меня для себя, как я хочу его для себя.

Ты слишком много думаешь об этом, говорю я себе, глядя на свое отражение и осторожно надевая теперь уже мягкие туфли. Лиам купил мне красивое платье, цвет, который мне очень шел, под цвет его глаз, и если оно ирландского зеленого цвета, то нет ничего плохого в том, что он хочет видеть меня в нем.

Это больше ничего не значит.

Мой телефон жужжит, приходит сообщение от водителя, сообщающее мне, что он ждет. Я поспешно хватаю несколько вещей и прячу их в тонкую золотую сумочку-клатч, которую нашла завернутой в ткань на дне коробки, и осторожно иду к лифту, не обращая внимания на свои ноги. Колодки очень помогают, но я давно не носила такой обуви. Я также обращаю внимание на то, как шрамы обволакивают мои ступни, несколько из них по бокам и на верхней части ступней, и на то, как коряво выглядят пальцы балерины. Но платье такое длинное, что их едва видно, а