же мне отсюда выбраться. Капкан заднюю лапку защемил, а передняя болит очень. Яма вон какая глубокая, самому не выбраться. Хоть бы кто пришел сюда, помог!

Вдруг видит: с края ямы свешивается мордочка лисы.

– Эй, рыжая! – закричал Федька. – Сбегай домой, возьми веревку и вытащи меня отсюда. Да поживей, а то я замерзну!

– Вот еще! – фыркнула лиса и, махнув хвостом, убежала.

– Ну погоди у меня, – заскрипел зубами медвежонок, – вот выберусь отсюда – хвост тебе выдерну.

Шло время, кончился дождь, наступила холодная ночь. Федька мокрый и замерзший сидел в яме и скулил. Было ему больно и страшно, что вот так он и умрет в этой сырой, холодной земле, и никому его не жалко.

– Так мне и надо, – всхлипывая, говорил он, – за что меня жалеть. Всех я обижал, задирал. Никому не сделал хорошего, а все норовил силой своей похвастаться. Ну и где она, моя сила? Куда девалась? Права была мама, что без дружбы очень худо. Без дружбы в миг пропасть можно.

Когда забрезжил рассвет над ямой вновь показалась голова лисички.

– Здравствуй, лисонька, – тихим голосом сказал медвежонок. – Ты прости меня, увальня, за все то плохое, что я тебе причинил. Даю слово, что если останусь жив, то буду защищать и оберегать тебя от всех врагов.

– Ты хочешь со мной дружить? – удивилась лиса.

– Если можно, конечно, – опусти глаза Федька. – Буду очень рад.

– А у других попросишь прощения? – спросила лиса, виляя хвостом от радости.

– С радостью!

– Эй, – воскликнула рыжая куда-то в сторону, – подходите, он больше не будет.

И в тот же миг яму обступили все звери, которых он когда-то обидел. От муравья до лося. Все стояли и ждали.

Медвежонок, превозмогая боль, встал на задние лапки и низко поклонился всем:

– Простите меня, звери лесные. Много обид и горя я вам причинил, но теперь прошу вашей помощи и уверяю, что, если выберусь отсюда, стану для вас самым верным и преданным другом.

– Ну, что, простим его, друзья? – спросил лось.

– Простим, простим, простим, – раздалось со всех сторон.

– Поможем?

– Поможем, поможем, поможем…

– Тогда за дело!

Все бросились вызволять медвежонка из ямы. Лось с бобром дерево свалили, волк веревку притащил, белки к Феде спустились и его обмотали. Дружно потянули и вытянули медвежонка. Дикий кабан капкан разбил, лиса раны перевязала и все вместе отвели Федьку домой.

С тех пор нет в лесу добрее и отзывчивее зверя, чем медведь Федя. Со всеми он дружит, каждому готов на помощь прийти.

А вы такие же?

ПЕСОК И МОРЕ

Однажды ветер гнал по земле песчинку. Гнал, гнал, и пригнал к морю. Обрадовалось синее море новой игрушке, и давай её по дну катать да на волнах подбрасывать. Терпела песчинка, терпела, но лопнуло у неё терпение. Дождалась она, когда море вдоволь наиграется, и говорит: – О великое водяное царство! Отпусти меня обратно к родственникам и друзьям. Им так плохо без меня.

– Ха-ха-ха! – Рассмеялось море. – Как ты, мелкая соринка, смеешь о чем-то просить меня? Самое сильное царство на планете. Какое мне дело до твоей родни и друзей. Только я само решаю, что мне делать. Захочу – отпущу, а захочу – упрячу тебя на дно на веки вечные.

– Но ведь они же станут меня искать, и придут сюда.

– Это же замечательно! Зови скорее своих родственников. Давненько я что-то на своем дне песочек не обновляло.

Видит песчинка, что добром не отпустит её море, попросила ветер чтобы сказал он всему песку на земле где находится их братец. Вмиг облетел ветер землю, и песчинки тут же стали слетаться к морю, на выручку своего друга. Поначалу море играючи смывало своими руками – волнами песок к себе на дно, но песчинок становилось все больше и больше, а дно поднималось все выше и выше, берега сходились все теснее и теснее, и вот уже из огромного моря оно превратилось просто в большое, потом в среднее, затем в маленькое, а песчинки все летели и летели. Глядь, а это уже не море, а озеро, не озеро, а болотце, не болотце, а лужица. Ой, а где же она?

С той поры нет больше огромного, хвастливого моря, а другим морям урок был, да и вам детишки: Сильный не тот, кто подкову гнет, а у кого друзья есть. Коль друзья есть, то никакое море не страшно.

СКАЗ О НАС

– Эх, хорошо все ж эти ученые селекционеры придумали. – поделился своими мыслями с женой фермер. – Картошку вон какую выдумали, что от неё колорадский жук, как от чумы шарахается. А свеклу, или морковь ту же взять. Да одной морковкой теперь пол деревни накормить можно, и никакая тварь, кроме нас, её не жрет.

– Твоя правда, – поддакнула ему жена. – А сено на сегодняшнем удобрении? После него наша Пеструха не два, а четыре ведра молока давать стала. Куры яйца три раза в день нести начали. Красота.

– Погоди. Толи еще будет. А теперь давай спать. Мне засветло с Сивкой в поле надо быть. Картошку бороновать.

Солнышко едва показалось из-за председателевого терема свой первый луч, а мужик уже вел свою лошадку пробираясь сквозь лопухи как сквозь джунгли.

– Ишь как за ночь выросли, – удивлялся он. – Вчера все скосил, а сегодня под верхним листом даже Сивка идет не сгибается. А лист – то, что твой прикроватный коврик. Надо будет лопух химией потравить. Ну вот, наконец, и поле. – вышел фермер на вспаханную землю. – А где же картошка?

– Видимо разбежалась. – меланхолично заметил Сивка, и почесал задней ногой за ухом. – Ты её, хозяин, зря сюда в мешках вез. Надо было россыпью. Она бы дорогу запомнила, глядишь, и назад бы воротилась. А так где её теперь искать?

– От те раз! – воскликнул мужик, и сел на перевернутую борону. – Сивка! Ты что, по- нашему разговаривать можешь?

– Ха. От той травы, что сейчас, после ваших удобрений растет я еще удивляюсь что у меня только голос прорезался. А могли бы и крылья вырасти. И был бы я ну прям Пегас.

– Н-да-а-а. Дела. А морковка со свеклой тоже деру дали? – спросил фермер, разглядывая на грядках большие дыры.

– Эти нет. Просто крот услышал по радио, что в соседней республике неурожай корнеплодов, вот он и отправил туда твою морковь. Ох и упиралась она, доложу я тебе, но силы были не равные. Мужик в шоке побрел домой. Идя вдоль забора, он увидел, как на завалинке сидели вороны и ели арбуз, держа куски в передних лапках. Арбузные косточки разбегались как