кстати, задавали довольно толковые вопросы по печатям и материалам для артефактов. С самыми сложными или секретными я отправлял их к Тифону Мяснику, не желая отнимать у артефактора его хлеб, а вот на остальные отвечал. На вопрос, как они заимели артефакты телепортации, если не умеют строить артефакты, узнал, что после битвы артефактов с поля боя было набрано столько, что они упали в цене и их скупали все, кто хотел и имел хотя бы немного монет.

Я даже про Ниаз вспомнил и спросил, что с Садом. Оказалось, девушка теперь стала главным друидом и набрала себе в помощники неофитов. Смех, да и только… В общем, мне можно растить прихотливые магические растения и продавать в ту же школу, раз Сад еще восстанавливается. И судя по первому рангу Ниаз, растянется это на долгие месяцы.

Когда наступили сумерки, я закончил с лекцией по артефакторике, да и пацаны уже устали прокачивать через себя бао.

— Пойдемте к кострищу, — предложил я. — Дожжем дерево, раз вы его все-равно уже срубили. Только сперва обрубите ветки — я их потом посажу.

— По весне?

— Ага. Как иначе. Разумеется, по весне…

Костер парни развели за пятнадцать минут. У адептов в рюкзаках нашлось сырое мясо и посуда, огневик занялся готовкой. Наверное, кулинарные таланты — единственная причина, по которой пацана таскают с собой.

Я внимательно следил за тем, как жарится мясо и не стеснялся уточнять, что за специи добавляются на сковороду.

Поужинали.

Трещал костер, тихонько завывал ветер в ветвях, а в голове бродили самые разные мысли из тех, что могут бродить только поздним зимним вечером у костра.

Я ковырял длинной веткой угли, и думал о женщинах, оставшихся на Ильмсхуре. И почему-то в памяти всплывали не воспоминания о проведенных вместе ночах, не дикий темперамент или покорность, а бытовые моменты. Помню, как одна мне принесла воды, когда у меня подскочило давление после таблеток, выданных засбоившим мед-компом, который в моих анализах что-то там неправильно рассчитал. Я сидел, привалившись к стене, пережидал сине-лиловые круги перед глазами, не видел абсолютно ничего. Мне хотелось лечь на пол и блевать. Лечь на пол хотелось чуть больше — казалось, тогда давление придет в норму.

Она нашла меня, поинтересовалась, всё ли у меня хорошо, и предложила принести воды. Сама предложила. Я — человек, который любой спор воспринимает как дуэль, в любой пикировке мне чудится звон шпаг, занятие сексом превращается в доминирование, а любое мнение, отличное от моего, я первым делом не обдумываю, а воспринимаю в штыки. И тут — предложение принести воды. Бескорыстная забота, о которой даже не пришлось просить. Честно скажу, меня тогда это тронуло.

Однако пацанам такое не расскажешь: придется объяснять, что такое мед-комп, а потом и про Ильмсхур разговор зайдет, и придется обеспечивать тайну смертями. Лучше расскажу что-нибудь из жизни этого тела.

— Давайте, может, истории потравим? — предложил я.

— Отличная идея! — воодушевился земляк, которого, видимо, молчание угнетало. — У нас и вино есть, отлично зайдет под истории!

— Я пить не буду, — сразу предупредил я. — Лучше воду в кружке растоплю. Но за предложение спасибо.

Мало ли, что у них намешано в бурдюках и фляжках.

Вопреки ожиданиям, мой отказ приняли без ухмылок, смешков и переглядываний.

— Представьтесь, кстати. Забыл узнать, как вас зовут, — попросил я земляков.

— Грег.

— Василь.

— А я…

— Ты своего имени можешь не называть, — отмахнулся я от огневика. — Извини, но тебя все равно не запомню… Давайте, наверное, я рассказывать и начну.

Я рассказал, как после конфликта с неким адептом-химерологом меня преследует химера. Пацаны с ухмылками комментировали историю.

— А сможет ли монстрик проникнуть за барьер? — спросил Грег.

— Нет. — качнул я головой. — Даже если она дойдет сюда по моим следам, защита не пропустит измененных с помощью бао существ.

Вторым рассказчиком выступил Василь, поведав про соседа-ветерана, который по жизни превозмогал, преодолевая трудности, а когда тех не было, находит такие. Участвовал в приграничных заварушках, грабил корованы, мог принести в жертву ради победы дружбу, золото и жизни своих подчиненных, перетерпеть жесточайшие мучения и вообще выйти за пределы человеческого, чтобы в конце остаться поехавшим ветераном с ПТСР.

После десятка историй, которые не были связаны какой-то общей темой, мы решили закругляться. Пацаны остались ночевать у костра, я же надумал переночевать на скале, рядом с тепловым артефактом. Расставить всюду сигнальные артефакты я не забыл. Хорошо проведенное время и доверительные рассказы — это прекрасно, но не вижу ни одной объективной причины любого из парней не попытаться загнать мне нож под лопатку.

Глава 9

Ночевать, спрятавшись от дождя под протекающим навесом, мне не понравилось. Спать на размещенном на камне пустом рюкзаке, просыпаться каждые два часа от холода и заряжать накопитель на обогревающем артефакте — не понравилось тоже. Нужно менять эти бедняцкие условия существования на околочеловеческие. Мне даром не нужна кровать с мягчайшим пуховым матрацем, шелковое постельное белье и прочие излишества, но хотя бы маленький добротный домик, который имеет любой деревенский пахарь, нужен обязательно. Благо, варианты обретения крыши над головой у меня есть.

Кроме того, варианта ждать до весны, и тогда уже воскрешать сад, я не рассматривал. У меня есть знание Каэльских рун, навыки артефакторики, источник бао, и с помощью этих вещей здесь можно создать практически все, что угодно — хватило бы навыков и фантазии. Ну, и камней души. И накопителей. И терпения. И места под печати.

В общем, я решил слегка изменить барьер. Новый будет пропускать воздух лишь в некоторых местах, чтобы хватало аккурат для вентиляции. А внутри я размещу столько артефактов-обогревателей, сколько понадобится для обогрева сада. Нужно поднять температуру хотя бы до десяти — пятнадцати градусов, чтобы растить все, что захочется. Влияние энергии жизни компенсирует неподходящую температуру для теплолюбивых растений.

Возможно, инженер бы придумал варианты сбережения энергии, накидал идеальную схему расположения отопителей, спроектировал и создал бы какие-нибудь растения, которые смогли бы использовать тепловую энергию глубин планеты, или наоборот — солнечную энергию, поставил хитрый барьер, или два, или даже три, которые и воздух бы пропускали, и попутно его обогревали, но я не инженер.

До обеда я разметил, где ставить завязанные на накопители артефакты обогрева. При парнях ничего делать не стал — привлекать внимание в таком деле я не