Ну а пока – впереди ужин, и мои нервы на пределе. Я уже предчувствую, как придется разливать Аню и Натали водой.

– Я закончил, можно собираться, – сообщает Тони, постучавшись в дверь моей спальни спустя еще полчаса или час. Это он сегодня готовил ужин: да-да, иногда такое случается. Натали очень любит готовить и действительно делает восемьдесят пять или девяносто процентов наших завтраков, обедов и ужинов, но сегодня вечером роль шеф-повара взял на себя Тони, потому что Натали заявила, что устала после рабочей встречи и хочет немного отдохнуть.

Неудивительно: и что она решила отстраниться сегодня от кухонной суеты и как следует привести себя в порядок перед знакомством с «соперницей», и что Тони охотно взял на себя приготовление ужина. Он влюблен в нее – и счастлив делать все, что она попросит.

Мне немного жаль парня, страдающего от неразделенной любви, – но кто я такой, чтобы вмешиваться во все это? Вообще-то, он давно мог бы сказать Натали: я люблю тебя! – и посмотреть, что будет. И Натали давно могла бы у него спросить: ты влюблен? – и тоже посмотреть, что будет.

Пока они оба молчат – я не собираюсь ссориться с кем-то из них, лезть не в свое дело, а главное – отказываться от возможности потрахаться… хотя теперь, кажется, это уже не слишком актуально. Да и не факт, что Натали захочет вернуться в мою постель в ближайшее время.

– Спасибо, Тони, – отвечаю я товарищу и коллеге. – Зови Майкла и Натали, а я дойду до Ани.

– Хорошо, – мужчина кивает и уходит.

Я откладываю бумаги по операции «Бордель» и тоже выхожу из спальни, чтобы добраться до Ани и постучать в дверь ее комнаты:

– Пора ужинать.

– О, так быстро? – слышится сонный голос.

– Ты спала, что ли? – спрашиваю я, невольно улыбаясь.

– Случайно заснула, – признается девушка.

Ну да, совсем неудивительно: заняться-то тут особенно нечем. В ее комнате – ни телевизора, ни компьютера, ни даже планшета или телефона. Выйти погулять за территорию усадьбы тоже нельзя. Да еще и душно очень: с непривычки все время хочется спать. Когда я только приехал в Эмираты, кемарил каждую свободную минуту…

А у Ани еще и стресс после всего, что с ней произошло. Так что ей побольше спать вообще очень важно, чтобы восстановить силы.

– Ничего страшного, – говорю я через дверь. – Мы подождем тебя. Собирайся и приходи. Дорогу помнишь? – уточняю на всякий случай, потому что в длинных извилистых коридорах особняка можно запросто заблудиться: я именно так и делал первые несколько дней, когда сюда приехал.

– Помню, – отвечает Аня.

– Отлично, – я киваю и отхожу от ее комнаты.

Через несколько минут мы все впятером собираемся наконец в столовой, и на правах старшего в доме я знакомлю между собой девчонок:

– Аня, это Натали, наша с ребятами подруга. Она живет здесь и… ну, мы рассказывали, – я невольно улыбаюсь. – Натали, это Аня, девушка из России, которую мы с парнями вытащили сегодня из лап Хуссейна. Она поживет в нашем доме какое-то время, пока я не разберусь со всеми делами, и она не сможет вернуться обратно в Москву, домой.

– Очень приятно познакомиться, – Натали первой протягивает руку, Аня пожимает ее и говорит в ответ:

– Мне тоже.

– Надеюсь, тебе у нас понравится, – голос Натали звучит приторно-приветливо, но я (и остальные парни тоже) прекрасно понимаю, что на самом деле она оценивает «соперницу» и пытается определить, почему я сегодня отказался с ней трахаться: из-за новенькой девчонки в доме или нет?

– Спасибо, – Аня кивает.

– Отлично, – подвожу итог. – Теперь можно ужинать. Я страшно проголодался, если честно.

– Я тоже, – соглашается Майкл, а Тони улыбается:

– Надеюсь, будет вкусно. Всем приятного аппетита.

Мы приступаем к ужину, но Аня едва ли успевает донести до рта первую ложку супа, когда Натали подпирает кулаком подбородок и совершенно невинным тоном спрашивает:

– Страшно было? Сколько мужчин пытались тебя изнасиловать?

Аня от вопроса Натали явно опешивает, но я все равно не успеваю остановить ее раньше, чем она начнет отвечать:

– Вообще-то, я не успела посчитать, – нервный смешок. Еще бы, блять. Явно не до того было. – Десять или пятнадцать… но точно не меньше десяти. И да, конечно, было очень страшно. А ты… почему ты вообще спрашиваешь?

– Просто интересно, – моя подруга нервно передергивает плечами. Она явно не ожидала ответного вопроса от своей «соперницы». Думала, что та будет вести себя, как загнанная в западню лань.

Но Аня оказывается совсем не такой робкой в отношении Натали, как мы думали. Она-таки съедает первую ложку супа, медленно ее прожевывая и, очевидно, одновременно с этим размышляя, как ей вести себя дальше, а потом вдруг сама задает вопрос, при этом глядя на Натали в упор:

– Тебя ведь тоже пытались похитить и упрятать в бордель, верно?

Ого! Вот это ход!

От неожиданности я чуть не выплевываю изо рта бульон, снова чувствуя острую потребность в том, чтобы познакомиться с этой девушкой поближе…

Натали это явно не понравится. Заданный вопрос, то есть. Но и мое желание переспать с другой – тоже, конечно.

Сейчас она смотрит на Аню с уже плохо скрываемым презрением:

– Кто тебе сказал? – и переводит взгляд на меня: – Ты, верно?

Я не успеваю ответить, потому что вмешивается Майкл:

– Вообще-то, это был я.

Натали зыркает на него почти с ненавистью:

– Ясно.

Она-то хотела показать Ане, что она тут королева и хозяйка положения, в окружении мужиков и при этом – в полной безопасности, но получилось иначе. Ее мы точно так же вытащили из лап работорговцев. Просто успели немного раньше: на ее счастье, она ни дня не провела в доме какого-нибудь ублюдка вроде Хуссейна. А то и ей мог грозить обряд посвящения, когда ее оприходовали бы десяток-полтора мужиков. Тогда она, вероятно, не сидела бы здесь сейчас с довольной моськой и уверенностью в собственной неотразимости. Потому что секс – повышает самооценку. А сексуальное насилие – убивает ее к чертям собачьим, часто навсегда.

В силу своей нынешней работы, я много раз видел жертв такого насилия, и это откровенно жутко. Конечно, часть этих девушек смогут вернуться к нормальной сексуальной жизни и жизни вообще, но часть многие годы проведут в депрессии, панических атаках посттравматического стрессового расстройства и психотерапии, а кто-то и вовсе не выдержит и покончит с собой. Играть с этим, хвалиться, что тебе повезло, – это паршиво. Натали поступает паршиво – и я собираюсь остановить ее.

– Думаю, это плохая тема для разговора, – говорю ей до того, как их с Аней диалог продолжится.

– А я думаю, что тебе не нужно лезть не в свое дело, – отвечает Натали мрачно и обращается к Ане: – Это между нами, девочками, правда? Нам есть что обсудить… Сходим завтра вечером в ресторан?